Выход на «Бис» - Александр Владимирович Плетнёв

скорость в открытом море, даже ради спасения тонущих людей. Станут ли они отвлекаться и обращать внимание на нас?

— То есть, пропустить их и тихой сапой скользнуть по следу?

— Достаточно не лезть на их носовые курсовые углы — именно там будет вестись противолодочный поиск, вдруг окажись у них какие-то самолёты.

* * *

Скорость снизили до унылых девяти узлов. Скорректировали и курс, отвернув для разрыва дистанции — чтоб держаться на пределе действия РЛС. Да и взапределах. Так, что даже заявленные «кончики мачт» пропали с развёрток. Периодичность включения радиолокационной станции увеличили до прежнего интервала.

— Не нравится мне эта волокита, — делился на мостике своим скепсисом командир, всё больше склонялся к тому, чтобы отказаться от намерений следовать Датским и свернуть в «широкие ворота» меж Исландией и Фарерскими островами. Причём сейчас же, пока есть преимущество, опередив отслеживаемые три неизвестных судна броском вперёд.

Старпом возражал, поддерживая соображения штурмана по данному вопросу. Дополнительно аргументируя тем, что в гонке на больших ходах на ГЭУ крейсера ляжет ненужная нагрузка. Если это дело вдруг затянется. — Вы извините Андрей Геннадьевич, но я корабль лучше вашего знаю. И что бы там не обещали на СРЗ о качестве проведённых работ, в отрыве от дома материальную часть лучше поберечь.

— Продолжайте, — старательно нейтральным тоном проговорил Скопин, видя, что ершистому помощнику есть что сказать.

— При всём при этом я не склонен сгущать опасность, исходящую от англичан или американцев… в конце концов сейчас они союзники СССР, а мы идём под своим законным флагом. Хотя соглашусь — разного рода недоразумения могут возникнуть. А потому, чтобы избежать таковые, следует вести контроль за надводным и воздушным пространством более активно, всеми наличными средствами. Развернуть пост дальней обстановки, с использованием вертолётных РЛС…

— Вызывайте командира БЧ-6, — коротко приказал Скопин. Не говорить же, что и сам подумывал об этом давеча. Попутной досадой отметив: «Старпом, метивший на место командира крейсера, сейчас-то, наверняка осознаёт, что 'не по его Сеньке шапка» всё это…

…всё это чрезвычайное приключение, иначе и не скажешь. Однако по инерции продолжает дуться за своё несостоявшееся капитанство'.

* * *

Подполковник, заведовавший авиационной частью, прибыл на мостик быстро, запыхавшись, спешил. И как-то сходу перехватил инициативу, об инициативе же и доводя:

— Поступило предложение от ИТС [64] убрать «Як» с открытой палубы. Сделали замеры, самолёт вполне становится в верхний ангар.

Вертолёты опустим вниз, но чтобы всё в «нижнем» компактно разместить, две-три «вертушки» придётся подвергнуть частичной разборке — снять лопасти, демонтировать хвостовые части. В результате, полным составом авиагруппу задействовать, конечно, уже не получится, но ведь нам сейчас чрезвычайная оперативность в ПЛО [65] особо не горит, как я понимаю?

Дежурную пару: один ПС и один ПЛ сможем поднимать в воздух, как и положено по нормативу. Полную тактическую поисковую четвёрку, думаю, тоже без серьёзных заминок.

Будет некоторая проблема со штатным разделением ангара противопожарными шторами, на случай аврала… точнее, с одной из штор [66]. Но ребята ещё помозгуют, посовают технику туда-сюда — втиснемся. Оттащим невостребуемые машины в угол.

— Поддерживаю, — без раздумий дал добро командир, — за «волчьими стаями» нам не гоняться. Четырёх машин для работы, случись потребность, хватит за глаза. Зато самолёт будет в сухости и тепле.

— Второе, — ещё не закончил командир авиационной части, — на моё мнение надо провести с «Яком» взлётно-посадочные мероприятия. Пока погода терпит.

— Какая в том надобность?

— Считаю, что если моя БЧ «подросла» включением в состав СВВП, пренебрегать дополнительным ресурсом м-м-м… негоже. Сделаем контрольный взлёт, посадку, чтобы убедиться в технической готовности и оперативности обслуживания машины. Чтобы быть уверенным в использовании штурмовика как боевой единицы, в конце концов! По необходимости.

— По необходимости?

— Например в качестве того же разведчика Ка-25 слишком уязвим, тихоходен и подвержен опасности быть сбитым из какой-то пукалки. Вот как недавно…

— Это даже можно подвести под конкретную задачу. С пользой, — вступился за высказанное предложение старпом.

Скопин сразу понял, о чём ведёт речь помощник. Не пытаясь прогнозировать полезность единственного самолёта на борту, причём с единственным пилотом, в принципе, тоже считал совершенно верным иметь «вертикалку» не просто в виду, а в деле.

«Случись что и… мало ли что».

Резоны лежали на виду — слабенькая по ТТХ [67] в своей современности реактивная машина вертикального взлёта и посадки, здесь в нынешних условиях против винтовых да поршневых оппонентов играет новыми красками.

«Скорость за тысячу километров в час — считай, что наш штурмовичёк сразу переквалифицируется в истребитель».

Наделся, что применять в данном качестве самолёт не придётся. А вот, как высокоскоростной разведчик?..

Многое тут упиралось в квалификацию пилота.

«Чем он рискует? — рассуждал каперанг, — выйдет на пеленг, держась по кромке видимости, на большой скорости, так чтобы на чужаков посмотреть и „звёзды“ не показать. В целях маскировки сделать небольшой крюк и зайти со стороны Исландии. И уходить туда же. Тут натыкано: и американцы, и англичане, и канадцы — пусть меж собой разбираются, чей это шальной ероплан. Если увидят. Да и выяснять, думаю, не станут — однозначно „свои“, кому тут быть. Вот только…».

— А что если в состав этих «трёх» входит эскортный авианосец? Могут перехватить…

— Попытаться перехватить, — поправил старпом, — с его скоростными характеристиками, кто за ним угонится. Тем более никакого наличия воздушных целей в ближней зоне мы не засекали.

— Это ещё ни о чём не говорит, — ответ, в общем-то, так, от навязчивости побурчать, не от желания оспорить. Андрей Геннадьевич подошёл к столу с навигационной картой, на которой в том числе были отмечены все зафиксированные по радару неопознанные «цели». Тяжело опёрся руками…

«Что ни говори, эти чёртовы неопознанные „на соседней улице“ мне уже мозоль в голове натёрли. Кто такие⁈ Непонятность. И как любая непонятность — настораживает. Штурман прав, повязанный конвоированием эскорт на нас отвлекаться не станет. А эти „три икса“ по признакам уж больно смахивают на боевые корабли. И глянуть хотя бы одним глазком на них определённо не помешало бы. Чтобы иметь в виду при построении своих дальнейших планов и прокладки безопасного маршрута».

Ну, не привык он оставаться пассивным наблюдателем в ожидании, когда само разрешится. Чуть склонил голову, обозначив внимание к подчинённым, командир молча кивнув, мол, давайте…

— Тогда я… разрешите, — подполковник, взяв эбонитовую трубку переговорного устройства и прямо из «ходовой» отдал распоряжение ангарной службе: «Начинайте».

— Но прежде, — оговорился кэп, — я хочу переговорить с пилотом. Он в ангаре? Схожу. Заодно гляну, как разместился штурмовик.

* * *

По пути навстречу с низов попался замполит. С докладом, наверное…

— Что рассказали пленные? — опередил Скопин, приостанавливаясь…

— U-бот, бортовой — 1226, тысячу двести полных тонн водоизмещения, командир Август там какой-то Клауссен. Базировались на норвежский порт. В походе три недели. Сектор патрулирования к югу от Исландии. Сказали, что собирались повторить атаку, но не успели выйти на рубеж, так как аппараты зарядили электрическими торпедами, у которых дальность пять тысяч.

— Воно как, — оскалился Скопин, — всё правильно я…

— Что с ними теперь?

— Да, что… за борт их, коли больше ничего не интересного.

Заместитель командира по политической части вытаращил глаза…

— Да шучу. В карцер. Придётся кормить выкормышей Дёница. До берега.

А вы в «ходовую»? Знаете, сделайте хорошее дело. Надо будет обязательно объявить по корабельной трансляции о потоплении нацистской подлодки… для поднятия духа экипажа, так сказать. Как раз в вашей стезе.

* * *

«Як» уже стоял внутри, только закатили, закрыв створки ангара. Радостные «самолётные» техники (ещё бы — обслуживать в тёплом закрытом помещении) стащили прорезиненный чехол, деловито распахивая регламентные лючки, и уже подводили шланги для заправки топливом.

Самолёт, сразу видно «категории ноль» — новый. «Краска ещё липнет»! Нигде заметных сколов, как оно нередко бывает по кромкам плоскостей, или облезшего покрытия, особенно в условии морской эксплуатации.

В светло освещённом ангаре семнадцатиметровая в длину машина была развёрнута чуть по диагонали.

«И даже не сказал бы, что совсем уж впритирку, — навскидку оценил каперанг, — точно тут и родилась».

Вспоминая вдруг свой первый автомобиль: когда с вечера загнав в гараж, а утром открывая — его встречал, словно конь в стойле, красавец «Прелюд» [68]… клал