Ее избранник - Саманта Либерти

— А в какой капусте меня нашли — в брюссельской, цветной или брокколи?

— Насколько я помню, тебя принес аист, — отсмеявшись, заявил отец, сворачивая на стоянку перед стадионом.

Когда они заняли свои места на трибуне, Колин оставил Сандру присматривать за Бертом, а сам направился в подсобное помещение. Он решил принять участие в одном из самых сложных номеров предстоящего шоу, в объездке мустанга, и заранее записался в число участников.

Купив Берту колы и огромную упаковку попкорна, Сандра стала с любопытством смотреть на арену, где одно состязание следовало за другим почти без перерыва. Это было настолько увлекательное соперничество людей и животных, что Сандра неожиданно для себя обнаружила, что ее крик сливается с общим ревом, которым зрители поддерживали представителей рода человеческого.

И тут она увидела Джину, которая пробиралась к ней, сопровождаемая восхищенными взглядами мужчин. В этом не было ничего удивительного, поскольку ее сестра выглядела просто сногсшибательно. Высокая грудь под рубашкой из бежевого шелка, белые джинсы, плотно обтягивающие бедра, и изящные, сверкающие на солнце ковбойские сапожки, почти такие же, как у Сандры.

Впрочем, сама она тоже выглядела совсем неплохо. Красиво вышитая белая блузка оставляла обнаженными смуглые плечи, короткая голубая юбка позволяла любоваться стройными ногами. Так что еще неизвестно, на кого из сестер мужчины пялились больше.

— Кто эта красивая тетя? — немедленно заинтересовался Берт.

— Моя сестра, — сухо ответила Сандра. — Сейчас я тебя с ней познакомлю.

— Привет! — первой сказала Джина, присаживаясь рядом. — Какой очаровательный малыш!

— Меня зовут Берт, — представился тот, распрямляя спину, чтобы казаться выше.

— А меня — Джина.

— Приятно познакомиться.

— Мне тоже, — улыбнулась Джина, ласково потрепав мальчика по голове. — И кем же ты собираешься стать, когда вырастешь? Тоже ковбоем?

— Этого я еще не решил, — важно надув щеки, сказал Берт. — Зато я твердо знаю другое…

— Да? И что именно?

— Я обязательно женюсь на такой же красивой тете, как ты или твоя сестра!

От такого заявления семилетнего мальчугана обе молодые женщины сначала удивленно переглянулись, а потом прыснули со смеху.

— Кажется, это у него наследственное, — заметила Джина, обращаясь к сестре. — Однако твой ковбой время даром не теряет.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Все ты прекрасно понимаешь! Между прочим, из вас бы получилась замечательная пара.

— Так и думала, что ты это скажешь!

— Ишь какая проницательная! А что тут такого особенного? По-моему, любой, кто увидит вас вместе, подумает то же самое. Да вот, тот же Берт это подтвердит.

И она хотела было обратиться к мальчику. Но тот так увлекся зрелищем ковбоя на лошади, который гонялся по арене за молодым бычком, размахивая над головой лассо, что перестал обращать внимание на разговор сестер.

— Кто бы и что бы ни думал, однако это недостаточный повод для супружества, — сама не зная почему, продолжала упорствовать Сандра.

Вероятно, если бы Джина сказала, что они с Колином совершенно не подходят друг другу, то она бы с тем же пылом стала доказывать обратное.

— Конечно, недостаточный, — согласилась сестра, откидывая волосы со лба и оглядывая трибуны. — Но суть в том, что вы сами друг другу нравитесь. Надеюсь, ты не собираешься отрицать, что он тебе отнюдь не безразличен?

— Ну и что? Можно находить мужчину физически привлекательным, но при этом совсем не обязательно влюбляться в него, — возразила Сандра. — Колин не отвечает моему представлению об идеале, поэтому ты понапрасну теряешь время, пытаясь свести нас.

— Идеал? — Джина с таким удивлением посмотрела на сестру, что, казалось, еще немного — и она повертит пальцем у виска. — Ты что это, сестренка, на солнце перегрелась? Может, послать Берта принести тебе льда?

— А при чем тут «перегрелась»?

— Да при том, что не в нашем с тобой возрасте рассуждать об идеальном мужчине. Оставь это девчонкам из выпускного класса…

— Ненавижу, когда ты разговариваешь со мной таким менторским тоном! — вспыхнула Сандра.

— А что делать, если мне приходится выполнять обязанности старшей сестры, поскольку я появилась на свет на целых четыре минуты раньше тебя, — снисходительно усмехнулась Джина.

Разговор обеих сестер был прерван радостным воплем Берта:

— Папа! Вон мой папа!

Действительно в этот момент Колин появился на арене, широко расставляя ноги, поскольку поверх обычных джинсов на нем были надеты специальные штаны из оленьей кожи. Прищурившись, он посмотрел на трибуны и, найдя сына и двух сестер, приветливо помахал им рукой. Джина и Берт радостно замахали в ответ, и только Сандра не сочла нужным привлекать к себе дополнительное внимание.

Почему-то сейчас ей неожиданно вспомнилось, что при дележе наследства они с сестрой договорились, что одной, то есть Сандре, достанется дом с участком земли, а другой, Джине, все банковские накопления покойной тетки. Кстати сказать, дом и земля стоили намного больше. Однако Джина была слишком легкомысленной, чтобы заниматься имущественными делами, поэтому предпочла наличные.

И тут Сандре пришла в голову любопытная мысль. Если бы дом по соседству с Колином получила Джина, то можно было не сомневаться, что ковбой с тем же пылом принялся бы ухаживать за ее сестрой.

А ведь, несмотря на то, что они были близняшками, их характеры сильно отличались. Сандра была намного серьезнее, образованнее и деловитее своей легкомысленной и беззаботной сестры. Именно поэтому и стала фотомоделью в Нью-Йорке, в то время как Джина — всего лишь медсестрой в никому не ведомом Сан-Эстевесе.

При таком раскладе именно Сандра должна была бы относиться к сестре снисходительно, однако в ее характере отсутствовали жесткость и напористость. Она не любила спорить и довольно легко поддавалась чужому влиянию, чем, возможно, и воспользовался Джузеппе. Тогда как Джина, напротив, терпеть не могла кому-то в чем-то уступать…

Размышления Сандры были прерваны новым восторженным воплем Берта. После чего она переключила все свое внимание на арену, где уже вовсю шла подготовка к следующему состязанию.

Как раз в этот момент Колин залезал на верхнюю жердь загона, где уже бил копытами мустанг, чья черная шкура так и лоснилась от избытка здоровья и жизненных сил. Выбрав подходящий момент, ковбой ловко вскочил на спину неоседланного жеребца. Крепко ухватившись правой рукой за единственную веревку, опоясывающую тело лошади, он подал сигнал человеку, который открывал ворота загона.

У Сандры похолодело внутри, когда разъяренный мустанг вырвался на волю, отчаянно брыкаясь и пытаясь сбросить седока. По правилам надо было продержаться на нем не менее восьми секунд, однако Колин перекрыл это время почти вдвое, после чего не упал, а соскочил на землю, ухитрившись остаться на ногах. Впрочем, раскланиваться перед рукоплещущими зрителями на манер тореадора ему не пришлось, поскольку мустанг, кося налитыми кровью глазами, устремился на него, и храброму ковбою пришлось спасаться бегством.