Красный анклав - Андрей Грачёв

– Записывающая аппаратура?

– Насколько мне известно – нет. Везде микрофоны не поставишь, а Ваш внезапный визит точно не оставил времени на подготовку оборудования.

– Пойдем, пройдемся немного.

Волков дождался, пока Андрей поравняется с ним, и они неспешно двинулись по залу:

– Ты знаешь, я не очень набожный человек, но все же люблю бывать в подобных местах. От них веет миром и безопасностью.

Орлик терпеливо ждал, он уже понял, что визит сюда не случаен и у шефа есть к нему деликатное поручение. Подойдя к алтарю, Волков остановился и повернулся к Андрею, затем, глядя ему прямо в глаза, протянул простой бумажный конверт. Да, в 21 веке потаённые дела властителей мира сего все так же передавались через бумагу, так как все современные способы обмена информацией были под строгим контролем спецслужб. Ирония – для населения ты самый влиятельный человек в огромной стране, а в реальной закулисной политике – всего-лишь фигура на доске и далеко не ферзь. Волков безусловно имел власть, ему были лояльны значительные силы, однако проблема была в том, что между ним и этими силами были прослойки представителей других властных групп, причудливо перемешанные и курирующие свои интересы, контроллирующие все шаги конкурентов и влияющие на его решения. Все советники, аналитики, министры, все они принадлежали различным кланам, союзам и группам лиц. А президент был встроен в эту систему, как один из игроков, как представитель одной из групп, фрагментарно разбросанной по разным уровням власти. Здесь непрерывно шла игра, одни группы ослаблялись, другие усиливались и то, что выходило наружу как политические новости, обычно было результатами борьбы внутри элит. Коррупционные дела, политическое преследование, скандалы – все было подчинено правилам незримой игры. И сейчас в этой игре вдруг выросли ставки. Его дурят, теперь уже в открытую – Макаров вывел его за скобки какой-то большой игры, в которую он решил сыграть в одиночку. От условно-доверенных лиц в ФСБ Волков получил общие сведения об операциях Макарова в Иркутске и Кыргызстане, был в курсе происходящего на Алтае. Оценив риски, он принял решение играть на опережение – надо рисовать себе спасательный круг до того, как окажешься за бортом. Так появилось это письмо.

– Андрей, это письмо должно максимально конфиденциально попасть в руки Джона Стюарда и я буду ждать от него ответного письма. Ты сможешь так это организовать, чтобы никто лишний об этом не узнал, ведь сможешь же?

Орлик кивнул и протянул руку к конверту, но Волков не разжимал пальцы, буравил помощника взглядом:

– Пообещай мне!

– Алексей Иванович, будьте уверены, ни одна живая душа не узнает об этом письме, кроме адресата.

– Спасибо тебе… Мне больше некому доверить такую важную миссию. Пошли, пока охрана не хватилась.

Иркутская область. 'Горный-3'.

На центральном транспортном узле еще продолжались разгрузочные работы, когда от разведки пошли сообщения об активности спецслужб в районе завода и особняка Речного. Майор Васнецов, ветеран спецподразделения 'Молот', созданного для охраны группы Речного, как одного из людей с максимальным уровнем допуска и полным набором полномочий по исполнению проекта 'Воссоединение', был просто восхищен профессионализмом и слаженностью работы специалистов оперативного штаба Центра Специальных Вооружений '30–30', чьи представители на постоянной основе присутствовали в этом комплексе. Им было суждено стать ядром боевого блока возрождающегося государства. У них были лучшие инструктора, лучшие бойцы, лучшая экипировка, самые полные разведданные и широчайшая агентурная сеть по всей нынешней России, включая высшие эшелоны власти. Они еще до решения Речного по активации экстренного протокола самостоятельно начали восстанавливать связи между секретными объектами СССР, они проводили тайные операции на поверхности и всегда были на шаг впереди. Вот и сейчас – благодаря им удалось избежать бойни в поместье Речного – они заранее знали, когда туда придут федералы и это позволило красиво вывезти все содержимое складов, оружие и персонал. Теперь все обустраивались в новом доме, а 'тридцатые' в это время вели одновременно еще несколько операций.

Административный сектор гудел, как встревоженный улей. Был распечатан зал оперативного контроля, вскрыты пакеты с координатами связанных с комплексом объектов, куда '30–30' направили свои усиленные разведгруппы для установления контакта и выяснения статуса. Были реактивированы считавшиеся космическим мусором советские спутники связи, запущены кодированные позывные на молчавших 30 лет частотах УКВ, пошли первые донесения от принявших новое командование подразделений, живших в полной или частичной изоляции, без каких-либо сведений о статусе проекта, но с маниакальным упорством исполняющих приказы давно умерших людей. В прокуренном выдержанным десятилетиями беломором зале совещаний непрерывно шло планирование, назначение чиновников на ответственные посты, открытие новых министерств – проект 'Воссоединение' был едва запущен, но уже приводились в действие механизмы создания будущего правительства огромной страны, собирались и анализировались сведения о научном, промышленном и продуктовом потенциале государства, которому предстояло сменить руководство. Разрабатывались программы восстановления грамотности населения, реанимации промышленности. Прошли считанные дни, а жернова бюрократического аппарата уже вращались с бешенной скоростью. Очень скоро время изоляции и забвения пройдет и необходимо быть настолько готовым встретить новый мир, насколько это возможно. В оперативном центре рядами возле мониторов сидели мужчины и женщины в наушниках, в воздухе стоял гвалт голосов и стук громких, но не знавших сносу клавиш терминалов:

– Установили связь с Заводом тяжелого машиностроения Мягкова! Начал прием данных, получаю численность населения, состояние предприятия, сведения о гарнизоне. Гарнизон готов перейти под общее командование и безоговорочно признает власть Советского Союза, со стороны администрации возражений также нет, получаю номенклатуру производимых предприятием изделий, запросы на сырье и снабжение, контактные данные связанных объектов.

Лев Викторович Речной был назначен временно исполняющим обязанности генерального секретаря вновь формируемой партии. Он с достоинством принял такую ответственность и несмотря на преклонный возраст с головой окунулся в работу.

Жить ему оставалось 3 дня.

Беловежская пуща. Беларусь.

Едва вернувшись на базу с пленными альфовцами и подбитым ТАКТом, Валентин Сергеенко был тут же направлен на инструктаж, из которого узнал о старте проекта 'Воссоединение' и своем новом задании в Республике Беларусь. Задача была установить контакт с объектом незамысловатого названия 'Радиоприбор' имевшим высший приоритет и особую важность в промышленной карте возрождающегося Союза. На позывные объект не отвечал, так что было принято решение о заброске хорошо вооруженного десанта в размере 80 человек – с многотысячным городом никто воевать не собирался, нужно было установить контакт, разведать обстановку. Переброска предстояла дальняя, так что никакой поддержки техники, но все бойцы получат полную штурмовую экипировку, включая радио-оптический камуфляж. Такая щедрость говорила о по-настоящему ответственном задании: 80 комплектов брони и 80 камуфляжных плащ-палаток – практически половина всех запасов этого сложнейшего и ресурсоемкого обмундирования. Транспортировка прошла без особых проблем – на всем пути следования работала агентурная сеть и в нужных местах оказывались нужные люди.