Империя Русь - Игорь Корнилов

– Пошли гонца к своим купцам в Риге, – решительно заявил князь. – Пусть организуют мне встречу с ганзейцами. Только предупреди – встреча инкогнито. Не по чину Великому князю с купчишками напрямую общаться. Но пообщаться нужно! С меня корона не упадет, а для Руси, надеюсь, польза большая будет.

В Ригу князь и сопровождающие его Святослав, переводчик Будрис, полпред в Полоцке Михаил и четверо гвардейцев, переодетых рейтарами, прибыли уже по первому снегу. Остановились в гостином дворе полоцких купцов, там же получили подробную информацию о рижских ганзейцах. Встреча была назначена на следующий день в одном из рижских кабачков, закрытом для прочих посетителей на время переговоров.

Когда Корнелий, Святослав и Михаил, оставив охрану на улице, вошли в кабачок, немцы их уже ждали. Навстречу русичам из-за стола поднялся крупный рыжебородый мужчина лет тридцати. Склонив голову в легком поклоне, он представился: Юрген фон Штайндорф, глава представительства Ганзейского торгового союза в Риге. Князь поклонился в ответ и только попытался представиться, как Юрген предостерегающе поднял руку – не нужно, я знаю, кто ты. Князь недовольно покосился на Михаила и сел на лавку у стола.

– Вопросы сегодня мы должны обсудить одновременно и простые, и крайне важные, – без предисловий начал Корнелий. – Вам нужен короткий путь в Эвксинский понт и Константинополь, нам нужен выход к портам в Балтском море. Если мы сейчас договоримся, хотя бы предварительно, без подписания официальных документов, то Рига станет опорным пунктом торговли между Константинополем и Любеком. Ваше мнение, господа купцы?

– Наше мнение совпадает с твоим, уважаемый… гость, – с вежливой улыбкой вступил в разговор Юрген. – У нас впереди зима, есть время обсудить детали с купеческими гильдиями и Полоцка, и Киева. Есть время построить и вашу факторию. Присылай послов для официальных переговоров… – И тихо, едва слышно, добавил: – Экселенц.

На столе, как по мановению волшебной палочки, появились оловянные кружки с пивом, жареная рыба, грубо нарезанный хлеб и бочонок с квашеной капустой. Возгласы «Прозит!» и «Слава!», стук кружек и веселый смех слились в один дружный гул.

Последующие три дня Корнелий пропьянствовал. Просто так! Ему захотелось хоть на время сбросить с себя великокняжескую мантию и стать простым человеком, со слабостями и пороками. Они со Святославом шлялись по улочкам Риги, заходили в кабачки, любовались штормовым морем. Не обошлось и без приключений. В одном из портовых кабаков томящиеся от безделья моряки, увидев чужаков, решили поразвлечься. Их не смутило, что чужаки на голову выше самого крупного из присутствующих, ведь моряков было семеро. Один из моряков, покачиваясь, подошел к столу русичей и невнятно пробормотал явно что-то оскорбительное. Юнец Святослав, опередив отца, открытой ладонью толкнул пьяницу в лоб, да так, что тот, перелетев через все помещение, разнес несколько дубовых столов. Остальные, оскалившись и выхватив ножи, толпой полезли на обидчиков. Тут уже Корнелий встал во весь свой немалый рост, отодвинул сына за спину и, блеснув побелевшими глазами, нанес первый удар. Через пару минут от кабака остались одни руины, залитые пивом и кровью. И среди этого разгрома возвышались мощные фигуры двух светловолосых здоровяков, озирающихся в поисках уцелевших. Но таковых не наблюдалось, только из-за выломанных дверей выглядывала перекошенная от отчаяния физиономия хозяина. Корнелий отер подвернувшейся тряпкой руки, достал кошелек и швырнул его, не глядя, в направлении дверей. Протрезвевшие и довольно ухмыляющиеся, отец с сыном вышли на свежий воздух.

– Ну, все, – потянувшись, сказал-выдохнул Корнелий. – Погуляли, развеялись, пора и честь знать. Завтра прощаемся, и в Полоцк.

Прощание было недолгим. Расставаясь, князь отвел Юргена в сторону и что-то тихо проговорил ему на ухо. Юрген улыбнулся, согласно кивнул и крепко пожал протянутую руку. Корнелий легко взбежал на палубу лодии, гребцы налегли на весла. Прощай, Рига!

Обратный путь занял на удивление немного времени. Достаточно сильный ветер со стороны моря надувал паруса лодий практически половину пути. И только от приграничного городка Даугавпилса до Полоцка потребовались усилия гребцов. А в Полоцк уже пришла зима. Двину выше по течению уже прихватил лед, и судоходство стало опасным. Поэтому до Смоленска через Витебск Великий князь со свитой решили добираться по новой дороге.

Прекрасное это было путешествие! Припорошенные снегом деревья, белоснежные поляны, радушные села и городки… Однажды князь не удержался и объявил охоту! Тушу огромного лося усталые, но веселые охотники, естественно, отдали жителям близлежащего села. Чем ближе караван подъезжал к Смоленску, тем выше становились сугробы, но дорога, к радости путешественников, оставалась прочищенной. Князь Ростислав встречал дорогих гостей перед городскими Золотыми воротами. А в княжеском дворце Корнелия ждал сюрприз – гонец из Киева с письмом от Хелены. Княгиня писала о малыше Владимире, о своей любви и о прочих женских проблемках. Но к письму был приложен портрет Хелены с Владимиром на руках – вот это был подарок!

Несмотря на попытки Великого князя продолжить путь, князь Ростислав настоял на своем, и киевляне остались еще на седмицу. Инспекционные проверки школ и учебных центров перемежались с пирами; осмотр ремесленных и творческих мастерских – с охотой и вошедшей в традицию за последний год баней. В общем, князь больше устал, чем отдохнул, но, видя искренность хозяев, мирился с ситуацией. С облегчением вздохнул он, только когда караван покинул гостеприимный Смоленск и направился по льду замерзшей реки Сож в сторону Киева. По льду катились без приключений и достаточно быстро. Ненадолго останавливались в прибрежных городках, отогревались и двигались дальше. К концу второй седмицы они достигли Любеча, откуда направили гонца в Киев. До праздника Коляды оставалось времени ровно столько, чтобы ускоренным маршем добраться до Киева. И князь приказал отправляться в путь.

Днем одиннадцатого дня месяца Бэйлет Великий князь во главе свиты бурей ворвался через городские ворота в Вышгород и, невнимательно отвечая на приветствия горожан, бросился во дворец. На ходу сбрасывая с себя шапку, рукавицы, шубу, валяные сапоги (господи, да сколько же этих одежд!), он бежал по коридорам к ней, вернее к ним, родным, любимым… И вот уже распахнулись двери, и она, милая и нежная, птицей вспорхнула навстречу, прильнула к груди и замерла…

Всю зиму неподалеку от дворца в Вышгороде кипела работа. Сначала рабочие строили пристройку с просторными помещениями, потом складские помещения. Для чего все это сооружалось, держалось в секрете. Ближе к весне в готовое здание стали завозить и монтировать какие-то чаны, решетки, лебедки. И горожане, и челядь не находили себе места от любопытства. Наконец, с началом весны в склады стали завозить целыми фургонами… древесные стружки и мелкие ветки, золу и обрывки льняных тряпок, собранные у горожан, целые бухты пеньковых веревок и канатов. Приехавшие из Киева специалисты стали обучать желающих вышгородцев каким-то таинственным действиям. Среди горожан стало популярным новое словечко «завод», именно так называли киевляне загадочные постройки на берегу Днепра. Из труб завода валил дым, громыхали механизмы, а груженые фургоны все возили и возили всякое дранье. Самым удивительным для горожан было то, что Великий князь подолгу не покидал завод, а когда выходил оттуда, то был весь в копоти, но с довольным лицом. И вот настал долгожданный момент. Ворота завода распахнулись, и выехала открытая повозка с большущим рулоном чего-то белого. Повозка остановилась на главной площади Вышгорода, следом появился князь в сопровождении нескольких веселых и довольных людей.