Теперь ему принадлежу. Беременна от монстра - Мария Устинова

Я же говорила: ненасытный.

Но я повернулась к нему ягодицами, потому что пообещала не трепать языком, и застонала себе в руку, когда он овладел мной. Подольше бы оставаться в этом сладком тумане…

Я хотела, чтобы сказанное им оказалось правдой.

Он похож на военного — и эти шрамы, их ведь что-то оставило? Но оружие, круг знакомств, дорогие подарки, машина. И он не хотел пересекаться с полицией. Пока я была рада, что он позволил мне заблуждаться.

Через несколько дней Андрей снял мне отдельную квартиру.

У него были свои ключи, хотя со мной он не стал съезжаться. Иногда приходил ночью, раздевался, лез в постель — спала я или ждала его, все заканчивалось одинаково. Мы теряли друг от друга голову. Андрей хотел забыться со мной, это он и делал…

А еще через две недели я поняла, что кажется, ошиблась в расчетах. Мой всегда стабильный и ответственный цикл неожиданно дал сбой.

Задержка.

В первый раз.

Обливаясь холодным потом, я сидела на унитазе и с видом камикадзе ждала, когда проявится тест.

Почему-то тесты всегда делают жизнерадостных цветов, словно это огромное счастье — залететь от опасного любовника.

Этот был розовым.

С двумя четкими ярко-малиновыми полосками.

Я перестала дышать.

Беспокойство возникло еще вечером, но я решила подождать, пока уйдет Андрей… Беременна. Я уткнулась носом в колени. Верх фланелевой пижамы съехал с плеча.

Что я ему скажу?..

Я ощутила себя маленькой девочкой, которая оказалась ночью в лесу. Мы знакомы две недели. Слишком мало для серьезных отношений. Сама сказала: все безопасно — и в первый же месяц такая новость. Представив выражение его глаз, я чуть не заплакала.

Он решит, что я вру.

Или пытаюсь повесить на него чужого ребенка.

Мужчины недоверчивы.

Я сжала губы, сглотнула, чувствуя боль в горле, и вышла из ванной. Телефон лежал на кухонном столе. Белый стол, черная ваза, ветка душистой мимозы…

Цветы принес Андрей. Вчера.

Не знаю, придет ли сегодня — он никогда не предупреждал, а если позвонить, телефон всегда оказывался отключенным. Сначала эти игры, напоминающие тайный роман, были интересными. Но к чему прятки, если он неженат — а я точно знаю, что нет?

Подумав, я набрала его номер: отключен.

Со вздохом упала за стол, вкопавшись пальцами в волосы. Прислушалась к смятению внутри, не понимая — что делать. Ах, мамочка, как бы я хотела, чтобы ты обняла меня и дала совет…

Мама умерла два года назад, пьяный ублюдок сбил ее на переходе. Год я жила у тети, затем приехала покорять столицу. Это мамина мечта, чтобы я стала художницей. Она желала мне счастья, карьеры, самореализации — всего того, чего не было у нее. Но было главное — она безумно меня любила.

Как мне ее не хватает…

Я повернула браслет на запястье — бабочкой вверх. Андрей снял мне хорошую квартиру в центре: уютную, светлую. С теплым полом и красивым видом из окна. Место еще лучше, чем у Валеры. Вещи я пока не перевозила — не набралась смелости сходить за ними к бывшему… У нас все только началось. Почему всегда так? Что за несправедливость? Только жизнь стала налаживаться, как вдруг все летит кувырком.

Меня мотало между отчаянием и надеждой. От розово-зефирных фантазий, в которых он сделает предложение, услышав о беременности, до черного реализма, в котором в лучшем случае отправит на аборт, а то и просто вышвырнет. Зачем ему проблемы…

Некоторые девушки не говорят. Тайком делают аборт и все идет, как прежде. Моя подруга так сделала. Ей тоже было девятнадцать и чадо в ее будущие карьерные планы не вписывалось. Она всегда была решительной и знала, как поступить.

А я не смогу притвориться, что все хорошо.

Просто не смогу.

Вспоминала сильное тело в шрамах, пустые глаза Андрея, его мягкую улыбку, и пыталась представить, нужны такому мужчине дети или нет, на самом деле зная ответ.

Он пришел вечером, около семи.

Открыл своим ключом, к этому моменту, прокрутив в голове тысячи вариантов развития событий, я испытала обреченную радость, что все, наконец, разрешится. Я ему скажу — и будь, что будет.

— Лена, — он появился на пороге кухни.

— Привет, — я робко встала из-за стола, не зная, как начать.

Андрей мрачно привалился к косяку, рассматривая меня. Отстраненный. В расстегнутом пальто, за ремнем сегодня оружия не было. Несколько раз он приходил вооруженным, но я не задавала вопросов. Линии худого лица были жесткими: четко проступили скулы, подчеркнув впалые щеки. Рот прямой, без выражения, уставший. Когда он не улыбается, то пугает — не специально, просто становится видна его внутренняя темнота. Мне очень нравилось его лицо. Горький рот. Его глаза. Я могла разглядывать его часами. Но в пустом взгляде Андрея растворялись мои фантазии и мечты. Разбивались о камни.

У меня екнуло сердце. Я не хочу тебя терять.

Не хочу…

— Ты такая красивая, — устало прошептал он.

Я с самого утра ходила в бежевой пижаме, распущенные волосы просто перекинула вперед, и на мне ни грамма косметики. Мне кажется, у него что-то случилось. Андрей такой задумчивый, погруженный в себя. До этого он так на меня не смотрел — как на тихую гавань.

— Я ненадолго, — он вошел в ванную, зашумела вода. — Сегодня не смогу остаться.

Я уронила голову, радуясь передышке. Даже начать не могу. Слова путаются. «Андрей, мне жаль, но я беременна», — начала я про себя. Сейчас он выйдет и я скажу. Я его не боюсь…

Скрипнула дверь ванной.

— Это что? — тест я оставила на краю раковины, и сейчас Андрей держал его в руках. — Это твое, Лена?

Я так испугалась, что не смогла издать ни звука.

— Ты беременна?

— Да, — слова обожгли мне горло.

Темные глаза не изменились. Бархатисто-мягкие в глубине, но чем дольше я в них смотрела, тем сильнее понимала, что это притворство.

Андрей очень жесткий человек.

Он не удивился, не испугался, и не обрадовался — никак не отреагировал на новость. Словно она не имела к нему отношения. Какая-то девушка забеременела от полузнакомого парня, сотни таких историй, ему-то что?

Пока он молчал, я тысячу раз на осколки рассыпалась.

— Ты сказала, что предохраняешься. Как так, Лена?

— Это бывает, — я нервно облизала губы. — Стопроцентных способов нет…

Меня тошнило от жалкого лепета, который я издаю. Сейчас он скажет: сама виновата. Он предлагал таблетки после страстного соития в наш первый раз. Это я убедила, что все будет отлично.