Убойная невеста - Вера Воронцова

Одним из любимых развлечений публики было катание на яхте. Небольшое комфортабельное судно принадлежало хозяину. Несмотря на довольно высокую почасовую плату от желающих покататься не было отбоя. Часто после завтрака Бюлент возил на яхте Карен, однако никто не верил, что это было связано с исследованиями ученой немки, слишком уж довольными они возвращались на берег.

А после обеда судном завладевали Инесса Казимировна с Михаилом Егоровичем. Как утверждала почтенная матрона, с моря открывался прекрасный вид на берег, на яхте она могла часами предаваться любимому делу — рисованию акварелью. Муж ее в это время дремал в шезлонге на палубе.

Но вот послеобеденные занятия Карен очень мешали Леониде — ровно в 15.00 немка начинала стучать на машинке, и, так как тонкие гостиничные стены не имели никакой звукоизоляции, в это время отдых в номере был совершенно исключен.

Но Леонида не огорчалась — сидеть в гуще оливовых веток или на уединенной лавочке в кустах было ничуть не хуже.

Вот и сегодня она собиралась именно так скоротать время после обеда, а пока лениво пропускала между пальцев горячий песок и, закрыв глаза, слушала шум моря и детский визг. Книгу и Платона Августовича она решила на время отложить.

— Машка, вы завтра едете на экскурсию в крепость? — голос Артема раздался совсем рядом с ней.

— Да, а вы? — отозвалась девочка.

— Мы тоже едем! Мама уже два стеклышка закоптила, чтобы смотреть на затмение.

— И мы закоптили, и мы! А почему на затмение нельзя смотреть?

— Ослепнешь!

— Почему это — ослепнешь? Вот могу же я просто на открытое солнце посмотреть — ой! Ну немножко-то могу! Почему же нельзя на закрытое солнце смотреть!

— Ты Машуля, наверное, в школе одни пятерки получаешь! — раздался голос Иры. — Учителя любят таких почемучек!

— Не знаю, может, где и любят, — отозвался голос Машиной матери, — а у нас в школе мне так прямо и сказали: «Ваша дочь уже всех учителей замучила своими вопросами! Не дает урок нормально вести!» Представляешь? Чему же они тогда учат на этих уроках, если ребенок не получает ответов на свои вопросы!

Дети убежали, а взрослые продолжали развивать школьную тему.

— Как же я школу ненавидела! Особенно математику! — воскликнула Ирина. — А бывший муж терпеть не мог русский. Артем, наверное, от нас обоих унаследовал — ни того не знает, ни другого.

— Нечего ребенка обвинять! Я считаю, во всем виновата школа. Никому ни до чего нет дела. Бардак такой, что просто жуть! Разве раньше так учили?

— Да, школы совсем испортились. В наше время было гораздо больше порядка. Октябрята, пионеры… Как ни плохо, а все-таки лучше, чем ничего. А сейчас школа детей совершенно ничем не занимает, внеклассной работы — никакой!

— Да и классная работа — тоже никуда! Вот, например, с этим затмением. Я и сама толком не знаю, почему люди коптят стеклышки, чтобы смотреть на солнце. А ведь не только школу, еще и техникум окончила!

— Да-да, точно. Я и сама с незаконченным высшим, и тоже стеклышки закоптила. И еще хочу вечером в церковь зайти, надо свечку поставить, мало ли что.

Леонида вспомнила, как непросто ей было учиться в школе, особенно в старших классах. Ей совершенно не давалась химия, она ненавидела этот предмет, по которому, как ни старалась, ей не удавалось получить ничего выше тройки. Нелюбовь к предмету перенеслась и на учителя — а может, было как раз наоборот? Химик воплощал в себе все черты, которые в то время были ей ненавистны, — сухой, бесчувственный чурбан! Теперь-то она понимает, что дело было не в химике, а в ней самой — какие уж тут науки, когда все ее мысли были не об уроках, а только о мальчишке с последней парты — как же его звали? Ах да, Андрюшка Сизов! Она часто оборачивалась, чтобы посмотреть на него, и все время встречалась с ним взглядом. Они оба краснели и быстро, как будто застигнутые на чем-то неприличном, отводили глаза. Так и закончилось все одними взглядами. Ни у кого из них не хватило смелости на признание. Ох и дурачки же были! А она такой и по сей день осталась. Всего на свете стесняется, как первоклашка.

— А вы? Какие у вас воспоминания о школе? — вкрадчивый голос Платона Августовича отвлек ее от размышлений.

— А? Ах, школа… Так, ничего особенного. Помню только, что терпеть не могла химию.

Платон Августович почему-то вздохнул.

— Да, — сказал он. — Не вы одна.

— Неужели и вы тоже? — Леонида взглянула на собеседника с некоторым интересом.

— Ну, как вам сказать… Не то чтобы я очень не любил эту науку… Вообще-то я учитель химии!

Учитель химии? А в анкете, как прочли Инна с Ирой, написал просто «учитель». Леониде с трудом удалось подавить нервный смешок. Потом она подумала: в конце концов, какая разница! Пора наконец избавиться от детских комплексов. Нечего переносить неприятные воспоминания на ни в чем не повинного человека.

Словно пытаясь искупить какую-то вину, она все оставшееся до обеда время была преувеличенно любезна и внимательна со своим собеседником.

А может быть, она предчувствовала, что ждет ее дальше?

Потому что дальше случилось чудо.

Не прошло и полусуток, как учитель химии ПРЕДЛОЖИЛ ЕЙ РУКУ И СЕРДЦЕ!

И она, удивляясь своему безрассудству, не раздумывая, без колебаний согласилась.

Вот что писала подруге бессонной ночью дрожащая от возбуждения, ошеломленная и испуганная Леонида:

«Танюшка, поздравь меня! Прошли лишь сутки с того момента, как я дала обет выйти замуж за первого встречного, и вот — Платон! Конечно, он не первый встречный, совсем даже наоборот — это солидный, респектабельный человек, он старше меня на девятнадцать лет — ему пятьдесят один. Наверное, это то, к чему я всю жизнь подсознательно стремилась — найти надежную опору, друга, на которого я могла бы во всем положиться. Платон, как мне кажется, именно такой. Ты не представляешь, как он все быстро организовал — созвонился с консульским отделом и договорился, что там нас без проблем распишут в ближайшие три дня.

Мы уже объявили о помолвке, а через несколько дней будем венчаться в церкви — и об этом он уже договорился! Видела бы ты, как вытянулись физиономии у женской части населения отеля, да и у мужской, когда они узнали о готовящейся свадьбе, — один только вид их потрясенных лиц стоит того, чтобы заварить такую кашу!

Наше объявление затмило даже затмение солнечное — такой вот каламбур. Случай явно неординарный — по словам персонала, такое здесь происходит впервые, правда, и отель работает всего второй сезон. Хозяин очень доволен — еще бы, предстоящая свадьба — отличная реклама заведению. Расходы по празднованию он собирается взять на себя и уже начал переговоры с журналистами о широком освещении этого события. Представляешь, я стану местной знаменитостью! Да, всем гостям будет о чем порассказать, когда они вернутся домой.