Перстень Ивана Грозного - Наталья Александрова

По стенам были развешены оставшиеся с Нового года украшения, тут же была афиша, приглашающая гостей пансионата на концерты и киносеансы. В углу стояла свежая, пахнущая хвоей елочка в золотых шарах, разноцветных фонариках и серебряных нитях мишуры.

В глубине холла за деревянной стойкой сидела женщина лет пятидесяти в розовом платье, обтягивающем внушительные формы. Она что-то писала, склонившись над стойкой. На носу у нее были очки в розовой, под цвет платья, оправе.

Лебедкин подошел к стойке и деликатно кашлянул.

Женщина подняла на него подведенные глаза, поправила волосы и задала неожиданный вопрос:

— Извините, мужчина, вы чисто случайно столицу Малайзии не знаете?

— Нет, — удивленно ответил капитан, — столицу Турции знаю… а вам зачем?

— Кроссворд, — лаконично ответила дежурная и без всякого перехода спросила: — Вам двухместный?

— Что? — переспросил Лебедкин.

— Номер. Вам двухместный или семейный?

— Ах, номер! Вообще-то мне номер не нужен.

— Как — не нужен? — Дежурная поправила очки и строго взглянула на Лебедкина. — А тогда что вам нужно?

— Я вообще-то из полиции, — ответил капитан и предъявил свое удостоверение.

— Ах, из полиции… — Женщина поскучнела. — По поводу тех двоих, которые разбились…

— Именно! — подтвердил Лебедкин. — По поводу Лютиковой и Михайлова.

— Так я вашим людям уже все рассказала.

— Ну, а теперь вы мне еще раз расскажете. Поскольку именно мне это дело поручили.

— Так что там рассказывать? Там и рассказывать нечего! Ясное дело — любовники!

— Любовники? — переспросил Лебедкин. — Почему вы так в этом уверены?

— Мужчина! — Дежурная выразительно взглянула на капитана. — А кто же еще-то?

Лебедкин не нашелся, что ответить, и дежурная продолжила уверенным, хорошо поставленным голосом:

— Вот вы сколько лет в полиции служите?

— Ох, и не спрашивайте! — вздохнул капитан.

— Вот и я в этом пансионате уже двадцать лет. Так что можете мне поверить. В людях я разбираюсь. Для начала — здесь в такое время только две категории отдыхающих: или родители с детьми, или вот как они — любовники.

Но которые с детьми, те поближе к административному корпусу селятся. Чтобы в столовую ближе ходить и на всякие концерты. Ну, и детская площадка, опять же. На площадку детей запустить и хоть немножко отдохнуть. А любовникам эта мура ни к чему, они подальше устраиваются, чтобы случайно знакомых не встретить. А они, те, которые разбились, в седьмом коттедже жили. Седьмой — он самый далекий, он прямо в лесу стоит. Так что однозначно — любовники.

Капитан Лебедкин и сам прекрасно знал, что эти двое приехали в пансионат не отчет о проделанной работе составлять и не квартальный баланс подбивать, а спрашивал нарочно, чтобы разговорить администраторшу. Впрочем, эта дама и так поговорить любила, ей только нужно задавать наводящие вопросы.

— А давно они заселились? — спросил он.

— Так только за день до того, как разбиться.

— Вот как! — заинтересованно проговорил Лебедкин. — А тогда что же они так быстро сорвались?

— Вот чего не знаю — того не знаю! — отрезала дежурная, но тут же выдала гипотезу: — Может, ей муж позвонил, что раньше времени возвращается. Так что нужно срочно домой ехать.

— Муж? — переспросил Лебедкин. — Почему вы думаете, что она была замужем? По документам-то она незамужняя!

— По документам! — Дежурная усмехнулась. — Вроде вы, мужчина, в полиции служите, должны жизнь знать, а прямо как ребенок! Вот вы знаете, что у нас в стране замужних женщин на миллион больше, чем женатых мужчин?

— Как это? — опешил Лебедкин, на этот раз всерьез.

— А вот так… — вздохнула женщина. — Некоторые лет по двадцать вместе живут, детьми обзаводятся, а до ЗАГСа мужика так и не удалось довести. Женщина считает, что замужем, а мужик — нет… такая вот статистика.

Судя по выражению лица и взволнованному голосу, эта ситуация напрямую касалась собеседницу Лебедкина.

— Опять же, — продолжила она, — когда они оформлялись, мужчина ко мне с документами подошел, а женщина эта сюда даже не заглянула — снаружи его ждала. Понятно — не хотела ни с кем сталкиваться. Однозначно вам говорю — замужняя она была. Хоронилась и шифровалась почище Штирлица.

— С этим понятно! — проговорил капитан. — А теперь хорошо бы мне осмотреть тот коттедж, в котором они жили.

— Осмотреть? — Дежурная снова поправила очки. — А что его осматривать? Ваши там уже все осмотрели! После них какой интерес осматривать?

Лебедкин постарался сдержаться.

— Я же вам сказал — теперь это дело передали мне. И я хочу своими глазами все осмотреть.

— А чего там осматривать? — повторила дежурная. — Там после них все уже прибрали.

— Как — прибрали? Вас разве не предупредили, что там ничего нельзя трогать?

— Как это — не трогать? — заволновалась дежурная. — У нас порядок, как только гости съехали, сейчас же надо прибрать! Мало ли, кто захочет этот коттедж снять? Седьмой коттедж — он самый популярный, потому как на отшибе…

— Съехали! — передразнил ее капитан. — Они же не съехали, а погибли! И у них, наверное, коттедж был на несколько дней оплачен! Я ваши порядки знаю!

— Ну да, оплачен… — Дежурная заметно смутилась.

— Короче, я все равно хочу этот коттедж осмотреть! — строго проговорил Лебедкин.

— Ну, раз хотите — смотрите… — Дежурная повернулась и крикнула куда-то назад: — Муся, посиди на моем месте, мне нужно с мужчиной в седьмой номер сходить!

Позади стойки открылась неприметная дверь, оттуда вышла сухонькая старушка в полосатом пиджаке, быстро взглянула на Лебедкина и спросила дежурную:

— Гость?

— Полицейский! — ответил сам Лебедкин.

— Ах, полицейский! — Старушка утратила к нему интерес.

Дежурная накинула поверх розового платья розовый же пуховик, всунула ноги в короткие, тоже розовые сапожки и пошла к выходу, махнув рукой капитану:

— Пойдемте!

Вслед за дежурной капитан прошел по территории пансионата, они миновали несколько коттеджей и свернули на дорожку, петлявшую среди сосен, которые, очевидно, и дали название пансионату. Наконец, они подошли к стоявшему на отшибе коттеджу.

— Вот он — седьмой! — проговорила дежурная, как будто представляя Лебедкину своего давнего знакомого.

Дежурная открыла дверь коттеджа своим ключом.

Лебедкин вслед за ней вошел в прихожую.

Справа были две закрытые двери — судя по прикрепленным к ним фаянсовым фигуркам, ванная комната и туалет. Слева широкая арка выходила в гостиную — просторную комнату с камином. На полу гостиной был расстелен домотканый ковер.