Завет лихого пацана - Евгений Сухов

— Пробил я твоих армян, — наконец сообщил старик. — Для них ты подарок. Подобных камней у них никогда не было. Судя по тому, что я о них узнал, могу сказать, что с ними можно иметь дело.

У Никиты где-то под ложечкой радостно заныло.

— Назначить встречу?

— Да. Можно продать и более крупную партию алмазов. Для встречи выбери пустырь около парка. Это место просматривается со всех сторон. Если что, затаиться будет сложно, а если кто-то будет подходить, так я тебя предупрежу.

Внук согласно кивнул:

— Понял.

— Мне надо идти.

— Как тебя найти?

— Это лишнее. Подойдешь к нашему тайнику. Там узнаешь, когда именно встретимся.

— Хорошо.

Дед вышел из машины и, не оборачиваясь, пошел по тротуару.

Возглавив областное управление ФСБ, Виктор Ларионович Яковлев не отказался от работы с информаторами. В этом не было ничего удивительного, у каждого опытного оперативника имеются свои источники, связи, наработанные годами, а потому глупо было бы передавать их какому-то третьему лицу. Кроме того, всегда существовал риск, что новый человек не сумеет должным образом распорядиться связями, да и люди эти не будут доверять неизвестному. А доверие это и есть самое существенное.

Как бы там ни было, но между оперативниками и информаторами часто возникает нечто вроде душевной привязанности, у которой есть перспективы перерасти в самую настоящую дружбу. Так получается, что оперативники часто решают какие-то проблемы своего информатора, и тот работает уже не только за вознаграждение, хотя деньги в этих взаимоотношениях тоже представляют весьма существенный момент, а еще из чисто дружеских чувств.

Своих информаторов Яковлев не передавал никому. И по мере того, как рос по служебной лестнице, он обрастал агентами, как дерево листвой. В этом Виктор Ларионович не видел ничего дурного, у него всегда была возможность продублировать полученную информацию, проверить, не ведет ли его информатор двойную игру, ведь всегда важно составить собственное мнение по какому-то вопросу.

Ценность сложившейся ситуации заключалась еще в том, что вместе с ним росли и его информаторы, занимая со временем руководящие посты в своих ведомствах, а это означало, что получаемые от них сведения носили еще более ценный и уникальный характер.

Подчас на совещаниях, вызывая немалое удивление подчиненных, Виктор Ларионович, к слову, мимоходом подбрасывал такие факты, которые нередко способствовали разрешению сложного дела. Присутствующим оставалось только удивляться осведомленности генерала и гадать, откуда он берет такие факты.

Так что агентов полагалось ценить и даже по-своему любить их. А с некоторыми из них он даже обмывал свои звездочки и очередные назначения.

Повесив генеральскую форму в шкаф, Яковлев отправился на встречу с информатором. Узнай коллеги о его страстишке встречаться с агентами во внеурочное время, так наверняка выразили бы недоумение. В конце концов, у него в руках такие рычаги власти, что только прикажи, так даже жар-птицу из-за семи морей в пять минут приволокут. А он, как рядовой опер, торопится в безлюдный скверик, чтобы наедине переговорить с информатором.

В этот раз генерал шел на встречу с Леонидом Петровичем Савельевым, начальником летного отряда.

Сотрудничество их началось двенадцать лет назад, когда Яковлеву, тогда еще капитану КГБ, было поручено расследовать дело о валютных сделках. Вот тогда-то в поле зрения оказался второй пилот «Ту-154» Леонид Савельев, частенько совершавший рейсы в столицы некоторых стран Западной Европы. В результате оперативных мероприятий было установлено, что, кроме бытовой аппаратуры, которую привозил с собой каждый летчик, Савельев подрабатывал еще и тем, что занимался валютным обменом и, судя по оперативным данным, уже сумел сколотить нешуточное состояние.

Это в нынешнее время доллары можно обменять едва ли не на каждом углу, а тогда за подобную деятельность могли запросто поставить к стенке. И нужно было до самозабвения любить деньги, чтобы заниматься столь рискованным бизнесом.

Савельев попался на банальной подставе, которые контора тогда проводила десятками. Однажды к нему за помощью, демонстрируя легкий прибалтийский акцент, обратился молодой человек. Как только Леонид Петрович забрал разменянную тысячу долларов, так мнимый прибалт с иезуитской улыбкой, представившись сотрудником контрразведки, раскрыл перед его глазами удостоверение и попросил проследовать в машину.

Савельев в тот момент испытал самый настоящий шок и в первые минуты даже ничего не мог сказать. Внутренне он уже был полностью сломан и представлял себя на нарах в компании золотозубых уркаганов. Яковлеву оставалось в тиши служебного кабинета лишь довершить дело и склонить его к сотрудничеству.

Как только капитан Яковлев расписал грядущие перспективы, ненавязчиво упомянув о том, что жить парню остается теперь совсем немного, Савельев покрылся таким обильным потом, словно только что выскочил из-под сильного душа. Сделав задумчивое лицо, Яковлев сказал, что в его силах помочь Леониду Петровичу выкрутиться из нехорошего положения, но для этого тот должен будет каждый месяц в письменной форме докладывать ему обо всем, что происходит в авиаотряде. Разумеется, это будет учтено, Савельев даже будет поощряться материально и по возможности его будут продвигать по службе. А еще через минуту Яковлев уже диктовал текст, в котором второй пилот «Ту-154» Леонид Петрович Савельев добровольно, без всякого принуждения, изъявлял желание сотрудничать с органами госбезопасности.

С тех пор прошло немалое время. Их встречи уже давно переросли официальный характер, если так можно выразиться. В какой-то степени они даже стали хорошими приятелями. Сдерживая свое слово, Яковлев, как мог, протежировал своему агенту в продвижении по служебной лестнице. У Савельева обнаружился самый настоящий талант информатора, его донесения отличались четкостью, насыщенностью фактами, а главное, были невероятно полезными в работе. Поначалу Яковлев планировал использовать Леонида Петровича по мере надобности, но впоследствии их контакты стали постоянными.

Теперь Яковлев имел информацию практически обо всех людях, которые так или иначе вступали с пилотом в контакт. Савельев благодаря своей незаурядной наблюдательности умел подмечать сильные и слабые стороны сотрудников авиаотряда, а потому нередко подсказывал, как их стоит использовать.

За долгие годы их общения докладные, написанные Савельевым, составили несколько томов, которые Виктор Ларионович хранил в одном из своих сейфов. Но особенно тщательно он оберегал первую бумагу, в которой летчик изъявлял желание к сотрудничеству.

Дважды Савельев заговаривал о том, что ему хотелось бы получить назад эту бумагу, — в конце концов она уже не играет особой роли! — но всякий раз Яковлев деликатно переводил разговор в другое русло. Подобная просьба даже немного умиляла теперешнего генерал-майора, его деловые отношения с Савельевым зашли настолько далеко, что тот был вправе требовать, чтобы его включили в штат ФСБ с присвоением очередного воинского звания, а он настаивал всего лишь на какой-то бумаге, с которой началось их сотрудничество.