Забытые письма - Валентина Андреевна Степанова

Девять метров с окном в сад, в которое стучались ветки яблони и светило солнце в первую половину дня. Письменный стол у окна был стар и чист. Диван с подушками мягок и уютен. Шкаф пропах старостью, а коврик на полу был именно тот, который дедушка привез из Туркмении! И Оля теперь знала историю этой поездки!

«Итак, на чем же я остановилась? – потрогала Оля ветхие листочки. – Война закончилась. Признание сделано. Лида ждет развития событий и скучает у родителей», – подвела она итог вчерашнего дня и, устроившись за столом, продолжила свои расследования.

Следующими по датам были две почтовые открытки с маркой (изображение работницы в платочке) СССР, отправленные из города Мары на полевую почту 19645 для Ремизова Ивана Михайловича. Интересный штамп украшал открытку на лицевой стороне: «Просмотрено военной цензурой 02081». Открытка шла до адресата в Берлине 23 дня – одна и 20 дней – другая. Получены они были вместе в один день. На обратной стороне открыток «мелким бисером» рукой Лидии в открытом формате были написаны два письма. Это были десятое и одиннадцатое послания для Ивана, написанные через восемь дней после предыдущих писем.

«27.05.1945 г. г. Мары

Дорогой Иван Михайлович!

Заходила сегодня на почту, думала, что меня ждет Ваше письмо, но его не оказалось. Невольно нахлынули потоки сомнений. В эти минуты я ощущала какую-то пустоту. С замиранием в сердце старалась отогнать от себя эти мучительно нехорошие мысли…

Иван Михайлович, милый, дорогой! Я продолжаю ждать Ваши письма, и со следующей почтой должна получить его непременно.

Из Мары отправила Вам помимо этой открытки 5 писем, одно из них поздравительное с Днем Победы.

Чувствую себя хорошо, здорова. С приветом Лидия.»

И вторая открытка, отправленная девушкой через три дня после первой.

«г. Мары 30.05.1945 г.

Дорогой Иван Михайлович!

Ваше письмо рассеяло мою тревогу за Вас, сменило мои волнения безграничной радостью. А как беспокоилась я… Дорогой, любимый, сколько испытаний пришлось перенести Вам?! Находящимся в тылу трудно представить весь ужас, перенесенный нашими бесстрашными воинами. Рисковать жизнью ежеминутно… Всему этому пришел конец! Но не мешает и сейчас Вам беречь себя. К чему Вы разъезжаете один по этому страшному городу Берлину? Вы находитесь на территории этих ненавистных гуннов, план замысла которых принял обратный характер – сами встали перед нами на колени. Но некоторые жалкие варвары сумели укрыться; как видно, не могут смириться с тем, что их план рухнул, проигран, и они в безмерной злобе мстят.

Целую Вас. Лидия.»

Следующее, двенадцатое письмо (еще через восемь дней), было написано крупным почерком и показалось Оле довольно резким. Интересно, что же написал Иван Михайлович Лидочке, пытаясь заставить ее задуматься? Оля пыталась представить себя на месте Лиды, и не могла. Столько у нее было надуманных фраз и мыслей. Нет, XXI век давал себя почувствовать, несмотря на старый коврик ручной работы из Мары у ног Ольги!

«05.06.1945 г. г. Мары

Здравствуйте, многоуважаемый Иван Михайлович!

Получила разъяснение на свое письмо, написанное еще в июле месяце прошлого года. Да, получилась очень интересная записочка! Теперь мне понятно – мои мнения в отношении Вашего «буквально» были ошибочными в течение долгих месяцев.

Иван Михайлович, Вы пишете: «Посмотрю, посмотрю, что Вы мне скажете тоже «буквально», постарайтесь» …

Отвечу. Ваше письмо пришло с таким опозданием, что ответ на него потерял буквальный смысл. Короче говоря, река изменила свое русло.

И я уже не та Лида, которая бы могла объяснить своевременно слово «буквально» в буквальном смысле. Вам все известно из моих предыдущих писем. К чему писать об этом? Только хочется спросить Вас: как можно расценивать мои письма?! Я сама не знаю. Писала все, что было на душе, не давая отчета, плохо или хорошо.

С некоторых пор я почему-то стала плохо разбираться в этих вопросах. Многое мне как-то иначе казалось. Одновременно получила Ваше письмо от «06» мая.

Как я счастлива, что Вы остались живы. Теперь Вы предоставлены распоряжаться самим собой. Скоро, наверное, вернетесь в свои родные места.

Желаю Вам здоровья и хорошего отдыха после боевой напряженной обстановки!

Сердечный привет от мамы, папы и Жени.

С приветом, Лида.»

Тринадцатое поздравительное письмо для Ивана Михайловича Лида написала через четыре дня.

«09.06.1945 г. г. Мары

Дорогой Иван Михайлович!

Прежде всего, мы поздравляем Вас с награждением орденом «Отечественной войны»! Как приятно слышать! Эти награды нелегко достались… Рада за Вас, что имеются хорошие условия для отдыха, – отдохнуть необходимо после перенесенных ужасов войны.

Вас беспокоит мое молчание. Вы правы, следовало бы меня поругать за такие поступки. Иван Михайлович, дорогой, не беспокойтесь обо мне. Я уже писала, чувствую себя хорошо, совершенно здорова. В полном смысле отдыхаю. Часто хожу в кино (на экране много новых картин), в читальню. Сейчас больше занимаюсь чтением. Кое-что перечитываю вновь. Из прочитанного мною большое впечатление осталось от повести «Просто любовь» Ванды Василевской, глубоко психологическая вещь. Почти с первой страницы и до последней читала сквозь слезы… Вы меня спрашиваете, будем ли мы переписываться и увидимся ли мы? Думаю, переписку нам ни к чему прекращать, а в отношении встречи, Иван Михайлович, это будет зависеть от Вас.

Берегите свое здоровье. Повторяю, не ходите далеко один по Берлину.

Привет от мамы, папы, Жени. С приветом Лида.»

Четырнадцатое письмо было отправлено уже через десять июньских дней. Лида смело обещала писать Ивану Михайловичу еженедельно и решительно брала инициативу в свои руки.

«15.06.1945 г. г. Мары

Дорогой Иван Михайлович!

Ваше большое письмо от «22» мая глубоко взволновало меня и в то же время развеселило. Оно милое, душевное, хорошее, настолько расположило к Вам, что не могу удержаться и не написать Вам, что все мои мысли, мечты стремятся только к одному, самому дорогому, любимому Ивану Михайловичу.

Хочется написать что-нибудь хорошее, но что написать?

С этого дня чувствую, вижу в Вас искреннего друга, которого неизменно люблю, с которым, конечно, встречусь.

Иван Михайлович, любимый мой! Вы не хотите быть виновником нашего счастья, в таком случае беру на себя: конечно, виновник – я, и в этом я не раскаиваюсь, у меня от этого только еще радостней на душе.

Ваше решение – чтобы я писала Вам еженедельно – будет обязательно приведено в исполнение.

С приветом Лида.

P.S. Может быть, пишу, что и не следовало бы, но это все от любящего сердца, и Вы же сами просили ничего не утаивать от Вас.»

Несмотря на обещания Лидии, письма от нее Ивану становились все реже и реже. Говорило ли это,