Завет лихого пацана - Евгений Сухов

Генерал посмотрел на девушку, сидящую напротив. Стараясь держаться уверенно, она слегка покусывала нижнюю губу, верный признак того, что нервы у нее натянуты до предела. Еще один упрек, пусть даже самый махонький, окончательно нарушил ее душевное равновесие, и она, закрыв ладонями лицо, зайдется плачем.

Виктор Ларионович отвернулся.

Неужели сейчас опять произойдет обычная сцена, которую он наблюдал в своей жизни не один десяток раз?! Причем у всех женщин имелось стойкое убеждение, что они могут запросто расплакаться в присутствии начальства, надавить на жалость и даже упрекнуть его в чрезмерной черствости. Но как же им попонятливее вдолбить, что на самообладании держится порядок?

Яковлев всегда считал, что женщина в разведке — это всегда слабое место. Устроенные иначе, чем мужчины, они обладают иной психоэнергетикой, а потому способны отказаться от задания в самый неподходящий момент. Но даже это не самое страшное. По своему складу любая женщина очень привязчива, а потому, вопреки всякой логике, она способна влюбиться в источник информации, в человека, за которым ее приставили присматривать. И частенько вместо работы приходится распутывать очередной сложнейший любовный клубок, проявляя при этом немало изобретательности, чтобы избежать петелек и стяжек во взаимоотношениях.

Если была бы возможность не привлекать к работе женщин, то Яковлев так бы и поступил. Но сермяжная правда заключалась в том, что опытные нелегалы и профессиональные разведчики в большинстве своем мужчины в расцвете сил, которые не сторонятся женского внимания. И чтобы выудить из них нужную информацию, остается только выведать, какой именно тип представительниц прекрасного пола им нравится.

Что удивительно, некоторые из резидентов, несмотря на свой высокий социальный статус, предпочитают дешевых проституток, тех самых девиц, которых шоферы-дальнобойщики называют «плечевыми». Но это уже забота аналитического отдела, именно им положено рыться в картотеке и подбирать подходящую кандидатуру. Тем более что в женщинах подобного рода никогда не было недостатка.

Большая часть женщин идет в разведку по собственной воле, в силу, так сказать, романтического ореола, меньшая — из-за денег, немалая доля приходится на тех, кто был завербован в силу необходимости. Во всяком случае, среди валютных проституток таких не менее восьмидесяти процентов. Интерес конторы к этим барышням объясняется очень просто. Они работают с иностранцами, а мужики готовы распустить перья даже перед потаскухами. Так и палятся чудо-богатыри синим пламенем из-за собственного словесного недержания.

В общем, если серьезно вникать в проблему, то женщины в спецслужбах — весьма существенный фактор.

Конечно, деятельность женщины здесь весьма ограничена. Например, ее трудно представить где-нибудь на военном заводе, добывающую секретные чертежи новейшего летательного аппарата. Здесь нужны хорошие инженерные мозги, что у женщины, в силу физиологической организации, случается нечасто. Кроме того, даже само ее появление способно вызвать кривотолки и привлекает внимание мужчин, среди которых могут быть и профессиональные контрразведчики.

Но вот при ловле на живца ей нет равных. У Яковлева встречались очень грамотные разведчицы, способные влюбить в себя кого угодно: резидентов, информаторов различных мастей, тайных агентов. Порой создавалось впечатление, что для них не существовало ничего невозможного. Но потом вдруг она увлекается каким-нибудь сантехником из домоуправления, который пришел по вызову починить протекающий кран. В результате, наплевав на оперативные игры и сложнейшие комбинации, леди пытается тайно уехать куда-нибудь с любовником, чтобы начать новую жизнь.

Хорошо, если новый возлюбленный окажется обыкновенным работягой, но чаще всего случается, что противник играет на опережение и организует обыкновенную подставу. Сантехник в действительности оказывается опытным разведчиком, специализирующимся на охмурении девиц. Поэтому женщину, как правило, не находят. Иностранная разведка не любит оставлять следов. Напичкают ее наркотой по самое горло, вытянут всю нужную информацию, а потом привяжут к ногам камень потяжелее и сбросят куда-нибудь в глубокий омут.

С недавних пор Яковлев готов был поверить в то, что прирожденные разведчицы все же существуют. Не бывает правил без исключений. За одной такой женщиной он наблюдал уже несколько лет. Ему казалось, что природа, расщедрившись, сумела наделить ее качествами, так необходимыми профессионалу, от аналитического мышления до хладнокровия. И вот теперь Виктор Ларионович был вынужден осознать, что поторопился со своими выводами, и следовало согласиться со старинной мудростью, утверждавшей, что женщина по своей природе слаба и там, где требуется голова, она часто подключает сердце. А любящее сердечко, как проверено практикой, способно давать сбои.

Вероника, одетая в строгий темно-синий костюм, выглядела официальной, немного чужой. И это обстоятельство раздражало генерала до крайности. Хотелось наказать ее, наговорить бестактностей. «Ты хотела свободы — так получай по полной!» И только усилием воли Яковлев удержался от резкостей.

Виктор Ларионович уже подобрал соответствующие слова, чтобы вывести девушку из нервозного состояния, но заметил, что на ее закушенной губе выступила крохотная капелька крови. Вот она-то и смущала.

— Ты мне веришь? — неожиданно мягким голосом спросил Яковлев.

Получилось почти по-домашнему. Но как еще прикажете разговаривать с женщиной, которая готова разрыдаться в любую секунду.

Вероника подняла голову и отвечала:

— Если бы я не верила, то никогда не пришла бы сюда.

— Вот ответь мне, Вероника, разве мы тебя привлекали к работе, заставляли?

— Нет.

— Вспомни наш разговор пятилетней давности. Тогда я даже отговаривал тебя. Говорил, что эта работа не для таких красивых девушек, как ты. Что в ней не существует никакой романтики. Возможно, что в нашем ведомстве имеется красивый фасад, но для этого работает целый штат дизайнеров и разного рода штукатуров, чтобы краска не облупилась и все выглядело пристойно.

— Но ведь…

— Ты помнишь, какие слова я тебе говорил, когда ты изъявила желание работать у нас? — перебил ее генерал.

Яковлев понимал, что его слова выглядели весьма жестокими, но поступить по-другому не мог.

— Да.

— Если помнишь, тогда повтори! — жестко потребовал Виктор Ларионович. Отвернувшись, Вероника промолчала. А Яковлев продолжал с прежним жаром: — А я тебе сказал, что контрразведка это не благотворительность! Нам не до сантиментов. И если тебе будет приказано прыгать в постель к старику со сморщенной задницей, то ты немедленно должна это исполнить. Помнишь, что ты мне тогда ответила?

Вероника продолжала смотреть в сторону, разглядывая замысловатый узор на обоях конспиративной квартиры. Это ее успокаивало. Чем-то рисунок напоминал лабиринт, который часто рисуют в детских журналах.

— Нет.

— А я вот тебе сейчас напомню. Ты сказала, что готова и к этому! И вот сейчас, когда твоя помощь особенно необходима, ты мне говоришь, что не можешь.