Империя Русь - Игорь Корнилов

– Горожане, – обратился Корнелий к сгорающей от любопытства толпе, – вы присутствуете при торжественном моменте. Это, – он указал на повозку, – называется «бумага»! На ней пишут книги, на ней можно рисовать, на ней можно писать…

Горожане впервые видели своего князя таким взволнованным. Вот он махнул рукой, и его спутники, поднявшись на повозку, стали раскручивать рулон, отрезать ножами куски белого «полотна» и раздавать всем желающим. Горожане брали и с интересом мяли в руках и даже пробовали на зуб, пока не очень понимая волнение Корнелия. Но они любили своего князя и радовались вместе с ним.

Теперь каждые три дня из ворот завода выезжали крытые повозки и везли бумагу куда-то в Киев. А в Киеве, в Выдубецком монастыре, в это время полным ходам шел монтаж печатного станка, отливались свинцовые буквицы, смешивались краски, нарезалась бумага. Все детали станка и форм для отливки изготавливались по чертежам и рекомендациям Великого князя, который контролировал ситуацию уже здесь. Первой печатной книгой должна была стать «Велесова книга», которую, кстати, отредактировал и подготовил для печати все тот же Великий князь! В планах у Корнелия – издать печатным способом массовым тиражом школьные и академические учебники, а потом греческую и римскую классику, рукописные варианты которой находились в библиотеке Выдубецкого монастыря.

Но князю не позволяли увлечься книгопечатанием дела государственной важности. Доклады от полпредов из удельных княжеств пестрели как успехами, так и проблемами. Из Галича и Владимира докладывали, что после нескольких разгромов поляки приутихли, но нужны деньги на дорожное строительство. Князь полоцкий Рогволд прислал с гонцом копию торгового договора с Ганзейским союзом и свои восторженные комментарии. Разведка из Великого Новгорода докладывала о назревающем конфликте между сторонниками и противниками вхождения в состав Киевской Руси, а Суздаль и Смоленск на всякий случай объявили боевую готовность войскам. Из Рязанского княжества докладывали об активизации Приволжской орды половцев, а из Переяслава просили срочно прислать еще специалистов по горнорудному делу.

Великий князь назначил дату проведения Государственного совета и вызвал в Киев князей Владимира Рязанского и Изяслава Черниговского. А тем временем пригласил Боривоя. Тот пришел не один, с молодым половцем.

– Позволь представить, экселенц, – гордо доложил начальник разведки. – Мой заместитель по вопросам Дикого поля мурза Тугар. Служил у хана Бэлока, но после того, как хан вырезал весь его род, переселился в Корсунь и женился на берендейке.

– Все это хорошо, воевода, – перебил его князь, – но мне срочно нужна информация из Приволжской орды. Там что-то назревает, как бы не вторжение, в отместку за прошлогоднюю резню. Я жду со дня на день рязанцев и черниговцев – они, скорее всего, попадают под первый удар. Готовьте срочно разведгруппы. Срочно, понимаешь?

На заседании Государственного совета присутствовали князья рязанский, черниговский, переяславский, архистратиг Мстислав и его заместитель Первый легат Никита, воевода Боривой и Первый боярин Вячеслав. Вопрос рассматривался один – возможная военная угроза из Дикого поля.

– Экселенц, мы сейчас можем рассчитывать на четыре полных легиона у Рязани и Чернигова, еще два легиона может выставить Суздаль. Легкой кавалерии для нанесения контрудара сможем выставить не менее десяти когорт. С юга наши войска прикроет конница переяславцев. Я надеюсь, – Мстислав обратился к князю Глебу, – половцы из орды Бэлока не присоединятся к соплеменникам? Ну а о состоянии войск половцев доложит Боривой.

– Да, экселенц, – вступил в разговор воевода. – Приволжской ордой руководит хан Тенгиз. В его подчинении не менее двадцати тысяч активных сабель, но, по некоторым непроверенным данным, к нему на помощь идут тысяч десять кипчаков из-за Итиля, а это уже серьезно. Более точную информацию собирают мои разведчики.

– Князь Владимир, – обратился к князю рязанскому Корнелий, – ты уже принимаешь какие-то меры? Кроме мобилизации войск, разумеется.

– Обновляем и роем новые рвы и «волчьи ямы», экселенц. На лесных дорогах засеки, на переправах усиливаем гарнизоны укреплений. В степи постоянно дежурят заставы и мобильные разведгруппы раннего оповещения. Это пока все, что можно предпринять.

– У нас то же самое, экселенц, – поддержал соседа князь Изяслав. – Если хан Тенгиз попытается прорваться в нижнем течении Дона, мы встретим. Если пойдет напролом в рязанские земли – ударим сами.

– Ну, хорошо, – подвел итог Великий князь. – Задача переяславцев – прикрывать с юга войска черниговцев, с севера рязанцев прикроет Суздаль. А вы, братья, держитесь. Наша задача не только выдержать удар, но и уничтожить сами воспоминания об орде Тенгиза. Все течение Итиля, вплоть до Шемаханского моря, должно быть нашим!

В тревожном ожидании проходили седмица за седмицей, и вот почти одновременно пришли вести от князя Владимира и от князя Глеба. Из донесений стало ясно, что половцы атакуют двумя группировками – орда хана Тенгиза всеми силами идет на Рязань, а кипчаки, форсировав реку Итиль в районе устья, движутся в сторону Донца, надеясь соединиться с остатками орды хана Бэлока. Кипчаков встретили переяславцы при переправе через Донец. В течение нескольких часов вода в Донце стала алой от крови – с высокого правого берега арбалетчики русичей и лучники «черных клобуков» расстреливали барахтающихся в воде кипчаков, как в тире. Сумевших выбраться на берег рубили легионеры. Трупы людей и лошадей запрудили реку, вода стала подниматься и заливать пологий берег. Оставшиеся в живых кипчаки с воем и визгом бросились бежать, бросив и обоз, и бунчуки, и собственного мурзу. Преследовать врага не стали, эти вояки уже не представляли никакой опасности.

На севере дела тоже обстояли неплохо. Орда хана Тенгиза, переправившись через реку Хопер, двинулась на север. Идущие параллельно половцам по правому берегу Дона черниговцы пресекали все попытки кочевников форсировать Дон. Таким образом, орда, сама того не понимая, шла в ловушку. И ловушка сработала. Половцы, и темп наступления потеряв, и покалечив людей и лошадей во рвах и «волчьих ямах», вышли к Оке… и нарвались на страшной силы удар рязанцев. Фронт держали легионеры, укрывшись за земляными укреплениями. Понесшаяся в атаку лава кочевников, числом не менее десяти тысяч, натолкнулась на высокие валы и хорошо замаскированные рвы. Смешавшуюся конницу хладнокровно расстреливали пехотинцы. Вторая лавина половцев с разбегу налетела на остановившихся и еще больше усилила сумятицу. Когда в рядах кочевников началась паника, с двух сторон ударила конница русичей. С уже до жути знакомым врагу ревом «Барра!» русичи закрутили свою кровавую «карусель». Спасения не было, и половцы стали бросать оружие. Вырваться из смертельного кольца посчастливилось лишь нескольким сотням ордынцев. В панике они бросились на юг вдоль берега Дона. Но на подходе к месту слияния Дона и Донца их уже ждали кавалерийские когорты черниговцев. Боя не получилось – половцы побросали оружие и сдались на милость победителей. Среди сдавшихся обнаружили и самого хана Тенгиза, которого немедленно отправили под конвоем в Чернигов. Дорога к среднему и нижнему течению Итиля и к Кавказу была свободна!