Женщины Древнего Рима. Увлекательные истории жизни римлянок всех сословий - Джон Бэлсдон

«Среди тех, кто прославился красотой и недостойным поведением, была женщина по имени Преция. Она была на самом деле не лучше обычной проститутки; но благодаря тому, что использовала свои контакты и разговоры с людьми к политической выгоде своих друзей, стала более привлекательной благодаря репутации женщины, которая заботится об интересах своих друзей. А поскольку Цетег, чья репутация и влияние находились на самом пике, был ее любовником, она стала в Риме всемогущей. Не принималось ни одного общественного решения, если его не поддерживал Цетег, а сам Цетег получал приказания от Преции».

Так Л. Лукулл, занимавший в 74 году до н. э. пост консула и не отличавшийся безупречной репутацией, смог получить пост командующего армией для войны с Митридатом только при поддержке Цетега, а чтобы добиться его, он вынужден был заплатить Преции, сколько она запросила.

Менее вредным было влияние прекрасной актрисы Волумнии Цитории (любовницы Антония и М. Брута), присутствие которой в качестве гостьи на обеде однажды так сильно шокировало Цицерона, поскольку он не подозревал, что это будет пир подобного типа.

В последние годы республики были и другие женщины – красивые, умные и развращенные, которые, не занимаясь политикой, стремились в полной мере использовать свое очарование, пока оно еще не пропало. Одной из них была Клодия, другой – Фауста. В венах обеих текла кровь благородных Метеллов; из этой семьи вышли многие выдающиеся консулы. По отцовской линии Клодия происходила из семьи Аппиев Клавдиев, имена которых встречаются во всех главах книг по римской истории начиная с V века до н. э. Фауста была дочерью Суллы. Обе имели мужей, которые играли важную роль в общественной жизни Рима. Мужем Клодии был большой сноб, Метелл Целер, который стал консулом в 60 году до н. э. и умер на следующий год. Фауста вышла замуж за Анния Милона, который, как и брат Клодии (которого он убил в 52 году до н. э.), был шумным и опасным бандитом и бездарным политиком. Им восхищался Цицерон – и никто больше.

В 61 году до н. э. Клодии было тридцать три года; в этот год в нее без ума влюбился поэт Кв. Валерий Катулл из Вероны, который был на шесть лет ее младше. Они страстно любили друг друга и столь же страстно ругались. До нас дошли стихи, которые он ей посвящал – его «Лесбия» и три года их экстаза остались в веках. «Лесбия, будем жить и будем любить». В 59 году до н. э. неожиданно скончался ее муж, по слухам отравленный женой. Она, несомненно, не была безутешной вдовой, поскольку в том же самом году Катулла сменил новый любовник – еще более юный человек, М. Целий Руф, сын благородного семейства, который мечтал о карьере сенатора. Ему было двадцать три года, Лесбии – тридцать пять. Целий был другом Катулла; до нас дошли горькие жалобы отставленного любовника.

Целий недавно покинул родной дом и поселился на Палатине у брата Клодии. Его жизнь с Лесбией была полна удовольствий: «ухаживания, любовь, посещение Байи – римского эквивалента Брайтона, купания, обеды, вино, песни, музыкальные вечера, катания на лодках». Однако в 57 году до н. э. непрерывные развлечения утомили Целия; Катулл сумел выдержать три года такой жизни, а он – всего два. Подобные женщины считают своей привилегией бросать любовников, когда им вздумается, но они никак не ожидают, что бросят их. В апреле 56 года до н. э. Целий вынужден был приходить в суд и отвечать на фантастические обвинения, придуманные Клодией. Он первым произнес речь в свою защиту, в которой назвал ее Клитемнестрой – ибо Клитемнестра убила своего мужа – и, выражаясь вульгарным языком, обозвал ее уличной девкой. Цицерон выражался менее вульгарно, но столь же ярко – он разнес ее в пух и прах. Она жила как проститутка; ее дом «пользовался дурной славой, был диким, преступным и развратным»; она давала приют «похоти, необычным выходкам, неслыханным порокам всякого рода и оскорблениям».

Это одна из самых кратких и самых лучших речей Цицерона. Защищая права юноши – своего клиента, он отдавал дань увлечениям юности, а высмеивая слабость некоторых утверждений обвинения, был беспечным, веселым и смешным. Он забыл, что для Клодии, подавшей в суд, из-за того что она чувствовала себя униженной и оскорбленной, приговор станет настоящей трагедией. Ей было уже тридцать восемь лет, и она понимала, что впереди ее не ждет ничего хорошего. Мы никогда больше о ней не слышали.

Нравственный облик Целия никогда не внушал уважения, но он был умен, остроумен и отлично образован, о чем свидетельствуют его письма Цицерону, дошедшие до нас. Катулл тоже обладал всеми этими качествами, и, несмотря на язвительный язык, он был нежным, чувствительным и любящим человеком. То, что Клодия, глаза которой ярко сверкали, была очень красива и надолго сохранила свою красоту, не подлежит сомнению. Но помимо этого, она была остроумна, умна и хорошо образованна, иначе ей не удалось бы так сильно привязать к себе двух юношей, которые были значительно моложе ее. Семпрония, чей характер Саллюст – чопорный моралист – хотел переделать по своему разумению, был ее старше; она, по словам самого Саллюста, была умной женщиной, прекрасной собеседницей. Клодия была вдовой консула, Семпрония – бывшей женой консула. Обе они восстали против условностей общества, стремясь находить развлечения где только можно. Они рисковали и жили опасной жизнью. Но они готовы были на все, чтобы только спастись от скучного респектабельного существования.

Что касается Фаусты, то ее муж Мило, как говорят, застал ее в постели с историком Саллюстом – еще в те годы, когда Саллюст вел жизнь грешника, – и чуть было не убил его, а потом, прежде чем отпустить восвояси, потребовал выплатить ему большую сумму. Однако Мило не стал разводиться с женой, и эта пикантная история вполне могла быть выдумана.

Женщиной более благородного происхождения была Цецилия Метелла, невестка П. Лентула Спинтера, который был консулом в 57 году до н. э. и благодетелем Цицерона. В число ее любовников входил и зять Цицерона П. Корнелий Долабелла; а когда в 45 году до н. э. ее муж был вынужден развестись с ней, она вышла замуж за легкомысленного сына актера Эзопа и помогла ему промотать огромное состояние, доставшееся от отца.

Богатые, знатные, красивые и талантливые женщины, не связанные никакими моральными запретами, жаждали животных удовольствий или власти – а может, и того и другого. На обширной сцене поздней республики хватало места для всех. С воцарением империи их деятельность была сильно ограничена, если, конечно, они не принадлежали к семье императора или не были приняты в нее. В этом случае их возможности сильно возросли – но и риски выросли тоже, как обнаружили Юлия и Мессалина.

Рассказы о знаменитых развратницах поздней республики, которые содержатся в основном в книгах враждебных по отношению к ним авторов, сообщают нам, хотя и ненамеренно, что эти женщины получили хорошее образование и отличное воспитание. Мы можем найти в источниках рассказы и о таких женщинах, которые прославились не своими пороками, а прекрасным воспитанием и образованием.

В поздней республике не было более трагической женской судьбы, чем у Корнелии, дочери Метелла Сципиона, консула в 52 году до н. э. Ее первый муж П. Красс, красивый и одаренный молодой человек, которого, по разным причинам, очень любили Цезарь и Цицерон, был убит вместе со своим отцом в Карре в 53 году до н. э. На следующий год, по политическим соображениям, ее выдали замуж за Помпея, жена которого, Юлия, умерла за два года до этого. Впрочем, ее второй брак оказался еще более трагичным, чем первый: он продолжался четыре года, два из которых пришлись на годы гражданской войны, а в конце четвертого она стала свидетельницей убийства Помпея, когда, бежав после своего разгрома под Фарсалом, он высадился в Египте. Вот ее описание, сделанное Плутархом: «Молодость, вне всякого сомнения, не была единственной причиной ее очарования. Она была начитанна, играла на лире, хорошо знала математику и могла внести полезный вклад в философскую дискуссию. В то же самое время в ней не было ничего непривлекательного, ничего от синего чулка, как часто бывает с подобным типом умудренных знанием молодых женщин…»