Попаданка на 30 дней - Наталья Мамлеева

Сегодня на мужчине был темно-гранатовый шервани, расшитый серебряными нитками. В ухе поблескивала серьга, а на пальцах по прежнему перстни с огромными камнями. Почему-то в нашем мире я считала, что украшения на мужчинах — это нечто смешное, чужеродное, неправильно. Но на повелителе все смотрелось настолько гармонично и мужественно, что я не переставала им восхищаться. Да и при воспоминаниях о сегодняшнем сне, щеки невольно тронул румянец.

— Великий, — отмерла я и склонилась как можно более почтительно.

Повелитель пробежался взглядом по кувшину и вопросительно вздернул бровь.

— Что это? — удивленно спросил он.

Я подтолкнула к нему кувшин. Рейтан вдохнул аромат, я же поспешила пояснить:

— Джия Аравати попросила принести ей вино.

Да, сдала! Ну а что мне терпеть подставу? Не настолько я благородная.

— И ты конечно же знаешь, что в Амитане женщинам запрещено пить, — произнес он.

— Нашлись добрые души, которые посвятили меня в тонкости вашей культуры, — ответила с легкой улыбкой.

Повелитель неожиданно тоже улыбнулся. И у меня на душе стало невероятно светло, словно солнце вышло из-за туч. Почему он обладает надо мной такой необъяснимой властью? Как только посланник богов может думать, что я способна на убийство мужчины, который сам способен меня убить, если я немного дольше буду смотреть ему в глаза? Потому что просто пропущу удар, завороженная его взглядом.

— Аравати знает, что эйфины предпочитают женщин, а при опьянении их кровь приобретает особый аромат для них, поэтому они становятся желанной и более легкой добычей, — пояснил повелитель. — Подобные правила обусловлены безопасностью. И ей как никому другому известно это. — Он опустил взгляд, больше не улыбаясь. — Я поговорю с ней.

— Не стоит, о Великий, — ответила я. — Справлюсь.

Он с некоторым восхищением посмотрел на меня, после чего кивнул. Справлюсь, потому что не хочу, чтобы главная наложница еще больше озлобилась. Но Рейтан должен знать о её подлой натуре.

— Месяц, — произнес он. — Через месяц я желаю видеть тебя у себя. Не бойся, я не причиню тебе вреда и ни к чему не буду принуждать.

— Я не сомневаюсь в вашем благородстве, — ответила я и вновь склонилась, а повелитель вернулся к своей ошеломленной свите.

Сердце бешено колотилось, а на лице расплылась счастливая улыбка. Всего пять минут разговора с ним, а я готова была воспарить к небесам! Рейтан обернулся, наградив меня долгим манящим взглядом. Мои ноги едва не подкосились. О, теперь я понимаю, почему все наложницы с такой охотой прыгают к нему в постель! Да что там, я даже предполагаемые мотивы богини начинаю понимать лучше! Такого мужчину хочется либо забрать себе, либо не отдавать никому!

Развернувшись, я отправилась обратно через перешеек в гарем, но едва вошла в холл, как столкнуться с Аравати. Встретить здесь её я точно не ожидала и едва не выронила кувшин. Наложница стояла совсем рядом, будто поджидая меня, а рядом с ней обнаружилась женщина лет пятидесяти в дорогом светло-бежевом сари, с покрытой головой и множеством украшений на руках. Она оглядела меня беглым взглядом.

— Лилавати! — воскликнула главная наложница. — Что ты тут делаешь? Я ведь пригласила тебя на завтрак, а ты всё не возвращалась. Пришлось идти в компании матери-повелительницы.

А-а, значит, передо мной мать Рейтана Великого. Властный взгляд, который пробирал до мурашек, пожалуй, семейное.

— Лилавати, ты, что, пьешь? — удивилась Аравати и подошла ближе. — О, беда на наши головы! Пьющая женщина! Мать-повелительница, я говорила, что от неё одни беды.

— Лилавати, — вмешалась женщина, — в Амитане женщинам запрещено употреблять алкоголь. От этой пагубной привычки тебе придется избавиться.

Как же так? Мне придется, а Аравати — нет? Впрочем, если я начну обвинять её, мне никто не поверит. Я тут на птичьих правах, в то время как она — фаворитка Великого. Поэтому состроила удивленное лицо и невинно протянула:

— Не знаю, что за мысли посещают голову Аравати, раз она могла подумать о такой благочестивой девушке как я подобное. Как говорят у меня на родине: у кого что болит, тот о том и говорит. Попробуйте, мать-повелительница, это всего лишь виноградный сок, которые я хотела преподнести к завтраку Аравати.

Мать повелительница наклонилась, понюхала, после чего кивнула слуге (видимо, тоже евнуху, раз он в гареме), который тут же принес стакан и налил сок. После чего попробовал и удивленно кивнул.

— Это сок, мать-повелительница.

Я улыбнулась. Почти невинно. Только бесята в глазах плясали. Аравати побледнела, а мать-повелительница... улыбнулась.

— Аравати, думаю, младшая наложница не совершила никакого преступления. Прошу простить меня, я позавтракаю в своих покоях. — Следом мать-повелительница обратилась ко мне: — Пойдем со мной, Лилавати, мне хочется поговорить с тобой наедине

— А. сок?

— Отдай его джие Аравати, она смотрит на него таким взглядом, что явно не откажется.

Я ликовала. Мать-повелительница оказалась вовсе не глупа и не надменна, наоборот — быстро разгадала план Аравати. Я едва ли не на крыльях любви помчалась за ней, отдав предварительно кувшин главной наложнице. Но не успела я отвернуться, как этот кувшин разбился о мраморный пол. Мать-повелительница даже с шагу не сбилась, поднимаясь по лестнице, будто заранее предвидела реакцию наложницы.

— Осторожнее, джия. А то ведь можете и пораниться при излишнем усердии, — произнесла я и побежала вслед за матерью-повелительницей.

Мы поднялись на самый верхний этаж. Он даже выглядел иначе: стены были обиты мягкой тканью, потолок завешен невесомыми тканями, а двери были расписаны золотыми узорами. Мы прошли к самой дальней двери и попали в анфиладу комнат. Первая была некой приемной, где стояла мягкая зона и квадратный столик. Странно, но завтрак уже был накрыт.

— Присоединишься ко мне? Мне хочется с тобой поговорить.

— Я уже завтракала, — ответила я, и мать-повелительница вздернула брови.

— Другая бы посчитала за честь разделить со мной трапезу, а ты отказываешься? — Я не успела найтись с ответом, когда женщина рассмеялась. — Что ж, тогда выпей хотя бы чай. Поверь, младшим наложницам такой не наливают.

— Спасибо. Я с удовольствием составлю вам компанию, — ответила я, склонив голову и присев на диван справа.

— Поухаживаешь? — спросила женщина, кивнув на чайник, и я тут же спохватилась и разлила чай по пиалам.

— Наливать следует только половину, а не до краев. Таким образом ты выкажешь уважение тому, кому наливаешь чай. Младшая женщина за столом должна следить, чтобы пиалы не были пусты и постоянно доливать чай. Тем, как ты внимательно относишься к гостю и чем чаще доливаешь ему напиток, ты проявляешь уважение.

— Спасибо, я буду знать, — кивнула я, — сейчас мне стоит выплеснуть половину? Женщина вновь рассмеялась и покачала головой.