Завтра нас похоронят - Эл Ригби

— Пока не знаю. Скоро. Но пока забудь о нём, — она отодвинула доску и, положив руки на стол, опустила на них голову: — Как же у тебя одиноко, Рихард… Как ты тут живёшь? Заведи себе кого-нибудь. Девушку… — на лице появилась хитрая улыбка, — или хоть собаку.

— Не надо, — коротко сказал Ланн.

На секунду изящные брови удивлённо приподнялись. Потом Госпожа президент снова улыбнулась и вздохнула:

— А ты не меняешься. Мой большой злой волк.

Она отошла к окну. И только тогда, обернувшись через плечо, спросила:

— Как там Карл? Ты не жалеешь, что он теперь твой помощник? Не обижаешь?

Рихард потянулся за сигаретами. Ответить ему было нечего. Гертруда Шённ по-прежнему наблюдала за ним. Потом вернулась к столу, наклонилась, почти вплотную приблизив губы к его лицу, и прошептала:

— Я люблю тебя, Рихард. Очень. Но если я узнаю, что…

— О чём ты?

Она выпрямилась, не сводя с комиссара взгляда:

— О том, что людей не спасают из огня, чтобы потом издеваться над ними. А я очень хорошо знаю, как ты умеешь последнее. Ричи, не забывай, к этому человеку у меня особое отношение. Ты ведь помнишь, кем был его отец. Так вот, если с герром Ларкрайтом что-то случится по твоей вине… или по чьей-либо ещё, а ты не помешаешь… я убью тебя. Припомню все мелкие нарушения устава, которые ты допускал, и их будет достаточно для расстрела. После этого я продолжу тебя любить, но тебе уже будет всё равно.

Он невольно улыбнулся:

— Не горячись. Я стараюсь. Просто с ним тяжело.

Гертруда смотрела сверху вниз:

— Какой ты всё-таки дурак, Рихард.

Он пожал плечами:

— Может быть. Но за это не расстреливают.

Она медленно направилась в коридор и уже у двери ответила:

— К сожалению. И не нужно меня провожать.

[Квартира Карла Ларкрайта. 22:02]

Можно сказать, что моё пробуждение было приятным. Потому что впервые за последние четырнадцать лет я проснулась в кровати, на подушке и накрытая одеялом. Правда, у меня немного ныла челюсть — напоминание о встрече с Котами. Но всё остальное, казалось, было в порядке. Кто-то обработал мои ссадины, и теперь они почти не болели.

На улице по-прежнему было темно, и времени могло быть как десять вечера, так и шесть утра. Почему-то мне хотелось верить, что сейчас всё же десять. Может быть, Карл Ларкрайт тогда не выгонит меня из своего дома сразу?

Я слабо помнила, что произошло, когда почти потеряла сознание от удара. Кажется, Джина с Леоном меня всё же догнали, и брат уже собирался взвалить меня на плечо, в то время как сестра стала кому-то звонить. И в этот момент на неё прыгнула здоровенная рыжая собака. Точнее, собака лишь показалась мне огромной, а потом я узнала Спайка, сеттера инспектора Ларкрайта. Но даже тогда я и подумать не могла, что он сам появится из-за угла. Потом я помнила какими-то обрывками — он нёс меня на руках по какой-то лестнице, а в тёмной душной комнате его пёс лизал мою руку. На этом поток смутных образов обрывался окончательно.

Я села, свесив ноги с кровати. Помещение, где я спала, было совсем маленьким, почти чулан. Из-под двери пробивался свет: в другой комнате работал телевизор, и я невольно прислушалась. Стрельба, мужские голоса…. Инспектор Ларкрайт наверняка любит гангстерские фильмы. Надо сказать ему спасибо.

Я осторожно открыла дверь и оглядела помещение — чуть более просторное, но так же скудно обставленное: телек, стол, шкаф, стеллаж с книжками, огрызок ковра, на котором спал пёс, и большой очень старый диван. На экране телевизора действительно стреляли, бегали, ругались и целовались. Я приблизилась к дивану, где сидел, поджав ноги, хозяин квартиры, и осторожно опустилась на самый край:

— Ну… здравствуйте.

Я говорила тихо и прикрывала рот рукой. Мне не хотелось, чтобы он брезгливо отодвинулся. Но он улыбнулся мне и ответил:

— Привет, Вэрди. Полегче?

— Да, спасибо, — я устроилась удобнее и стала рассматривать инспектора — растрёпанного, какого-то невыспавшегося и с синяком на скуле. Заметив последний, я спросила:

— Леон?

— Ерунда, — Ларкрайт пожал плечами. — Эти двое боятся пистолетов, поэтому драться врукопашную мне пришлось не так уж долго.

— Да, они не пользуются оружием, — медленно ответила я. — Теперь. Потому что кто-то хочет ловить нас живыми.

— Кто? — насторожился он.

— Не знаю, эта тварь так сказала, — произнесла я, имея в виду Джину.

Инспектор, видимо, хотел сделать мне замечание, но передумал: снова стал смотреть на экран.

— Как вы меня нашли? — полюбопытствовала я.

— Привидение привело, — просто сказал он. — Такое синее и старое.

«Карвен волновалась… наверное она его и прислала…» — от этой мысли стало теплее, и я улыбнулась. Потом поспешно пообещала:

— Я сейчас уйду скоро, вы не думайте, и… я не заразная, не бойтесь.

Он снова повернул ко мне голову и посмотрел как будто с недоумением:

— О чём ты? Если хочешь уйти, то только утром, когда будет безопаснее. И поверь, мне ли не знать, что все вы здоровы. Чувствуй себя как дома.

— Правда можно? — удивлённо спросила я.

Он кивнул:

— Конечно. Не бойся.

Гангстер на экране пропел какую-то тягучую бранную фразу и открыл огонь по толпе полицейских.

— Тогда… может быть, вы есть хотите? Я могу что-нибудь приготовить, если у вас в холодильнике что-нибудь найдётся.

— Что-нибудь наверняка есть, — усмехнулся он. — Но я не хочу. А ты бери всё, что найдешь.

На кухне, почти такой же тесной, как и вторая комната, я провела минут пять: просто сделала себе бутерброды — кажется, впервые за пять последних лет на белом хлебе, с настоящей колбасой и сыром. Потом вскипятила чайник и заварила чай. Вернувшись в большую комнату, протянула инспектору Ларкрайту чашку:

— У вас замученный вид.

— Спасибо, — он глянул на меня с удивлением, но чашку взял.

Я ещё раз сходила на кухню, принесла бутерброды и кружку для себя и опять опустилась на диван. Фильм про гангстеров продолжался, и я стала смотреть на экран. Только сейчас я подумала, что в последний раз видела вблизи телек четырнадцать лет назад — когда жила с родителями. Мой отец тоже любил кино с перестрелками, а я обычно смотрела мультики — хотя как сказать, обычно, их ведь тогда особенно не показывали. А сейчас, наверно, вообще не показывают — зачем они нужны в стране, где почти нет детей?

Инспектор Ларкрайт словно прочёл мои мысли: взяв пульт, он переключил канал, и по экрану забегали нарисованные звери. Я невольно улыбнулась и начала разглядывать их — крот, мышь и какой-то невразумительный ёж носились по лесу под радостную мелодию. Слишком радостную.