📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаКольдиц. Записки капитана охраны. 1940–1945 - Рейнхольд Эггерс

Кольдиц. Записки капитана охраны. 1940–1945 - Рейнхольд Эггерс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 62
Перейти на страницу:

Мэресс-Лебран получил двадцать один день ареста в камере – обычное наказание в таких случаях. Мы называли это Stubenarrest[20] – немецкое военное наказание для офицеров. Пленных офицеров мы не могли «заточать» под Stubenarrest: в своих помещениях, которые они делили с дюжинами других узников, они и без того сидели взаперти, так что мы предоставляли им собственные «апартаменты», коими являлись, при данных обстоятельствах, камеры.

Те, кто находился под арестом, получали свои обычные немецкие пайки, но ничего дополнительного, как, например, продукты Красного Креста. Как и остальным, им полагалось два часа физических упражнений ежедневно, которые в то время проводились в парке под конвоем в маленьком огороженном пространстве с беседкой. В одном его конце вниз и вверх по склонам лощины шла поперечная стена, за ней раскинулся олений питомник – так называемый потому, что три сотни лет назад герцоги Саксонии разводили там оленей для стола. Намного удобнее держать их под рукой, чем тратить весь день на поиски дичи. Это огороженное пространство французы называли «загоном для овец» – pare a moutons.

Однажды, 2 июля, Мэресс-Лебран и несколько других арестованных играли там в чехарду. Караульные, стоя на склонах лощины, возвышающихся над маленьким огороженным пространством, скучали и считали минуты до того момента, когда они должны будут отправиться в обратный путь к гауптвахте. Все было мирно в то теплое летнее утро.

Лебран и его товарищ прыгали вдоль ограждения, отходящего от поперечной стены. С другой стороны ограждения склон круто уходил вверх и был довольно лесист. Двое караульных на этой стороне стояли в двадцати ярдах вверх по склону на тропинке, идущей параллельно, но намного выше этой стороны загона. Два французских офицера остановились перевести дух. Лебран отошел на несколько шагов от ограждения, а его друг встал к нему спиной. Заграждение составляло примерно восемь футов в высоту и представляло собой вид частокола. Внезапно Лебран побежал. Второй офицер сложил ладони вместе в замок и на уровне бедра подобно ступеньке. Лебран поставил на нее ногу, как в стремя, оттолкнулся и перепрыгнул через забор. Все мгновенно проснулись. Часовые вскинули винтовки и начали стрелять. Лебран бежал вправо в метровой зоне у подножия горы и благополучно перебрался через парковую стену. Он был в перчатках: они помогли ему преодолеть колючую проволоку. Одетый только в шорты и фуфайку, он скрылся в питомнике. Караульные стреляли напрасно.

Унтер-офицер немедленно отвел пленных назад к гауптвахте и подал донесение. Лучше уж ему было перелезть стену и самому отправиться в погоню. Мы подняли на ноги все местное население, полицию, ополчение, гитлерюгенд и всех имевшихся у нас собак. Собаки потеряли след у потока в оленьем парке, но, поскольку до темноты оставалось еще несколько часов, мы решили, что сможем поймать беглеца за это время. Очевидно, Лебран нашел убежище в кукурузном поле; в любом случае нам не удалось его отыскать.

В камере он оставил свой вещевой мешок – связанный и адресованный ему во Франции с запиской: «Au cas je rèussirai je serai reconnaissant que l'on me fasse parvenir mes affaires à l'addresse suivante – Lieut Pierre Mairess-Lebrun – Orange (Vaucluse). Que Dieu m'aide!»[21] Через несколько недель он написал нам из своего дома в тогда не оккупированной Франции, и мы отослали его ему.

И снова, только после того как лошадь ускакала, мы предприняли запоздалые шаги. Мы установили в ограде парка дверь, чтобы наши люди при необходимости могли быстро и беспрепятственно проходить через нее. Мы увеличили высоту ограждения вокруг загона двумя футами колючей проволоки. Те, кто находился под арестом, в будущем должны были упражняться по утрам и днем, и не в парке, а на террасе вдоль западной стороны замка позади гауптвахты, с надзирающим за ними караульным с каждого конца этой террасы. Позже побег, по способу Лебрана, был испробован даже оттуда.

Как специальный лагерь или, скорее, лагерь специалистов, мы могли получить разрешение от ОКБ на любой необходимый нам материал. И все же к лету 1941 года мы не только не удосужились вкопать микрофоны в качестве предупредительной меры против рытья туннелей, но и не установили какую-либо иную электрическую систему предупреждения там, где наши здания примыкали к баракам. Все, что дало нам ОКБ, – то есть все, что мы сочли стоящим попросить, – было четыре ищейки и их хозяева и один старый, уволенный на пенсию комиссар уголовной полиции. Последнего англичане сразу прозвали Тигром. Они утверждали, будто он сам признавался в том, что сражался с Наполеоном. Говорили даже, что, когда они спросили его, с каким именно Наполеоном, Наполеоном III в 1870 году или Наполеоном Великим, он ответил, что так стар, что не помнит! Собаки нашли одного или двух беглецов в парке, но я не думаю, чтобы Тигр вообще когда-нибудь кого-нибудь поймал. В конце концов, мы сделали его ответственным за камеры, и пленные часто подходили к нему и спрашивали: «Насколько полны камеры? Когда будет одна пустая для меня? И не проследите ли вы, чтобы мне досталась камера, выходящая на террасу?» (Такая была только одна – над западной террасой.) И Тигр помогал.

Каждый месяц мы проводили большой обыск на том или ином этаже замка. К несчастью, пленники не могли не заметить наших приготовлений или узнавали об этом заранее через своих «агентов».

За все пять лет в Кольдице для нас не нашлось ни одного постоянного доносчика, но дважды мы получали сведения от оказавшихся нам полезных информаторов, о которых я расскажу позже. Один пленный, прибыв в лагерь, добровольно согласился доносить, но в течение двадцати четырех часов после его прибытия собственная «контрразведка» заключенных разузнала о его пронемецких взглядах из его прошлого досье, и по совету заинтересованного старшего офицера нам пришлось его удалить. Нам он не принес никакой пользы.

Наши два немецких унтер-офицера, Муссолини и Диксон Хоук, Хорек, знали о происходящем в лагере столько же, сколько и остальные, и наверняка знали практически всех заключенных в лицо. Но они были слишком заняты рутинными делами, чтобы излишне размышлять над своими подозрениями.

Но на этот раз мы придумали один ловкий ход – Rollkommando[22], или «пожарная команда», или «полицейский отряд». Он состоял из унтер-офицера и шести солдат, некоторые из них время от времени просто врывались во двор и бросались вверх по той или иной лестнице, когда наобум, когда заметив что-то подозрительное. В тот миг, когда «полицейский отряд» появился в воротах, все присутствующие во дворе издавали предупреждающий крик, прекращавший всякую тайную деятельность. Все время, пока «полицейский отряд» громыхал вверх по винтовой лестнице в углу двора, его сопровождали крики французов, поляков или британцев, в зависимости от того, чьи помещения они в данный момент штурмовали. Однако, к их чести будет сказано, они тем не менее имели некоторый успех.

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 62
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?