Доктор Кто. Пленник далеков - Тревор Баксендейл

– Достаточно, чтобы понимать: если не будете осторожны, далеки просто ослабят вас в непрерывных стычках – всех людей до единого. Именно это им и нужно.

Боуман пристально разглядывал Доктора, словно взвешивая сказанное им слово и прикидывая, стоит ли продолжать расспросы или уже просто пристрелить гостя на месте. Было у него в глазах что-то совсем нечитаемое, каменное – с такими возможен любой вариант, Доктор это хорошо понимал.

В это мгновение в фоновом ворчании двигателей что-то изменилось – «Бродяга» поменял курс. На столе запищал интерком, и голос Скрама произнес:

– Мы только что вошли в систему Авроса, шкипер.

– Хорошо, – сказал Боуман. – Сообщите мне, когда мы окажемся на орбите.

После этого он повернулся к Доктору и коротко приказал:

– Садитесь.

Через стол от него стояло еще одно кресло, и Доктор уселся, задрав ноги и непринужденно разместив кеды на краю стола. Что-то тут же привлекло его внимание, он протянул руку и сцапал голограмму с картинкой.

– О-о-о, это ваши мама с папой? Какая прелесть! У вас мамины глаза, знаете? Правда, она, судя по картинке, не так часто хмурится. Бьюсь об заклад, она понятия не имеет, чем вы зарабатываете на жизнь. Охотник за головами, а? Каково!

– Поставь на место! – рыкнул капитан.

Доктор ловко запустил голограмму через стол, и Боуман поймал ее одной рукой – просто взял из воздуха.

– Ну? Зачем я вам понадобился? И кто это очаровательное создание, которое привело меня сюда? Ваш телохранитель? Наемные мускулы? Или просто корабельная кошка? Непохоже, чтобы вам требовалось хоть что-то из этого.

– Мне и не требуется. Но Корал – это нечто особенное. Она быстрая, сильная и очень верная. И у нее когти, способные распороть листовой металл.

– Правда? Вряд ли я раньше такое встречал.

– Ее планету уничтожили далеки. Она последняя из своего народа.

– Мне это чувство знакомо.

– Я спас ей жизнь, – просто сказал Боуман. – Она умирала, задыхалась в дымящихся руинах родного мира. Я забрал ее на «Бродягу» и выходил. Теперь она верит, что обязана жизнью мне – в совершенно буквальном смысле слова, – и поклялась меня защищать.

– Старая история, – заметил Доктор. – Но все равно не думаю, что она вам нужна.

Он кивнул на тяжелый бластер, лежащий на столе.

– Это так, но чем еще ей тут заняться? Жизнь со мной дает ей шанс делать то, чего она хочет больше всего на свете, – мстить далекам. Мне случалось видеть, как она крушит их голыми руками. Во время последней нашей стычки с пиратами один из команды был слегка ранен. Корал прыгнула на бандита, который в него стрелял, и просто снесла ему голову, одним ударом. Ее преданность распространяется и на всех членов команды.

Доктор даже присвистнул.

– А остальные ваши ребята – на какие трюки они способны?

– Скрам – блестящий компьютерщик и ученый-теоретик или так он мне, по крайней мере, говорит. Еще он в уголовном розыске по всему земному пространству, так что проверить его притязания не представляется возможным. Но поскольку он изобрел все наши противодалековые вооружения и защитные системы, я оставляю за ним привилегию сохранять инкогнито.

– А Передний Край?

– Был космодесантником и одним из лучших – за одним исключением: не выносил военную дисциплину и был уволен без сохранения прав и привилегий. Что-то там связанное с убийством командира части, насколько я помню.

– А Стелла? – Доктор говорил мягко, осторожно… но ему просто необходимо было спросить. – Она не особенно вписывалась в вашу команду: преступники, убийцы, граждане, способные рвать металл голыми когтями.

Боуман обжег его взглядом.

– Стелла была хорошим ребенком. Это все, что вам нужно знать.

– Она мне нравилась, – кивнул Доктор.

– Вы ее едва знали.

– Я хорошо вижу людей.

– Неужели?

– Да, и поэтому вот что: я совершенно не намерен торчать у вас на корабле дольше необходимого. Я знаю, что я вам тут не нужен, так что как насчет забыть все эти пересуды и разойтись каждый своей дорогой? Кидать меня за борт – это лишнее. Как только приземлимся на Авросе, я просто сойду и будем считать, что мы квиты.

Боуман не ответил. Он снова занялся пистолетом, собирая оружие вслепую.

– Не торопитесь, Доктор, – сказал он, наконец.

Доктор смотрел, как, клацая, встают на место детали.

– Видите ли, – неторопливо сказал Боуман, – я много о вас думал, Доктор. Вы никак не шли у меня из головы с самой Хуралы. Эта планета – просто всеми забытый кусок камня на краю космоса. Так что же вы на самом деле там делали? И, что еще более важно, что там делали далеки? Видите ли, они ничего не делают – и никуда не летают – без причины.

– Понятия не имею, – ответил Доктор. – Там и меня-то быть не должно было, а за далеков я уж совсем отвечать не могу.

– Да ладно вам! – Боуман даже не пытался скрыть скептицизма. – Давайте, Доктор, я знаю, что вы шпик.

– Кто?

– Агент Земли. Военная разведка, я так понимаю. С какой бы еще радости вы застряли на Хурале ровно в тот момент, как там объявились далеки? Вы даже никаких нормальных документов представить не смогли. А уж грифом «секретно» вы проштампованы с головы до ног. Когда приземлился «Бродяга», на планете не было больше ни одного космического корабля. Держу пари, если бы я вас в лоб спросил, как вы попали на Хуралу, вы бы не смогли ответить.

– Ну, это и правда сложно объяснить.

Боуман улыбнулся одними губами.

– Дайте я угадаю: если скажете, вам придется меня убить?

– Для начала заставить вас прекратить насмехаться.

– Проверим? – Боуман небрежно приставил бластер к Докторовой голове. – Давайте проясним одну важную вещь. Мне не нравятся шпионы, и вы мне тоже не нравитесь. И, так или иначе, я намерен докопаться, что вы делали на Хурале и как там оказались далеки.

Интерком на столе снова пискнул, и сквозь треск раздался голос Скрама:

– Шкипер, мы выходим на орбиту Авроса…

Оба – и Доктор, и Боуман уловили в нем странные, тревожные ноты.

– Ну, в чем там дело? – сердито спросил Боуман.

– Что-то не так, – голос у Скрама дрожал. – Что-то совсем не так. Вам бы лучше прийти и самому посмотреть, шкип. Аврос горит.

Аврос действительно горел. Сквозь большие иллюминаторы по левому борту команда «Бродяги» смотрела вниз, не веря своим глазам, а под ними поверхность планеты вскипала и распадалась, расплавленная лава хлестала из-под трескающейся каменной корки, сжигая все на своем пути и заполняя атмосферу ядовитым газом.