Теперь ему принадлежу. Беременна от монстра - Мария Устинова

Андрей начал рыться в карманах.

Сейчас даст денег.

Добавит: давай, красотка, решай свои проблемы сама, у нас была случайная связь. Для таких мужчин дети и беременность — женская забота…

Вместо денег Андрей достал пачку сигарет. Сунул сигарету в здоровый угол рта и жадно прикурил, словно долго был без дыма, как без воздуха. Глубоко затянулся, и клубы поплыли по комнате. Я старалась не кашлять, и ждала, ждала любой реакции. Он думал. И вдруг рассмеялся, но смех был невеселым, больным. Таким жутким, что я подобралась.

— Моя девочка… — я вздрогнула, когда он подошел, в глазах была чудовищная усталость от жизни. Он погладил щеку ладонью. — И чего ты от меня теперь ждешь?

Не знаю. Зачем девушки приходят с этой новостью к отцу ребенка? Поступить порядочно, выслушать его сторону.

Но мне кажется, он знает про розовые облака в моей голове.

Над ними он и смеялся.

— Тебе всего девятнадцать, — у него уставший голос. — Ты не знаешь, кто я. Я не могу иметь детей, не могу дать тебе то, чего ты хочешь и чего несомненно заслуживаешь.

Андрей подошел к столу, из кармана все-таки появились деньги.

Он положил их на край.

Когда он вернулся, я с каменным лицом смотрела мимо. Просто поняла — взгляну в глаза, непременно заплачу, а я не хочу реветь, как дура, не хочу, чтобы он знал, что разбивает мне сердце.

— Лучшее, что ты можешь сделать — аборт. Все быстро пройдет. Лет через десять, когда все поймешь, ты скажешь мне спасибо. Прости, девочка, — он поцеловал мои безжизненные, уже чуть солоноватые губы и вздохнул. — Наверное, сегодня придется остаться с тобой.

— Не утруждайся, — сдавленно ответила я.

Кончики пальцев, которыми он гладил мне лицо, стали влажными.

— Завтра сходим к врачу, я помогу. Ничего страшного, Лена, это решаемая проблема. Не плачь, девочка… Не расстраивайся.

Хуже всего, что он начал утешать, а не просто сунул деньги и ушел. У многих в моем возрасте была такая история: нежданная беременность, ненадежный парень, аборт… Он считает: ничего страшного.

Я отстранилась и ушла в ванную.

Завтра он отведет меня к врачу. Ему не нужны проблемы. Даже не знаю, что хуже — жесткая прямота или мягкость, которой он прогибает не хуже. Поддержать хочет или убедиться, что проблема будет решена? Умылась, смывая едкие слезы разочарования.

Значит, зернышко жизни во мне пробудет до завтра. А потом? Как он это видит? После аборта все пойдет, как было? Я живу, здесь, на его территории, в вечном ожидании звонков и встреч? У аборта есть побочное действие, о котором не предупреждают. Легкость из отношений после него уходит навсегда. И доверие к мужчине тоже.

Я спряталась в спальне, чувствуя себя разбитой. Села на кровать в темноте. Почему именно с ним? С Валерой ни разу не было осечек. Почему именно с ним, сейчас, когда я не готова? Что мне делать, мамочка...

Андрей остановился на пороге. Свет падал с кухни, лицо в тени. Зато меня он хорошо видел. Ему мои чувства не понравились.

— Ложись спать, — поцеловав в лоб, он ушел на кухню.

Я легла и укрылась приятно пахнущим одеялом. Мне так нравилось наводить здесь уют. Сейчас он курит на кухне, я слышу, пьет — о чем думает? Он как-то испугал меня ночью — дернулся сквозь сон и проснулся, весь вспотевший, как от кошмара. Подавил крик. Я проснулась от его сдавленного, болезненного мычания. Он ушел на кухню курить, а я по глупости пошла за ним. У него глаза были сумасшедшие, он меня даже не узнал. Тогда сложилось впечатление, что я только одну его сторону знаю. А он как оборотень, у него две личины.

Чуть позже Андрей тихо лег ко мне.

Я лежала спиной, притворилась спящей, надеясь, что приставать не будет.

Ворочалась до утра. Вспоминала маму, мысленно просила совета, я знаю, как бы она поступила. Но какой бы выбор ни сделала я, она бы никогда меня не осудила — она действительно любила меня большой и светлой любовью, от которой даже сейчас я ощущала тепло и на глаза наворачивались слезы…

Я встала в семь. Андрей дернулся — он чутко спит, как волк, и я положила руку ему на плечо.

— Спи, сейчас вернусь, — прошептала я. — Мне нужно в аптеку.

— Я сам…

— Не надо. Ты не знаешь, что покупать. Мне нужны таблетки.

Я гладила его, пока он не уснул. Тихо надела джинсы и мягкий кашемировый свитер, который он мне подарил. Вернее, я купила на его деньги. Помедлив, забрала то, что Андрей положил вчера на стол, взяла телефон. Перевернула браслет, рассматривая бабочку с сияющими бриллиантами. Я полюбила этот браслет… Вздохнула и пошла за плащом.

На дне шкафа валялась полупустая спортивная сумка.

Я нахмурилась — Андрей принес, раньше ее здесь не было. Присев на корточки, расстегнула молнию. Внутри смена одежды, перчатки, какой-то пакет… Из него выкатились патроны. Я взяла один: желтоватый, с вершинкой, окрашенной в черный цвет. Их немного, штук пять. В боковом кармашке паспорт.

Внутри фото Андрея. Худой, веки полуприкрыты и общее впечатление, что он глубоко болен. От паспорта пахло новым документом.

Александр Воронин.

Тридцать семь лет. Родился в Калуге. Регистрация в Санкт-Петербурге, отметок о браке или детях нет. Тридцать семь? Почему имя другое? Я вернула паспорт обратно, пальцы напоролись на что-то в кармашке. Кольцо. Абсолютно гладкое, похоже на обручальное. Я все сложила, и тихо застегнула сумку.

Кто он такой, черт возьми? Кто отец моего ребенка?

Набросив коричневый плащ, я вышла, ежась от раннего утра. Почему-то утром всегда зябко. Шла вдоль тротуара, мимо сияющих витрин, сунув руки в карманы. Свежий воздух остудил голову и обиды.

Так бывает, это жизнь.

Я остановилась напротив витрины с дорогими игрушками. Прекрасные фарфоровые куклы смотрели на меня нарисованными глазами.

У меня таких красивых кукол не было.

Мы небогато жили.

Но я бы никогда не упрекнула в этом маму. У меня было счастливое детство и столько светлых воспоминаний. Я прислонилась лбом к нагретой витрине и вздохнула. Куклы и запах сладкой выпечки из кондитерской рядом, напомнил другие запахи детства: гвоздичных духов мамы, лисьего воротника пальто, которое она носила. Я любила мамочку… Она воспитала меня одна.

Я так боялась повторить ее судьбу, но все-таки повторила: в девятнадцать лет забеременела без мужа. Как она. Один спортсмен приехал к нам на соревнования, вспыхнул бурный роман… Даже о беременности не сказала — не успела, он уже уехал.

Но она меня оставила и никогда об этом не жалела.

Звонок вырвал меня из воспоминаний.

Андрей.