Падение кошки и другие зоосенсации - Эдуар Лоне

Затем пчелка Майя возвращается домой, чтобы сообщить товаркам о своих открытиях. Вернувшись в улей, она сразу принимается исполнять пресловутый танец, описанный австрийским этологом Карлом фон Фришем в его исследовании «Жизнь и повадки пчел» (1927 г.). Двигаясь по кругу или по восьмерке, рабочая пчела указывает направление и расстояние до «месторождения» нектара. Остальные пчелы следят за этим балетом с нескрываемым интересом, а потом спешат на промысел. Отсюда вытекают различные связанные операции вплоть и включительно до вашего прохода через кассу ближайшего гипермаркета, где лазерный луч, скользнув по баночке, содержащей 375 г французского меда, укажет вам, что стоимость данного объекта 4,70 евро, то есть 12,53 евро/кг.

Итак, как видим, процесс — непростой. Но все выглядит еще сложнее, если в него вмешивается наука. Китайские ученые заинтересовались, что произойдет, если смешать в одном улье европейских пчел (Apis mellifera) и азиатских (Apis сегапа). Дело в том, что, представьте себе, танцы у этих пчел — разные. Ну, к примеру, что было бы на заводе, если поставить у одного конвейера японских и французских рабочих, говорящих только на своем языке. На выходе «рено-клио», скорее всего, имела бы довольно странную физиономию.

С медом, по счастью, обстоит все более или менее благополучно. В своей статье «Восток учится у Запада: азиатские пчелы могут понимать язык танца европейских пчел» (июнь 2008 г., журнал «PLoS One», т. 3, № 6) исследователи отмечают, что восточные пчелы довольно быстро «просекают» язык движений своих западных коллег. Что приводит к высокой производительности и созданию международного профсоюза.

Танец пчел является единственной известной формой знаковой коммуникации у беспозвоночных. А теперь еще и выяснилось, что язык этой коммуникации может быть отчасти выучен представителями другого вида пчел. Какой прекрасный урок преподносят нам тем самым общественные насекомые! К сожалению, в каждой бочке с медом — ложка дегтя. Если просто смешать европейских и азиатских пчел, самым наглядным и конкретным результатом явится то, что они за несколько дней перебьют друг друга. Сотрудничество возможно лишь при определенных условиях. Во-первых, пчеломатка должна быть азиатской породы; во-вторых, из улья нужно убрать пчел, проявляющих наибольшую агрессивность, а остальных, всякий раз, когда напряженность начинает возрастать, «накачивать до отвала» сахарным сиропом. Только тогда насекомые могут согласиться выйти на общий танцпол.

Ученым известно, что блюдо, выложенное листьями зеленого салата с майонезом, не является естественной средой обитания омара. В природе это существо живет в основном в холодных водах и благополучно проживает около сорока лет, если, конечно, повезет. Однако бывает, что на склоне лет омар (Homarus gammarus) вдруг запрыгивает в кастрюлю с кипятком, где приобретает ярко-красную окраску. А уж потом отправляется полежать на зеленых листьях в окружении приправ и в сопровождении сухих белых вин.

Этот скачок в кипящую воду — момент, который весьма интересует ученых, занимающихся членистоногими. Им удалось установить, что омар совершает данный прыжок не сам — его туда бросает рука, которая только что взбивала майонез (если только майонез — о ужас! — не выкладывается уже готовым из банки или не выдавливается из тюбика). Таким образом, ясно, что причиной подобного удивительного поведения животного является антропогенный фактор. Доказано также, что упомянутое ракообразное в момент погружения не испускает криков, в отличие, скажем, от собак или кошек, которые довольно громко заявляют, что им совсем не нравится контакт с кипятком, особенно в форме погружения в оный. Это, несомненно, одна из причин того, что повара нечасто варят собак и кошек живьем (так же как, впрочем, хомяков и зебр).

Омар не издает никаких звуков, поскольку у него нет голосовых связок, и в этом его беда. Но даже если бы они у него и были, можно ли с уверенностью сказать, что он ими воспользовался бы в этот ключевой момент своего существования? Иначе говоря, страдает ли омар, когда его кидают в бульон? Наши вкусовые рецепторы предпочитают думать, что нет, не страдает, тогда как все остальные части нашего существа убеждены практически в обратном. Так вот, знайте: наука поддержала в этом вопросе наши вкусовые рецепторы, установив в 2005 году, что в минуту погружения в кипяток омар не испытывает боли.

В то время в рамках закона о защите животных правительство Норвегии собиралось запретить использование живых червей в качестве рыболовной наживки. Перед тем как принять столь чреватое последствиями (для рыб) решение, чиновники обратились в Университет Осло с просьбой провести исследование относительно болевых ощущений у беспозвоночных. Профессор ветеринарного факультета Венхе Фарстад выдал по этому вопросу следующее заключение: когда червяка насаживают на крючок, нам кажется, что ему это сильно не нравится. Однако на самом деле ему по большому счету все равно, и мы наблюдаем всего лишь рефлекторные дерганья. У этого животного слишком примитивная нервная система, чтобы он мог действительно страдать от боли. К примеру, разрежьте его пополам, и каждая половинка продолжит как ни в чем не бывало заниматься тем же, чем до этого занимался целый червь (омар на такой «подвиг» не способен; к тому же его и разрезают-то только после того, как отварят).

У омара 100 тысяч нервных клеток. У человека — 100 миллиардов. Это дает нам очень ценные преимущества, например способность переживать любовные страдания, орать, когда мы попадаем себе молотком по пальцу, а также рассчитывать сумму подоходного налога. У ракообразных жизнь гораздо проще: если омара бросила его омариха, ему на это глубоко плевать, да и кипяток его не страшит.

Самым крупным сухопутным животным в Антарктике является… бескрылая мошка, величиной не превышающая одного сантиметра. Ученые дали ей ласковое название Belgica antarctica. А как же белые медведи — разве они не больше? Да, конечно, но они как-то все больше живут на Северном полюсе, а не на Южном. А пингвины? А тюлени? Это не чисто сухопутные животные, поскольку большую часть жизни они проводят в воде. А полярники в своих дутиках? А эти совсем не считаются, потому что слишком редко выходят куда-то наружу. Ладно, а как же пришельцы, которые скрытно живут под Южным полюсом? Н-да, странный у вас круг чтения.

Нет, на этих широтах никогда не встречалось ничего крупнее вида Belgica antarctica, по крайней мере, если говорить об эндемиках. Впрочем, это единственное насекомое ледового континента. Живет оно в основном в колониях пингвинов, где питается водорослями и экскрементами. Продолжительность жизни личинки два года, а самой мошки — десять дней. Личинка выживает в условиях сверхнизких температур и обезвоживания (она может терять до 65 % влаги). С трескучими морозами она борется, постоянно вырабатывая особый согревающий белок шокового действия. Она не боится ни солевой, ни кислотной среды, а также прекрасно выдерживает ураганные ветры (скоростью до 300 км/ч) — ведь у нее нет крыльев. Да и не перебирает особо лапками, когда ее снимают на видео.

Искусством выживания в климате ледового континента, где температура может опускаться ниже -8о° С, обладает лишь очень небольшое число живых существ — размерами еще меньше чем Belgica antarctica и не принадлежащих к классу насекомых. Среди них — ногохвостка Cryptopygus antarcticus (крохотное сухопутное ракообразное). Известно как минимум 7 тысяч видов сухопутных ногохвосток, но только этой повезло особо — ее милая мордашка фигурирует на почтовой марке Мальвинских островов.