Невидимый круг - Поль Альтер

— Вы хотите сказать — мной? — выступила вперед Урсула Браун. — Ведь он говорил так, разве нет? Что роковой удар ему нанесет моя рука? Но вот тут вышла ошибка! Весь этот час, кроме одной или двух минут, я провела вместе с Фрэнком. Фрэнк, ты можешь им это подтвердить?

Репортер с серьезным видом кивнул:

— Совершенно верно. Мы оставили его здесь около половины десятого. Спустившись, я только выкурил сигарету и сразу пошел к Урсуле. Я утверждаю, что с той минуты и до того момента, как раздался крик, я не расставался с ней ни на секунду. Слышите: ни на одну секунду!

Снова настала тишина. Данбар, ожидавший ответа, не обратил на нее внимания, продолжая почти раздраженно:

— От Пирсона мы ушли в половине десятого, а крик прозвучал около половины одиннадцатого. У убийцы был примерно час. Кто из вас может сказать, где был в это время, так же точно, как мы?

Последовали короткие объяснения, и стало ясно — никто, кроме Урсулы и Фрэнка. Все остальные оставались в одиночестве по крайней мере на полчаса.

— Итак, — подвел итог Данбар, — вы видите: если здесь и есть преступник, то это не Урсула!

— Вы, кажется, забываете одну вещь, — возразил ему Халлахан и направился к куску обгоревшей ткани. — Именно это и предсказывал Пирсон: Урсула сумеет устроить себе неоспоримое алиби и доказать, что не могла совершить это преступление. По крайней мере физически не могла. Согласитесь, это в точности та ситуация, которую мы сейчас обсуждаем. Очень боюсь, дорогой мой Данбар, что ваши показания вовсе не свидетельствует в пользу Урсулы… Но вот еще что. Скажите, мисс Браун, ранним вечером, когда мы шли через двор, на вас была такая накидка, довольно темная, почти бордовая, не так ли?

— Накидка? Ну да, я надела ее на улицу. Но к чему этот вопрос?

— Где она?

— Я не знаю… Может быть, у меня в комнате…

— Подойдите-ка сюда, приглядитесь к этой обгоревшей тряпочке…

Урсула, вдруг побледнев, подошла к седобородому человеку. Нагнувшись, она посмотрела на то, что осталось от еще дымившейся ткани, и попятилась:

— Не может быть! Как будто моя накидка!

Халлахан с серьезным видом кивнул головой:

— И мне тоже так показалось. Надеюсь, вы сможете вспомнить, где и когда потеряли ее?

Урсула побледнела еще больше. Руки у нее дрожали. Она была в панике:

— Боже мой, нет, не знаю… Ах да, вот! Я сняла ее, когда мы вернулись в гостиную после того, как смотрели на меч в скале. А немного позже спохватилась, что накидки нет. Но слишком сильно не беспокоилась: думала, что оставила ее где-то в другом месте. Я бываю довольно рассеянной, так что…

На лестнице послышались шаги, и запыхавшийся Блейк появился в дверном проеме.

— Там ничего нет. И сам камень исчез!

На лице Халлахана не дрогнул ни один мускул. Он сказал:

— Сейчас мы его не найдем — вероятно, он внизу, под скалами.

— Но какая же сила нужна, чтобы это сделать!

— А чтобы вытащить меч — еще больше, — заметил историк. — Но пока оставим это. Вернемся к этой накидке, дорогая Моргана. Вы отдали ее вашему брату, королю Артуру…

— Но я ему ничего не отдавала! И бросьте эти дурацкие прозвища!

— Представьте себе, я нарочно вас так назвал. Разве никто не заметил, что сгоревшая накидка напоминает эпизод артуровской легенды? Вспомните, Пирсон говорил: сестра Артура Моргана все время строила против него козни. Однажды к королю пришла служанка и принесла в подарок от своей хозяйки феи Морганы прекрасный плащ: мол, она хочет, чтобы Артур простил ее за какую-то очередную провинность. Но Артур не попался: он сразу почуял ловушку. Король заставил служанку надеть этот плащ — и та превратилась в живой факел. Связь очевидна: Пирсона сожгла накидка Урсулы — феи Морганы. К тому же обращаю ваше внимание, Данбар, что алиби мисс Браун подтверждается вашими словами, а вам небезызвестно, что рыцарь Акколон, которого вы изображаете, был безумно влюблен в фею Моргану и готов для нее на все…

Ошеломленный Данбар покачал головой:

— Совершенно безумная история…

— О да, вы правы, — вздохнул Халлахан и опять подошел к мертвецу. — Все это и абсурдно, и дьявольски логично от начала и до конца. Можно было бы принять происходящее за дурную шутку, за розыгрыш, но увы! Перед нами самый настоящий труп.

Гэйл Блейк стукнул себя кулаком по ладони и сказал:

— Верно, все это абсурд, но я ни за что не поверю, будто этот деятель, этот Пирсон мог себя убить или позволить убить только ради забавы! Это вообще невероятно! Я уверен, что у него не все в порядке с головой, но не до такой же степени…

— А вдруг это не он? — предположил Халлахан, прищурившись. — Вдруг это не его труп? Не спрашивайте, как он сюда попал, — сейчас я не могу этого сказать. Да, лицо похоже, хотя и обожжено. Но при всем том, что мы имеем, я думаю, нам никак нельзя не рассмотреть и эту версию. Как вам кажется, мисс Пирсон, у вашего дяди был брат?

Мэйдж явно была задета.

— Мой отец — его единокровный брат, но он давно умер, — резко ответила она. — Могу еще сказать, что они были совсем не похожи: ни внешне, ни внутренне, ни характером.

— Я имел в виду не вашего отца.

— Подождите… — задумалась Мэйдж. — Да, конечно, есть еще другой сводный брат — Горацио, который очень давно попал в лечебницу! Я его никогда не видела, но мне говорили, что внешне они очень похожи. Господи, не хотите ли вы сказать, что дядя Джерри его убил? — Она указала на труп.

— А как, по вашему мнению, способен ли он на это?

— Я… я не знаю, — нерешительно проговорила Мэйдж. — Но это так жестоко, и вообще… Стойте! — вдруг просияла она. — Есть простой способ убедиться, он ли это.

Все взгляды обратились к Мэйдж. Несмотря на все, что случилось, ей хоть на несколько секунд, а стало приятно, что она в центре внимания.

— Все очень просто: у дяди Джерри на правой руке есть маленькая родинка. Я сегодня ее видела, когда мазала ему руку мазью от ожога. Надо только посмотреть и проверить…

Халлахан и доктор Джерролд немедленно взялись как можно аккуратнее засучивать правый рукав покойного. Мэйдж и все остальные, кто был в комнате, затаили дыхание. Родинка обнаружилась, Мэйдж ее сразу же узнала, но легче от этого не стало — даже наоборот.

— Возвращаемся в исходную точку, — вздохнул Блейк.

Халлахан стал расхаживать перед угасающим камином.

— Погодите! — вдруг сказал он. — Это ничего не значит. Этот ожог якобы искрой из камина сразу показался мне каким-то ненатуральным. Скажите, мисс Пирсон, а вы действительно видели ожог на руке вашего дядюшки?

— По правде сказать, нет…

— Значит, он, может быть, нарочно все это разыграл как раз для того, чтобы вы, натирая его мазью, увидели эту родинку, которую он, возможно, сам себе каким-то способом сделал. Точно такую, какую мы сейчас видим на мертвеце.