Эльфийская звезда - Трейси Хикмэн

– Это не буря, – сказала Алеата, тревожно оглядываясь.

Издалека были слышны крики и вопли.

Пайтан поднялся на ноги, лицо его стало очень серьезным.

– Я думаю, Теа, что нам лучше пойти к дому.

Он подал сестре руку. Алеата пошла вперед со спокойной решимостью, подобрав развевающиеся юбки.

– Как ты думаешь, что бы это могло быть?

– Не имею ни малейшего понятия, – ответил Пайтан и ускорил шаг. – А, Дарндран! Что там такое? Какая-то новая игра?

– Хотел бы я, чтобы это было так! – Лорд определенно был встревожен. – В стене столовую появилась большая трещина, а матушка напугалась до истерики.

Рев повторился, на этот раз громче. Почва дрогнула и затряслась. Пайтана швырнуло к дереву. Алеата, бледная, но спокойная, ухватилась за свисающую плеть какого-то вьющегося растения. Дарндран не удержался на ногах и упал, причем его чуть не придавил отколовшийся кусок статуи. Сотрясение продолжалось столько времени, сколько нужно, чтобы глубоко вздохнуть три раза, затем прекратилось. Над мхом поплыл странный запах – запах холодной, пронизывающей сырости. Запах тьмы. Запах чего-то, живущего в темноте.

Пайтан помог лорду подняться на ноги.

– Я думаю, – сказал Дарндран вполголоса, чтобы слышал только Пайтан, – что мы должны вооружиться.

– Верно, – согласился Пайтан, поглядывая искоса на сестру и понизив голос. – Я бы и сам это предложил.

Алеата, однако, все слышала и прекрасно поняла, о чем идет речь. Ее охватил страх – вернее довольно приятное чувство радостного возбуждения. Определенно, утомительный вечер принимал новый, весьма любопытный оборот.

– С вашего позволения, джентльмены, – сказала она, поправляя шляпку, – я пойду к дому, посмотрю, чем я могу помочь почтенной вдове.

– Благодарю вас, госпожа Квиндиниар. Я ценю это. Как она отважна, – добавил лорд Дарндран, глядя, как Алеата бесстрашно идет к дому совершенно одна. – Половина прочих женщин кричит и мечется, другая половина лежит в обмороке. Твоя сестра – замечательная женщина.

– Да, еще бы, – отозвался Пайтан, который прекрасно видел, что Алеата получает от всего происходящего огромное удовольствие. – Какое оружие у вас есть?

Поспешно шагая к дому, лорд исподволь поглядывал на юного эльфа, идущего рядом.

– Квиндиниар, – Дарндран придвинулся ближе и взял его под руку, – ты не думаешь, что это как-то связано с теми слухами, о которых ты рассказывал в прошлый раз? Знаешь, насчет этих: э: гигантов?

Пайтан выглядел несколько смущенным:

– Я упоминал о гигантах? Орна ради, Дарндран, это все из-за того, что вино было слишком крепким!

– Возможно, это не просто слухи, – мрачно заметил Дарндран.

Пайтан задумался над происхождением грохота и этого странного запаха тьмы; он покачал головой.

– Я думаю, мы еще пожалеем о том, что это не гиганты, милорд. Признаться, сейчас я предпочел бы людские сказки.

Добравшись до дома, они сразу углубились в изучение каталога оружия, имевшегося у его светлости. Прочие мужчины, бывшие на вечеринке присоединились к ним, производя, по мнению Пайтана, не меньше истерических воплей, чем женщины. Он смотрел на них насмешливо, с оттенком легкого раздражения, пока не обнаружил, что все они смотрят на него, и смотрят весьма серьезно.

– Как ты думаешь, что нам делать? – спросил лорд Дарндран.

– Я.., в самом деле, я… – выдавил Пайтан, окидывая взглядом примерно три десятка знатных эльфов, бывших в крайнем замешательстве. – Я полагаю, я уверен:

– Скорее, Квиндиниар! – огрызнулся лорд Дарндран. – Ты единственный среди нас, кто бывал во внешнем мире. Ты единственный имеешь опыт в таких делах. Нам нужен предводитель, и это ты.

А если что случится, то я же и буду виноват, подумал Пайтан, но вслух этого не сказал, хотя по губам его скользнула кривая усмешка.

Снова загромыхало, и на этот раз так сильно, что многие эльфы попадали на колени.

Женщины и дети, собранные ради безопасности в доме, завизжали и завопили. Пайтан слышал, как в джунглях ломаются ветки и стволы деревьев и орут перепуганные птицы.

– Смотрите! Смотрите! В озере! – раздался хриплый вопль одного из лордов, стоявшего с краю.

Все повернулись туда, куда он указывал, и замерли. Вода в озере бурлила и волновалась, а посреди него поднималась к поверхности преогромнейшая зеленая туша. Она чуть-чуть высунулась из воды, потом снова скрылась.

– А, так я и думал, – пробормотал Пайтан.

– Дракон! – воскликнул лорд Дарндран, вцепившись в руку Пайтана. – Боже мой, Квиндиниар! Что нам делать?

– Я полагаю, – сказал Пайтан с улыбкой, что нам следует пойти в дом и выпить – возможно, в последний раз.

Алеата немедленно пожалела о том, что присоединилась к женщинам. Страх заразителен, а там все было им пропитано. Мужчины были, вероятно, напуганы не меньше, но храбрились, если не перед самими собой, то хотя бы перед другими. Женщины же были не только не способны справиться со своими страхами – они их раздували. Тем не менее даже их страх отражал разницу в общественном положении.

Вдова – мать лорда Дарндрана, которая была правительницей дома, поскольку ее сын не был женат, – имела все права на истерику. Она была старшей, самой высокопоставленной, и это был ее дом. Никто другой среди присутствующих поэтому не имел права впасть в такую же панику, как вдова. (Бедная жена герцога, которая забилась в угол, была совершенно забыта.) Вдова в прострации лежала на кушетке, рядом рыдала ее горничная, пытавшаяся привести ее в себя всеми доступными средствами – брызгала на нее лавандовой водой, смачивала виски розовой микстурой и всячески суетилась.

– Ох.., ох.., ох! – стонала вдова, держась за сердце.

Жены гостей толпились вокруг нее, воздевая руки и хватаясь друг за друга. Их страх передался детям, которые немедленно закатили концерт, путаясь при этом у всех под ногами.

– Ох.., ох.., ох! – всхлипывала вдова, постепенно синея.

– Шлепни ее пару раз по щекам, – холодно предложила Алеата.

Горничная выглядела испуганной, но женщины были настолько охвачены паникой, что это их даже не шокировало. Пожав плечами, Алеата отошла к высокому окну, которое выходило, как и дверь, в сторону озера. Позади стоны вдовы вроде бы стали утихать.

Вероятно, она услышала предложение Алеаты и увидела занесенную руку своей горничной.

– Последние несколько минут не было слышно ни звука, – выдохнула жена эрла. – Может быть, все уже кончилось.

Последовало неловкое молчание. Ничего не кончилось. Алеата знала это, как и каждая женщина в этой комнате. Было тихо, но это была тяжелая, ужасающая тишина, которая заставила Алеату пожалеть, что вдова замолкла. Женщины жались друг к другу, дети хныкали.