Ее избранник - Саманта Либерти

Вечером того же дня все четверо отправились на танцы, которые проходили в огромном помещении, очень напоминающем амбар, да, вероятно, когда-то таковым и являвшийся. Центр зала предназначался для танцующих, а вдоль стен стояли разноцветные пластмассовые столики и стулья. В дальнем, противоположном от входа конце зала находилась эстрада, на которой расположился оркестр из пяти человек, отдающий явное предпочтение музыке кантри. Правда, иногда музыканты пытались несколько расширить репертуар, играя все, что попросят, — от вальса до рок-н-ролла, — однако это получалось у них заметно хуже.

— Чему тут удивляться, — заметил Колин, когда Сандра в ужасе закрыла уши руками при первых же звуках «На прекрасном голубом Дунае». — Ну да, ребята немного фальшивят, но ведь они же не профессионалы, а любители… Будь же снисходительнее!

— Немного фальшивят? Пойди лучше попроси, чтобы они оставили в покое этот чудный вальс и вместо него сыграли в покер, — вполне серьезно предложила Сандра.

— Не будь такой занудой, сестренка… — начала Джина, но, недоговорив, упорхнула, приглашенная на танец мускулистым парнем, одетым в стиле Юла Бриннера из «Великолепной семерки» — черная рубашка, черные джинсы и плюс к этому голубой шарф, небрежно повязанный вокруг загорелой шеи.

— Надеюсь, мы тоже потанцуем? — спросил Колин, ставя на стол недопитый бокал с пивом.

— Почему бы и нет? — улыбнулась Сандра. — А наши места постережет Берт.

— И я хочу танцевать! — возмутился мальчуган, явно обиженный подобной дискриминацией.

— Тогда заранее присмотри себе в зале партнершу, — на полном серьезе посоветовал ему отец. — Однако учти, что кавалер должен быть выше своей дамы.

Берт важно кивнул, но вскоре заметно приуныл. Увы, девочек его возраста в зале не было.

Тем временем, к немалому облегчению Сандры, музыканты перестали мучить вальс Штрауса и почти сразу же заиграли бодрую мелодию популярного местного танца.

— Попробуем? — тут же встрепенулся Колин, протягивая ей руку.

— Попробуем! — кивнула Сандра, не имея ни малейшего представления о том, что следует делать.

И уже через минуту, стоило им оказаться в толпе танцующих и положить руки друг другу на талии, она пожалела о своем решении.

— Расслабься, — заметив напряженное выражение ее лица, посоветовал Колин. — Просто смотри на других и повторяй их движения. Если ты даже в чем-то ошибешься и наступишь мне на ногу, то это меня особенно не взволнует.

Но Сандру в тот момент заботили не возможные ошибки, а то, что она впервые оказалась в объятиях своего соседа. Уже месяц не ощущала она на своей талии сильных мужских рук, не видела так близко горящих вожделением мужских глаз, не ощущала этот непередаваемый запах, исходящий от загорелой мужской груди, покрытой курчавыми черными волосками!

На Колине была самая обычная джинсовая рубашка, три верхних пуговицы которой были расстегнуты…

Танец оказался легче, чем Сандра думала, а потому вскоре начал доставлять ей истинное удовольствие. Именно так она и представляла себе настоящие деревенские праздники: ковбойские шляпы и сапоги, музыка кантри и пиво, улыбающиеся открытые лица и самое непосредственное веселье. Дома у всех этих людей имелись телевизоры, микроволновые печи и прочие блага цивилизации, на улице их ждали не лошади, а мощные автомобили с кондиционерами, однако они веселились точно так же, как и их далекие предки сто лет назад, прекрасно понимая, какую ценность придают жизни самые незатейливые удовольствия.

Когда музыка кончилась и они вернулись к своему столику, то обнаружили, что Джина исчезла.

— Где же она? — спросила Сандра, обращаясь к Берту.

Впрочем, в глубине души она обрадовалась исчезновению сестры, поскольку в ее присутствии чувствовала себя довольно скованно. Тем более что Джина была верна себе и, пытаясь сосватать их с Колином, не забывала строить ему глазки.

— Тетя Джина ушла с черным ковбоем, — сообщил Берт, — и пожелала вам приятно провести вечер.

— Не волнуйся за нее, — добавил Колин. — С ней ничего не случится.

— А может, я беспокоюсь за парня, который угодил в ее сети?

— Ну, тогда мне нечего сказать. — И Колин красноречиво развел руками.

— Хочу сандвич! — неожиданно заявил Берт.

— Сейчас принесу, — кивнул отец и, поднимаясь с места, обратился к Сандре: — А что угодно леди?

— Бокал шампанского, — о чем-то задумавшись, машинально произнесла она.

Колин не смог удержаться от смеха, и, глядя на отца, засмеялся и Берт.

— Я что-то не то сказала?

— Здесь не французский ресторан и не подают шампанского, — пояснил Колин озадаченной Сандре. — Весь выбор — это пиво, виски и кола.

— Ну тогда бокал пива.

— Хорошо.

Пока Колин отсутствовал, Сандра задумчиво смотрела на танцующие пары, среди которых особенно выделялась пышная брюнетка лет тридцати. Она столь энергично вращала бедрами в объятиях своего партнера, что тот лишь напряженно улыбался, крепко стиснув зубы.

— Привет, вы не танцуете?

Обернувшись на полупьяный голос, Сандра увидела русоволосого молодого человека, одетого несколько иначе, чем большинство присутствующих, — в светлый пиджак, белую майку и голубые джинсы. Ковбойскими у него были только сапоги да ремень с бляхой.

— Пока нет, — коротко ответила она.

— А я могу надеяться на танец?

— Сегодня вряд ли.

— Почему так?

Судя по тому, с каким интересом за их разговором следила компания из трех парней, сидящих за соседним столиком, молодой человек явно выпивал вместе с ними. В нем присутствовало несомненное мужское обаяние, и в любое другое время Сандра могла бы согласиться на его предложение потанцевать. Однако сейчас он был настолько пьян, что не мог устоять на месте, поэтому слегка покачивался, чтобы сохранить равновесие.

— Извините, но с вами я танцевать не хочу, — сдержанно сказала она.

— Ну пожалуйста!

— Эй, парень, тебе разве неясно сказано? — с ходу вмешался в разговор вернувшийся Колин. — Леди не танцует.

— А ты кто такой? — с пьяной бравадой поинтересовался русоволосый.

И тут Колин удивил Сандру, поступив в лучших традициях силачей прошлого. Не опускаясь до банальной перепалки, он сначала передал Берту сандвич и поставил перед Сандрой бокал с пивом, а затем, поскольку молодой человек загораживал ему дорогу к стулу, взял его обеими руками за ремень и, не давая опомниться, на глазах у изумленной публики — и Сандры в том числе — поднял его и аккуратно перенес на другое место, освободив себе путь.

— Вот так вот, — с шумом выдохнул он, садясь на свой стул и удовлетворенно улыбаясь. — Иди, дружок, прогуляйся на свежем воздухе. Тебе это будет полезно.