Три месяца счастья - Долли Нейл

Ну вот, ситуация начинает потихоньку проясняться, холодно подумала Анна. Слава богу, никакой таинственности. Это звонок не Джулиусу, а его сыну. Можно было догадаться об этом сразу по легкому акценту, хотя английский язык был безупречен.

— Кто его спрашивает? — спросила Анна отчасти по привычке, отчасти из-за любопытства.

— Вас это не касается, дорогая. Позовите Эдвина, если он, конечно, дома. Уверена, он еще не спит. — На том конце провода послышался смешок. — По ночам… как бы это сказать точнее, он особенно энергичен.

Анна не нашлась с ответом, да его и не требовалось. Для этой женщины, отказавшейся назваться, Эдвин явно был больше чем другом, и ей хотелось сохранить инкогнито.

— Это тебя, — бросила Анна, возвратившись в гостиную.

— Кто? — спросил Эдвин недовольно.

— Не имею понятия. — Можно было бы, конечно, уточнить, что это женщина, с неприязнью подумала она, но с какой стати я буду ему докладывать! Пусть сам выясняет, кто звонит. Наверное, одна из многих. И вслух сказала: — Она предпочла не представляться.

Он вышел, закрыв за собой дверь, и вскоре из соседней комнаты послышался его приглушенный раздраженный голос.

— Вы должны быть уже в постели, — обратилась Анна к Джулиусу, заставив себя улыбнуться и быть такой, как всегда. Внутри все кипело от отвращения к Эдвину, от отвращения к самой себе, от того, что его овладело непонятное смущение. — Уже поздно.

— Я знаю, — ответил он и вдруг весело улыбнулся. — Ты проводишь меня наверх?

— Да, конечно.

Она взяла Джулиуса под руку, но, поднимаясь по лестнице и укладывая старика в постель, не переставала думать об Эдвине, о звонившей ему женщине, пытаясь предположить, о чем они могли разговаривать. Вернувшись к себе и пытаясь уснуть, она наконец решила, что просто напрасно тратит время, думая о нем. Пользы от этого все равно никому не будет. И тут же стала убеждать себя в том, что, в конце концов, у нее есть гордость и она вполне способна противостоять обаянию этого любимца женщин. Выбраться из водоворота этих мыслей никак не удавалось. Нравилось ей или нет, но пришлось признать, что она влюбилась.

Порвав с Тони, Анна свято верила, что больше не будет интересоваться мужчинами. Потом, когда пройдет время и она совершенно забудет его, может быть, около нее появится кто-то другой, но такой же добрый, заботливый и бескорыстный. Сейчас же возникла ситуация, которая не могла пригрезиться даже в самых фантастических снах: ей понравился человек, казавшийся полной противоположностью Тони.

От этой мысли даже перехватило дыхание. Значит, она испытывает к Эдвину Колларду лишь самое низменное физиологическое влечение? Это пугало, поскольку прежде подобные чувства не были ей известны. Более того, Анна никогда и не допускала, что они могут у нее возникнуть. Однако физиологическое влечение, она рассудила, не более чем временное неудобство. Постепенно пройдет. Жизнь должна протекать своим чередом. Потревоженная поверхность воды со временем успокаивается и становится снова гладкой и блестящей. И ей хочется именно этого.

Впервые за многие годы она не услышала утром будильник и проспала. Ее разбудил Джулиус, постучав в дверь.

Она выбралась из постели, чувствуя себя виноватой под его озабоченным взглядом.

— С тобой все в порядке, дорогая? — ласково спросил пожилой человек, и она кивнула.

— Не знаю, что случилось. — Она протерла глаза и поборола зевоту. — Наверное, это потому, что вчера очень долго не могла уснуть.

— Должно быть, что-то тревожило тебя, — спокойно сказал он. — Надеюсь, ты не забыла, что сегодня библиотечный день?

— Дайте мне пять минут.

— Ты женщина, и я даю тебе час.

Потребовалось значительно меньше времени, чтобы принять душ и одеться: аккуратная плиссированная кремовая юбка, в тон ей кремовая блузка со складочками, коса, уложенная на затылке кольцом.

— Ты выглядишь так, словно собралась преподавать в воскресной школе, — заявил Джулиус со свойственной ему прямотой.

— Как приятно услышать подобный комплимент, — ответила Анна улыбнувшись.

Он уже позавтракал, и она быстро выпила чашку кофе. Эдвина не было видно, да она и не думала, что встретится с ним сейчас. Половина десятого — можно надеяться, что он уже ушел и не вернется до позднего вечера. А она постарается сегодня лечь пораньше, до его прихода, или, по крайней мере, укроется где-нибудь в тихом уголке. Если не видеть его хотя бы несколько дней, она снова овладеет собой и сможет спокойно общаться с ним.

Но этим мечтам было не суждено сбыться. Он стоял около лестницы и со скучающим видом просматривал почту, которую оставляли на маленьком столике в холле. Одна рука в кармане, вполоборота к ним — в такой позе его сильное тело казалось особенно красивым и грациозным. Темные брюки и двуцветная, зеленая с коричневым, рубашка. Похоже, собрался на какую-то деловую встречу.

— Доброе утро. Сегодня прекрасная погода, — весело сказала Анна.

Он не ответил на приветствие.

— Куда это вы собрались?

Вопрос был адресован Джулиусу, который тут же ощетинился, вероятно, по привычке, но все же сообщил, что они идут в библиотеку.

— Естественно, не вдвоем?

— Естественно, вдвоем, — возразила сердито Анна.

— А почему ты спрашиваешь? — поинтересовался Джулиус.

Эдвин окинул их взглядом и холодно улыбнулся.

— Потому что мне нужна помощь твоей… — он сделал паузу, — медсестры. Ты же умеешь печатать?

Анна неприязненно посмотрела на него.

— Смотря что ты имеешь в виду. Если тебе нужна секретарша, то лучше обратись в агентство. Боюсь, я не соответствую твоим требованиям.

— Вряд ли ты имеешь понятие, какие у меня требования. — Он вновь перевел взгляд на отца. — Ты можешь пойти один?

И Анна с ужасом увидела, что Джулиус кивнул. Прощай, враждебность, привет, дружелюбие! Она не могла поверить.

— Хорошо. Тогда я пошел.

Анна проводила его взглядом и поплелась вслед за Эдвином в домашнюю библиотеку. Он уже ждал ее, сидя за компьютером.

— Что все это значит? — прокричала она. Он повернулся.

— Не нужно разговаривать со мной таким тоном, — лениво проговорил Эдвин. — У тебя замашки школьного учителя, и мне это совершенно не нравится.

— А я и не хочу, чтобы это нравилось. — Анна покраснела. — Я не нанималась к тебе. Как ты смеешь вести себя так, словно вправе приказывать мне? — С каждой минутой она распалялась все больше, у него же на лице застыла холодная улыбка.

— Ты все сказала? — спросил он спокойно. — Тогда бери стул и садись. Я покажу, что делать.

Он повернулся к ней спиной и застучал по клавиатуре. Анна с отвращением посмотрела на его профиль.