Купание голышом - Карл Хайасен

К его собственному удивлению, не успел он заламинировать диплом, как ему предложили работу. Весьма удобно: известному производителю косметики ни к чему были науки об океане, его не волновали далеко не блестящие оценки Чаза. Фирме всего лишь требовался респектабельный человек в штате – серьезные биологи презрительно называют таких «биоститутками», – который будет послушно удостоверять, что уровень токсинов, ацетонов и канцерогенов в парфюмерной продукции весьма незначителен. Кадровиков из косметической компании впечатлил изящный лоск и стати Чаза, которые, по их мнению, повысят его эффективность как свидетеля-эксперта, особенно в глазах женщин-присяжных.

Он был приписан к заводу компании в Джексонвилле, где получил собственный офис, небольшую лабораторию и сто белых мышей для затравки. Время от времени он смазывал каждую мышь «Голубой страстью», «Трепетом» или еще каким тестируемым для рынка одеколоном. У мышей то и дело развивались опухоли размером с кумкват[16], и Чазу приходилось вытаскивать бедняжек щипцами для барбекю и выбрасывать их в дренажную трубу на задах офиса. Идея научно задокументировать подобные злокачественные новообразования даже не рассматривалась – Чарльз Регис Перроне нипочем не прикоснется своими безукоризненно чистыми пальчиками к больной твари, тем более за вшивые тридцать восемь штук в год.

Однажды утром он рвал газеты на клочки, чтобы постелить их грызунам в клетки, и наткнулся на заголовок, который изменил его судьбу: «КОНГРЕСС РАССМАТРИВАЕТ ВОСЬМИМИЛЛИАРДНЫЙ ПЛАН ВОССТАНОВЛЕНИЯ ЭВЕРГЛЕЙДС».

Фортуна предстала перед Чазом в мистическом зеленом зареве. Со рвением, которое поразило бы его бывших преподавателей, он приступил к честолюбивому исследовательскому проекту, каковой в итоге свел его с человеком по имени Сэмюэл Джонсон Хаммернат – для друзей и врагов просто Ред. Имя Хаммерната стало известно Чазу после просмотра газетных архивов: писали, что Ред часто причинял вред как своим ближним, особенно сельхозрабочим-иммигрантам, так и всему земному шару.

Поначалу Ред Хаммернат отнесся к дерзкому предложению Чаза с подозрением, но вскоре передумал. Он-то сейчас, в три часа ночи, и звонил Чазу в «Мариотт».

– Чё еще за новости? – пролаял Ред Хаммернат словно из аэродинамической, трубы НАСА.

Чаз уставился на электронные часы.

– Ты где? – спросил он.

– В Африке, забыл, что ли?

Ред Хаммернат отправился на поиски самого большого в мире тарпона и звонил по спутниковому телефону с плавучей базы где-то неподалеку от Габона.

– Так что там с Джои? – спросил он. – Это правда? Чаз внезапно очнулся и сел в кровати.

– Боюсь, что да, Ред. Мы отправились в круиз, и она… ну, она, видимо, упала за борт. Ее нигде не могут найти.

– Черт.

– Откуда ты узнал?

– Из газет Форт-Лодердейла. Лисбет прислала заметку по факсу.

– Но как ты узнал, где я?

– Позвонил журналистке и сказал, что я твой дядя. Ха!

– Ох.

Чаз понимал, что это не просто звонок с соболезнованиями: сочувствие Реду Хаммернату чуждо. Нет, ему нужна информация, а еще он хотел напомнить Чазу про обязательства.

– Я не знаю, что случилось, – осторожно сказал Чаз, на случай если детектив Ролвааг прослушивает телефонную линию отеля. – Джои отправилась на палубу среди ночи и не вернулась. Никто не видел, как она упала за борт, но все так думают.

– Само собой. Что тут еще придумаешь. – Атмосферные помехи искажали голос Реда Хаммерната. – Вот ведь кошмар, просто жуть. Скажи, сынок, ее до сих пор ищут? В смысле, ребята из береговой охраны.

– Завтра после полудня отзовут всю технику.

– Будь я проклят.

Чаз без труда представил себе картину: коренастый босяк развалился в каюте на яхте и лакает «Джек Дэниэлс» из стакана. Веснушчатые ноги, похожие на кегли для боулинга, – ярко-розовые, обожжены солнцем; морской ветерок растрепал редкие медные волосы, зачесанные на лысину. Вокруг косых глаз – белые круги от громадных очков-полароидов, и Ред похож на облученного лемура.

– Если тебе что нужно, Чаз, только скажи, – сказал Ред Хаммернат. – Я к рассвету подниму в воздух шесть частных вертолетов, вот что тебе нужно. Мы ее сами, к чертям, найдем и спасем!

Чаз тревожно задумался, сколько виски уже выхлебал Ред.

– Это очень великодушно, – сказал Чаз, – но берег уже раз десять обшарили вдоль и поперек. Они бы ее уже нашли, как по-твоему? Тут полно акул.

– Ох, блин, – сказал Ред Хаммернат. – Слышь, как ревет?

– Ну еще бы, – ответил Чаз.

– Круче только яйца. Небось узлов тридцать делает.

– Ты там поосторожнее.

– Черт, сынок, ты что, про рыбалку так и не спросишь?

– А, ну да. Как рыбалка? – Пора сворачивать разговор, чувствовал Чаз, пока Ред не бросил притворяться, что переживает.

– Вонючий сучий потрох это, а не рыбалка. За четыре дня – ни одного тарпона тяжелее сотни фунтов, – пожаловался Ред Хаммернат. – Ты ж крутой морской ученый, чё ваще за дела? Где моя рыба?

Чаз понятия не имел.

– Может, ушла на нерест? – заикнулся он. Ред Хаммернат смеялся, как мул, страдающий запором.

– На нерест, о боже мой! И для этого ты получал докторскую степень? Степень, за которую мне, блин, пришлось платить?

– Ну, это не моя сфера. – Чаз напрягся, чтобы скрыть досаду.

– Что не твоя сфера?

– Миграции рыб.

– Очень плохо, – заржал Ред Хаммернат, – потому как, чесслово, прямо щас мне б не помешала какая-нибудь экспертиза. Эта прогулка стоит мне три штуки баксов в день.

«Так, может, стоило начать с кого попроще да поглупее, – мысленно произнес Чаз, – типа окуня». Ред Хаммернат занялся спортивной рыбалкой всего три месяца назад.

– Может, завтра повезет больше, – пообещал Чаз, но упрямый ублюдок все не мог угомониться.

– Надеюсь, ты больше знаешь об акулах, чем о тарпонах, – сказал он, – сечешь намек?

«Невероятно, – подумал Чаз, – парень еще и про Джои шутит».

– Кажется, сигнал пропадает! – прокричал Чаз в трубку. – Поосторожнее там, поговорим, когда вернешься.

– Само собой, – сказал Ред Хаммернат. – Слушай, мне правда жаль твою хозяйку. Экая досада, в самом деле.

Ред, деревенщина, симулировал искренность, но Чаз ему не поверил. У мужика сердце каменное.

– Ты сам осторожнее. – Ред его явно предупреждал. – Слышь меня? Дьявольски осторожно. Услышал?

– Я прекрасно тебя слышу, Ред.