Красный анклав - Андрей Грачёв

Макаров в отчаянной попытке хватаясь за уходящую жизнь, силился сказать, что у него дома в сейфе, кодом от которого служит дата рождения дочери, лежит доза антидота, которая необходима его единственному ребёнку для выживания. В последние мгновения жизни он видел перед глазами страшные картины мучительной смерти своего ребёнка, о болезни которой и наличии лекарства никто на острове даже не догадывался.

Тёплые лучи уходящего лета играли зайчиками на рабочем столе Максима. Из его ничем не выдающегося кабинета на высоком этаже здания Министерства Иностранных Дел СССР открывался красивый вид на укрытую золотым закатом Москву. Полковник, пришедший к товарищу Павленко за бумагами о тайной сделке по выдаче гражданина Чехии Вацлава Дворжака в руки КГБ для суда по делу о террористической деятельности и наёмничестве, уже собирался уходить, когда Максим вспомнил о ещё одном немаловажном вопросе:

– Товарищ полковник, ещё один момент! Советский Союз заявил своё участие в Летних Олимпийских играх, и вы должны будете предоставить сборной своих лучших стрелков.

– Олимпийских играх? Что за ерунда, какие сейчас могут быть Олимпийские игры, когда города в руинах!

Максим серьёзно посмотрел на выражающее скепсис лицо особиста.

– Это очень важное дело, особенно сейчас. Посмотрите в окно – что вы видите? Вся страна, весь народ в едином порыве отстраивает город ещё лучше, выше и красивее, чем он был до войны. Мы должны показать и себе, и всему миру, что ужасные жертвы, которые нам пришлось пережить, не только не сломили наш дух, но сделали его лишь сильнее. А ведь мы могли бросить город, уйти, как поступили с Самарой и Томском, построить новую столицу в другом месте. Ленинград, в конце концов рассматривался как традиционный вариант. Нет, было решено восстановить Москву, убрать всю фонящую грязь до последней песчинки. Теперь, глядя в окно через какие-то месяцы после страшной войны, я понимаю – это было правильное решение. Поймите, участие страны в Олимпиаде нужно не МИДу, оно нужно нашим людям, надежду и веру которых в новую наступившую реальность надо подпитывать такими вот событиями, доказывающими, что мы всё ещё часть огромной семьи человечества.

– Будто сотни тысяч китайских товарищей, трудящихся на наших стройках в знак солидарности недостаточно демонстрируют эту самую огромную семью.

Максим снова взглянул в окно, как он делал всегда, когда начинал сомневаться в своих решениях. Увидел частокол башенных кранов, круглосуточно поднимающих грузы, вереницы грузовиков и бетономешалок, мельтешащие по скелетам строящихся небоскрёбов фигурки рабочих. И снова преисполнился уверенности.

– Полковник, я уверен, что вы сделаете всё возможное, чтобы защитить нашу страну, если над ней снова нависнет опасность, а пока я делаю всё возможное, чтобы её хорошо принимали в мире. Пожалуйста, предоставьте в олимпийский комитет список подходящих кандидатов для указанных видов спорта, и мне копию, чтобы я передал по международной линии.

Полковник молча кивнул, затем слегка улыбнувшись спросил:

– Кстати, Максим, когда вы вернёте управлению Марию, не вижу острой необходимости в охране вашей персоны на нынешней должности.

– О, нет, Дмитрий Александрович, можете забыть о столь ценном кадре. Ваш самый красивый оперативник принял предложение о бессрочной охране моего сердца, так что больше никаких секретных заданий. Свадьбу сыграем в октябре, а по поводу службы я уже обо всём договорился, на правах заслуженного участника революции и по личной просьбе Генерального секретаря партии.

– Ну что ж, тогда мне ничего не остаётся, как поздравить вас, Максим, с этим замечательным событием и пожелать всех благ!

* * *

Мужчина, полулёжа на больничной койке смотрел телевизор, отхлёбывая чай из гранёного стакана в металлическом подстаканнике. Соседи по палате играли в карты, кто-то читал позаимствованную у него книгу Джека Лондона. Новости в числе прочего рассказывали о прениях на полях ООН, где Германия, представляя Европейский Союз, категорически отрицала все притязания Советского Союза на создание зоны свободной торговли с прибалтийскими республиками, называя это не иначе, как 'ползучей экспансией' и 'угрозой безопасности Европейского Союза'. Советский Союз апеллировал к тяжёлым последствиям войны и обосновывал этим необходимость в новых рынках с облегчённым режимом. Стороны никак не могли достичь консенсуса и человек, устало вздохнув, подумал, что на пенсию ему пока рановато.

В палату, накинув на плечи халат посетителя, вошёл улыбающийся молодой человек с авоськой мандаринов. Лежащий на кровати скептически осмотрел дары – лучше бы табачку принёс! А посетитель тем временем лихо подставив табурет, уселся напротив.

– Ну что, Валентин Петрович, партеечку в шахматы перед выпиской?

Человек на кровати приподнялся на локтях и с сомнением посмотрел на посетителя:

– Орлик, если ты пошутил, то я и тебя, и тех, кто тебя нянькой ко мне определил – из-под земли достану!

– Товарищ Сергеенко, не смею вас обманывать – врачи больше не видят смысла в том, чтобы вы продолжали занимать больничную койку, когда вокруг полно более достойных этой чести людей!