Зачет по любви - Анастасия Градцева

Кашнов только хмыкнул, но промолчал. Я стянула с себя куртку, он тут же галантно ее у меня забрал, но вдруг завис, уставившись в упор на… на грудь? На живот? В общем, куда-то ниже лица точно.

– А тебе идет платье, – как-то очень неуклюже сказал он и отвернулся, пристраивая мою куртку на вешалку. – Но вообще у нас тут нет дресс-кода, одевайся, как тебе удобно. Кать, отведешь ее потом к кадрам?

– Нет, блядь, брошу под забором, – закатила глаза Катя. – Макс, ты бы лучше…

Дверь внезапно распахнулась. Там стояла невысокая, но очень фигуристая женщина с черным каре и томными карими глазищами в обрамлении длинных черных ресниц. Яркая, красивая, взрослая.

– Привет, а я тебя ищу везде, – низким, каким-то волнующим голосом проговорила она. И сразу стало ясно, что говорит она это Кашнову, потому что нас с Катей она будто в упор не замечала. – Звоню, а ты трубку не берешь.

– Привет, Карин, – он рассеянно ей улыбнулся. – На беззвучном стоял, а что?

– Вопросы есть, – чувственно усмехнулась она. – По серии. Есть время выслушать?

– Да, конечно. Только, блин, я даже кофе еще не пил.

– Я тебе сделаю, – пообещала она и мазнула по мне острым взглядом. – Новенькая? Говорят, родственница твоя?

– Почти, – коротко сказал Кашнов. – Ладно, девочки, дальше сами. Всем пока.

Когда он подошел к Карине, она неуловимым и очень хозяйским жестом смахнула несуществующую пылинку с его плеча и улыбнулась ему совершенно особой интимной улыбкой. Кашнов ответил ей короткой ласковой усмешкой, а у меня больно заныло сердце.

Дверь за ними захлопнулась, а мне захотелось дать себе по башке за глупость и за то, что придумала себе невесть что.

Он явно спит с этой бабой.

А я для него «почти» родственница. Как дочка, ага.

Где здесь ближайшее окно, а? Кажется, мне срочно надо куда-нибудь выйти.

– Что? Простите, а можете еще раз повторить, – я вдруг поняла, что Катя меня о чем-то спросила, а я так ушла в свои мысли, что ничего не услышала.

– Говорю, почему ты только театральных актеров подобрала в тот каст, который мне присылала? – терпеливо повторила она. – И давай на «ты», мы тут никому не выкаем, не приучены.

– Я просто их знаю, – растерянно объяснила я. – На спектакли много ходила, в тусовке актерской кручусь…

– Это плюс! – громогласно провозгласила Катя. – Но это, сука, и огромный минус, потому что сейчас тебе надо срочно знакомиться с пулом киношных ребят. На одном театре далеко не уедешь. Я тебе скину некоторые свои файлики, чтобы ты глянула, с кем мы работаем, но надо и самой постоянно быть в теме. Так что в обязательном порядке смотришь все сериальчики за последние пару лет, хотя бы по паре серий, смотришь всякие шоу и проекты, а сама себе отмечаешь, кто выглядит перспективным. Звезд надо знать само собой, это вообще не обсуждается. Ферштеен?

– Ага, поняла.

– И сделай себе визитки, – посоветовала Катя. – Видишь на улице интересного человека, прям подходи и спрашивай, готов ли он сниматься. Если да, фоткаешь, берешь контакт, суешь свою визитку. Тебе потом массовку будет проще набирать.

– А интересный – это какой? – я поняла, что слушаю Катю, раскрыв рот.

– Красивые и характерные дети, – начала перечислять она, загибая пальцы с ярким маникюром, – красивые старики, но только чтобы адекватные, потом всякие татуированные и пирсингованные ребята, ну и вообще все, что покажется редким. Очень высокие, очень низкие, альбиносы… Людей средней внешности на массовку куча – только свистни. А вот найти что-то необычное, да к тому же быстро, бывает сложно. Я когда еще на рекламе работала, мне для ролика KIA Motors нужен был мальчик азиатской внешности, который круто владеет нунчаками. Вот, представь, да?

– И что, нашла такого?

– Нашла, – гордо ответила Катя, а потом, подумав, честно добавила: – Но пиздец как заебалась. А вообще я все это тебе скорее на будущее говорю, сейчас ты просто моей ассистенткой будешь. Кого-то, конечно, надо будет искать, но по нашим базам, а в основном будешь оргвопросами заниматься. Вот, кстати, заодно и поймешь, почему мы не сильно любим работать с театралами.

– И почему? – с вызовом спросила я. Мне стало обидно за всех театральных артистов разом.

– Говорю же, потом поймешь, – расхохоталась Катя. – Не буду портить тебе удовольствие и раскрывать интригу. Так, ладно, работу на день я тебе попозже выдам, а пока давай ебанем кофе и ты мне расскажешь про себя.

– А тебе можно кофе? – удивилась я.

– Блин, это тебе Макс распиздел, что я беременна, да? Вот же трепло, – с досадой отозвалась Катя. – Да не пью я нормальный кофе, так можешь ему и передать. Вон видишь цикорий стоит? А тебе нормальный сделаю. Хоть понюхаю, как он пахнет.

– Я сама сделаю! – вызвалась я. – Ассистентка я или нет? И, кстати, я барменом полгода в кофейне работала, так что с кофемашиной точно разберусь.

– А, ну валяй, – и Катя в ожидании кофе устроилась поудобнее, закинув ноги на соседний свободный стул.

Она мне нравилась. Прямотой, некоторой резкостью и тем, что ничего из себя не строила. А еще явным профессионализмом. Я любила таких людей, чьи недостатки видны невооруженным взглядом, и всегда с опаской относилась к тем, кто выглядел очень милым, очень добрым, очень скромным и вообще практически идеальным. Как показывала практика, внутри у таких людей часто оказывалось столько говна, что и экскаватором не разгребешь.

Примерно полчасика мы болтали с Катей за жизнь, причем ее больше интересовал мой профессиональный опыт, чем какие-то личные моменты (про то, откуда я знаю Кашнова, вообще не было ни одного вопроса), а потом мы отправились на первый этаж в другое крыло, потому что там через пятнадцать минут должен был начаться кастинг. В коридоре толпились люди, а я бегала со списками, выкрикивала фамилии, бесконечно кого-то отмечала, с кем-то разговаривала, привычно отвечала на улыбочки молодых и не очень актеров, старалась оперативно реагировать на грозные выкрики Кати (так и думала, что в работе она помесь льва с тигром), а когда все это закончилось, без сил опустилась на первый попавшийся мне под ноги стул. Я ужасно хотела в туалет, очень хотела есть, жутко устала, но при этом ощущала какую-то странную приподнятость и удовлетворенность. Кажется, мне понравилось.

– Так, пожрать надо, – резюмировала Катя. – А потом посмотрим, что вышло, и ты сделаешь подборку для режиссера из тех, кого я выберу. А еще просмотришь, что нам там прислали в ящик, разберешь анкеты и скажешь, есть ли там что стоящее. А потом еще надо будет обзвонить актеров, телефоны я дам. Завтра начинают снимать «Улицы», надо, чтобы точно все могли.

– А разве бывает, что не могут? – не поверила я. – Но ведь они все уже согласились. И даже контракты подписали.