Семь дней - Деон Мейер

— Не умрешь, — с трудом выдавил он. — Ты ведь Ксандра Барнард!

— Бенни, я никто, пустое место! — Он понял, что она вот-вот расплачется.

— Я… Алекса, пожалуйста, дай мне час. Ты завтракала?

— Нет, — тихо ответила она.

— Иди свари себе кофе. Съешь что-нибудь. Прими ванну… Я приеду, как только освобожусь. Я сейчас на работе…

Тишина.

— Алекса…

— Бенни, я не знаю, что делать.

— Ты сваришь кофе?

— Сварю.

— Обещаю, что приеду, как только смогу.

— Ладно.

— Я тебе перезвоню. Держи мобильный телефон рядом!

— Ладно.

— Я скоро приеду.

— Извини, Бенни.

— Тебе не нужно извиняться, мы обо всем поговорим… — Пришлось закругляться, потому что его ждал Нкхеси. — Вот только разберусь с делами и сразу приеду.

— Прости меня, Бенни, напрасно я тебя побеспокоила… Пока! — Алекса нажала отбой.

Гриссел стоял в коридорчике у окна и смотрел на город, но ничего не видел. Придется скорее заканчивать. Дома у Алексы спиртного нет, но, если он не поторопится, она поедет в какой-нибудь отель. Она всегда ездила за выпивкой в отель, потому что «в винных магазинах так убого». Он видел все признаки надвигающейся опасности и догадывался, что она, скорее всего, поедет пить в «Маунт-Нельсон».

А виноват во всем он.

Судя по выражению лица Нкхеси, он все слышал, хотя специально не подслушивал, но из вежливости не хотел показывать виду.

— Извините, Томми, — только и произнес Гриссел.

Чернокожий детектив неопределенно махнул рукой.

Гриссел наморщил лоб, собираясь с мыслями. До звонка Алексы он хотел спросить что-то важное.

Он вспомнил:

— Ее ноутбук был включен?

— Нет, выключен. Но, судя по электронной почте, она сидела здесь и работала. Примерно в половине десятого отправила письмо ван Эдену. Он… человек, который организовал сделку. Письмо официальное, нечто вроде отчета о проделанной работе.

— И ему же она посылала эсэмэску где-то без десяти десять?

Нкхеси кивнул:

— По его словам, эсэмэска была связана с тем письмом — она сообщала, что отправила его.

— А папки, которые лежали на столе, тоже имели отношение к сделке, которую она готовила?

— Да.

— Она сидела здесь и работала почти до десяти вечера… — Ответ Нкхеси подтвердил то, что Гриссел заподозрил, когда рассматривал фотографии места преступления. Он еще тогда подумал, что не обнаружит здесь ничего нового.

Он перешел в ванную, осмотрел большую душевую кабину, отделенную от остального помещения стеклянной панелью. Там нашли единственный мужской лобковый волосок. Большая, белая современная ванна. Тоже выложена серой мраморной плиткой. Коричневые шкафчики, коричневые полотенца. На стене в темной деревянной рамке коричневая матерчатая корзина для грязного белья. Гриссел поднял крышку. Корзина была пуста.

— Все забрали эксперты, — пояснил Нкхеси.

— И ничего не нашли.

— Вот именно.

Они вернулись в спальню. Гриссел резко развернулся к своему спутнику:

— Томми, как вы себе все представляете? Что здесь, по-вашему, случилось?

Нкхеси поправил очки большим, указательным и средним пальцами.

— Она взяла работу на дом, сидела здесь…

Зазвонил сотовый Гриссела. Он вздохнул:

— Извините, Томми…

Гриссел достал телефон из кармана куртки. На дисплее высветилось: «Мбали».

— Здравствуйте, Мбали!

— Бенни, как дела?

— Нормально, спасибо. С возвращением!

— Спасибо, — без всякой радости ответила она. — Вам известно, что я веду дело стрелка?

— Да, мне сообщили об этом вчера.

— Бенни, я ваш связной. Вы читали его послания?

— Да.

— Мне интересно, что вы о них думаете. Мы с вами можем встретиться?

Сначала ему придется съездить к Алексе, да и здесь необходимо все закончить. Он посмотрел на часы.

Мбали верно истолковала его молчание.

— В любое время, Бенни. Я весь день на работе, в Клермонте.

— Тогда давайте созвонимся попозже и договоримся…

— Конечно, Бенни. До свидания!

Нкхеси расплылся в широкой улыбке:

— Мбали Калени?

— Да.

— Я слышал, с ней кое-что произошло. В Голландии.

— Так говорят.

— Должно быть, дело в травке. Наверное, она захотела арестовать кого-нибудь за то, что сидел на улице с косяком!

— Наверное.

— Ох уж эта Мбали… — с задумчивой улыбкой проговорил Нкхеси.

— Она хороший детектив, — заметил Гриссел.

Нкхеси молча кивнул.

— Томми, как это все случилось?

Снайпер сидел в кузове «чаны» с замазанными окнами. Рядом с ним на полу лежала электрическая лампочка; шнур, извиваясь, тянулся из окна к розетке на стене темного гаража.

Винтовку он положил на колени. Рядом, на ящике для инструментов, лежал алюминиевый пенал с принадлежностями для протирки и очистки — алюминиевым шомполом с удлинителем, ершом, протиркой, выколоткой и масленкой. Он работал медленно и сосредоточенно, стараясь не трогать оптический прицел. Если заденет, придется снова нести его в тир для пристрелки, а он сейчас не может себе этого позволить.

Уже не может.

Сегодня работать придется издали. С такого расстояния ему еще не приходилось стрелять. Вот почему ему хочется поскорее со всем покончить.

Главное — успеть до двенадцати, до того как улицы погрузятся в тишину воскресного полудня.

Сегодня он торопиться не станет. Сохранит хладнокровие. Вчера он промахнулся с первого раза, потому что плохо справился с напряжением. Теперь лед тронулся. Сегодня он будет стрелять лучше.

Он посмотрел на часы. У него есть еще двадцать минут, потом он должен ехать.

— 18-го попасть в дом не составляло никакого труда, — говорил Томми Нкхеси. — Через подземный гараж можно выйти на лестницу или к лифту и подняться на нужный этаж… Убийца поднялся и позвонил. Слут к тому времени как раз закончила работу и, должно быть, успела спуститься вниз. Она посмотрела в глазок и узнала гостя, поэтому открыла ему дверь. Они поговорили. Потом поссорились. Он очень рассердился. Ударил ее. Увидел, что она умерла, и сбежал.

— Возможно.