Падение кошки и другие зоосенсации - Эдуар Лоне

Что касается насекомых, то у человека не такой уж и большой выбор: «Комбат», «Рейд» или занятия энтомологией. С экологической точки зрения последнее решение более корректно, однако оно влечет за собой большие сложности — столько всего нужно запомнить! Наша планета кишит насекомыми — маленькими, большими; они заползают вам на спину и даже за воротник. Эти кошмарные создания составляют три четверти видов живых существ и большую половину вообще всех биологических видов (если считать вместе растения и животные). Энтомологи уже описали 950 000 видов различных тараканов и вшей — у них их полные шкафы! По самым сдержанным оценкам экспертов (Gremaldi & Engel, 2005 г.), всего видов насекомых насчитывается миллиона три. А это означает, что нас еще ожидает немало открытий под разными камушками. Так что надо запасаться ярлычками и инсектицидами. При этом вышеприведенные цифры не включают в себя пауков, поскольку они не являются насекомыми в строгом смысле этого слова (насекомыми считается членистоногие с шестью лапками), а у паукообразных восемь лап. Одна из проблем, которые ставит перед наукой вся эта армия чешуекрылых, жесткокрылых, перепончатокрылых, двукрылых и прочих «крылых» (винтокрылые не входят в тип членистоногих), заключается в том, что каждого ее солдата необходимо как-то назвать. Поскольку ежегодно открывают в среднем 9000 новых видов насекомых (так, например, «урожай» 2006 года составил 8995 видов), то нужно изыскать столько же названий, а многие уже разобраны: божья коровка, муха, таракан, комар. Поэтому приходиться выдумывать новые кликухи типа Eristalinus taeniops или Sclerophasma paresisensis, что конечно же никого не радует, в особенности самих нарекаемых.

Чтобы совсем не заскучать и заодно вспомнить молодость, энтомологи начали давать букашкам имена рок-звезд. Так, недавно появился в анналах паук-птицеед, нареченный Myrmekiaphila neilyoungi, потому что у одного биолога из Университета Восточной Каролины дома было полное собрание дисков старины Нила. Жучок-вертячка из Индии, возможно, рассказал своим дружбанам, что ему только что дали «погоняло» Orectochilus orbisonorum в память о Рое Орбисоне, пионере рока (1936–1988) и авторе неувядаемого хита «Oh, pretty women».

Янг и Орбисон могут быть довольны. Меньше повезло Марку Кнопфлеру, которому достался в крестники замшелый, весь окаменелый динозавр (Masiakasaurus knopfleri). Или возьмутся называть в честь великих поп- и рок-звезд каких-нибудь трилобитов типа Avalanchurus (Avalanchurus lennoni, A. starri, A. simony, A. garfunkeli), Arcticalymene (Arcticalymene viciousi, A. rotteni и так далее, с перечислением всех членов группы «Секс пистолз»). Или Mackenziurus (Mackenziurus johnnyi, М. joeyi и остальных нервных ребят Рамонеса).

Удивительное дело, Мик Джаггер перевоплотился одновременно в трилобита (Aegrotocatellus jaggeri) и моллюска (Anomphalus jaggerius). А вот Джонни Холлидей остался неприкаянным. Их что, его рожа не устраивает? Даже для колорадского жука?!

Судьба давно связала человека и собаку. Первый, кто закемарит, будет слопан вторым. Поэтому каждый спит вполглаза. Официально, конечно, собака, один из лучших друзей человека, а человек — добрый хозяин. Но эта социальная конструкция имеет всего одну цель — предотвратить постоянное пожирание одних другими… По крайней мере, таково наше предположение. Взаимоотношения человека с кошками носят столь же извращенный характер.

Некоторые народности имеют с собаками «контракт» с четко обговоренными условиями. Так, у нивхов, народа, живущего в устье Амура и на Сахалине, занимающегося охотой и рыболовством, каждому ребенку от рождения «придают» собаку. Всю свою жизнь она питается испражнениями своего хозяина. В каком-то смысле она им «проникается». А когда хозяин умирает, его соплеменники съедают собаку. Таким образом, они как бы съедают самого хозяина, как считает исследовательница Лоренс Делаби, которая пространно рассуждает об «отложенном» самоканнибализме на страницах журнала «Монгольские и сибирские исследования» (№ 29, с. 123–128). В сущности, собака служит своего рода посредником, который дает людям возможность избежать каннибализма в прямом и чистом виде. А это само по себе уже достаточный повод слопать своего песика.

В любом случае собаки представляют собой реальную ценность в пищевой цепочке. И едят их не только в Азии, но теперь уже и в Африке — голод не тетка. В Мбандаке и Киншасе, где царит тотальный дефицит всего на свете, в рационе некоторых жителей Конго собака все больше заменяет и говядину, и козлятину. Собачатина там даже официально фигурирует в меню небольших ресторанчиков. Поскольку, помимо всего прочего, говорят, она еще и очень вкусная.

Чисто инстинктивно мясо бассета или пуделя вызывает у нас подозрения, и, в общем-то тут мы, наверное, правы. И в июне 2007 года выяснилось, что следует также избегать употреблять в пищу мясо корги — породы собак, которую обожает королева Елизавета И. Это выяснилось после того, как в прямом эфире по лондонскому радио прошел репортаж, в котором известный британский артист Марк Макгоуэн съел такую собачку в знак протеста против гибели лисицы, убитой выстрелами из ружья и ударами палки группой охотников, в которую входил супруг королевы принц Филипп. Так-то вот — чтобы полакомиться собачатиной, пользуются любым предлогом. По словам Макгоуэна, вкус у корги «невероятно, просто невероятно отвратительный». В ходе предыдущей передачи этот артист отведал лебедя, который на вкус «немного напоминает утку».

Чтобы узнать, какая порода вкуснее, надо попробовать всех. Поскольку известно, что взрослая чихуа-хуа весит порядка 900 граммов, а мастиф может достигать веса в 140 кг, то очевидно, что «выход продукции» будет сильно варьироваться в зависимости от породы. Скелет собаки (Canis lupus familiatis) насчитывает около 300 костей — примерно на 80 костей больше чем скелет человека, но мы имеем право есть руками. Ну и, конечно, можно наверняка придумать интересные рецепты приготовления блюд из собачьих голов. Четверку корги, которые летом 2007 года тявкали вокруг английской королевы, звали Форос, Свифт, Эмма и Линнет.

Говорят, взмах крыльев бабочки может вызвать бурю на другом конце планеты. Это не так, но не страшно! — сей яркий образ служит прежде всего для того, чтобы вообразить, как при некоторых нелинейных процессах какая-нибудь совсем незначительная мелочь может со временем привести к колоссальным последствиям. Реже приводят обратный пример: какой эффект на бедную бабочку и ее хрупкие крылышки производит буря? Однако тут ответ получить просто: поместите бабочку в аэродинамическую трубу и посмотрите, что произойдет. Такой эксперимент недавно поставили в Оксфордском университете. Не ради удовольствия помучить насекомых (например, помещая их на сетку, замыкающую трубу, куда нагнетают воздух безумные вентиляторы), а, наоборот, чтобы попытаться понять такие непростые механизмы полета бабочки. Дело в том, что — да! — пятьдесят лет спустя после полета первого спутника, через пятнадцать лет после премьеры телесериала «Секретные материалы», три месяца спустя после перехода электричек на летнее расписание, человечество так и не знает точно, как именно бабочке удается порхать в воздухе. Конечно, кое-какие идеи на этот счет имеются, но целостной модели нет. Полет бабочки напоминает рыскания пьяного, причем не на плоскости, а в трех измерениях. А это уже оригинально. Более того, по законам аэродинамики бабочка не может даже взлететь. Слишком она для этого тяжела и нескладна, а кроме того, она не зарегистрирована в парижских аэропортах — у нее даже нет сайта в Интернете! Датский зоолог, Торкель Вейс-Фог, родившийся в 1922 году и покончивший с собой 13 ноября 1975 года в Кембридже, в свое время нашел часть разгадки: «хлоп-дрыг» («clap and fling»). В момент взлета бабочка резко сводит крылья над собой — хлоп, — разгоняя воздух. Сразу за тем насекомое снова их разводит, резко разворачиваясь на месте — это «дрыг». Внезапный прилив воздуха между крыльями увеличивает подъемную силу (мы, конечно, лишь резюмируем основное). Что же касается всего остального, то ученым многое было не ясно.