Я тебя прощаю. Чужая любовь - Лана Морриган

Я толкнул дверь хижины.

– Входи. – Ведьма не торопилась, опасливо заглянула внутрь. – Ожидала шикарные апартаменты? Оборотням нужен минимум удобств. – Я вошел первым и составил в углу сумки. – Можешь приступать. – Выдвинул грубо сколоченный деревянный стол на середину комнаты. – Что тебе нужно? Воды? Огня?

– Хотя бы четырехчасовой сон, волк. – Женщина покосилась на низкую кровать без подушки и одеяла. – И тепло.

– Тепло будет минут через сорок, а сон отменяется, ведьма. У меня нет на него времени, а значит, и у тебя.

Мария бросила на меня недружелюбный взгляд.

– Разведи печь и принеси воды.

***

Низкую комнату заполнил аромат разнотравий и вонь чего-то до этого мне не известного. Тугая слюна тут же собиралась во рту и хотелось ее сплюнуть, но вместо этого я принял крохотную медную емкость с бурой кашицей из рук Марии.

– Мне нужно это выпить? – я спросил, стараясь не вдыхать глубоко.

– Да, но, – ведьма перехватывает мою руку, – я не знаю точно какое действие на тебя окажет отвар. Не знаю на сто процентов, могу только предположить, – быстро поправляется.

– Вот сейчас и проверим. – Я сбрасываю женскую руку.

– Да подожди ты! Сядь. – Мария подталкивает меня к кровати. – Если я правильно поняла написанное, будет больно. И… я должна предупредить, когда мне удастся подобрать пропорции отвара, твой зверь станет слабее, а если я…

– Да понял я все! – Одним глотков я выпил обжигающее содержимое. – У меня нет другого выхода, – прохрипел откашливаясь. – В следующий раз добавь сахар. – Я уверенно поднялся на ноги и вернул медную посудину на стол. – Могла бы и посмеяться над шуткой ради приличия.

– Не подходи, волк. – Ведьма выставила ладони в предупреждающем жесте.

– Не подхожу. – Я сел на табурет. – Что я должен почувствовать?

Мария наблюдала за мной издалека, пустив своего фамильяра под ноги. Опасается.

– Боль.

Я прислушался к себе.

– Боли не больше обычного. Ничего не изменилось.

– Жди. Если я все сделала правильно, то зверь должен сопротивляться действию отвара. Он будет пытаться занять место человека, занять твое место. Кто же захочет, чтобы его запирали в клетке?

– Мерзкое послевкусие во рту – это единственное, на что способно твое варево, – заметил я не без ехидства.

– Как зовут твою истинную? Как ее имя? – спросила ведьма, а фамильяр под ее ногами пришел в движение.

– Лера. Валерия. – Я проглотил вязкую горечь, собравшуюся на языке.

– Валерия, – произнесла медленно ведьма. Разложила имя на слоги. – Она для тебя очень важна раз, не задумываясь, ты выпил что-то из рук ведьмы. Из моих рук.

– К чему ты ведешь?

– Ты представлял Леру хоть раз рядом с собой? Представлял, что она бы выбрала тебя? Что ты сейчас чувствуешь, Адам?

– Что не стоит тебе говорить о ней! – я срываюсь на крик, но не двигаюсь с места.

Зверь слово выходит из спячки, при упоминании о его паре приходит в бешенство. Его когти полосуют мою душу, принося привычную боль.

– Тише, я же должна была проверить твою реакцию.

– Я же сказал, что ничего не изменилось! – прорычал, впиваясь удлинившимися когтями в щербатую столешницу. – Ведьма… – выдохнул, выравнивая дыхание. – Вари еще, – приказал, подталкивая глубокий котелок к краю стола.

Валерия

***

Я по-другому представляла жизнь в поселке оборотней.

Прошел почти месяц с момента праздника в честь нашей с Эрилом свадьбы, но я так и не смогла найти себе хорошего друга, и, если бы не Миа, то, наверное, сошла бы с ума от скуки и одиночества.

В свободное время она приходила в гости и приглашала меня на прогулку. Но это были не те прогулки с доброй подругой, после которых возвращаешься с улыбкой на губах, а скорее вынужденные. Мы никак не находили точек соприкосновения, что нужны для душевных бесед или же заразительного смеха. Наше общение можно было назвать просто вежливым разговором двух знакомых.

– Признайся честно, тебя Эрил попросил со мной подружиться? – спросила я.

Миа взглянула на меня лукаво и согласно качнула головой.

– Просил.

– Ужасно. – Я хоть и догадывалась, но услышать подтверждение было неприятно.

– Ну, звучит не очень, согласна, – волчица улыбнулась мне.

– Миа. – Я сорвала листочек с дерева и стала его рвать на маленькие кусочки. – Ты не обязана этого делать. Я не обижусь, если ты перестанешь приходить. Просто это так глупо, мы же не маленькие дети, которых пытаются подружить родители.

– Мне несложно. И приятно с тобой поболтать.

– Вот только разговор у нас особо не клеится, – я признала очевидное.

– Ну почему же? Сейчас же мы с тобой разговариваем, – рассмеялась девушка. – А ты не хочешь выйти на работу или, возможно, получить новую профессию?

Я поддержала попытку Мии разговорить себя.

– Хочу…

– Но?

– Но с отъездом Адама на Эрила навалилось множество дел. Я его вижу все реже, и разговор о работе каждый день откладывается на завтра, – произнесла и подняла взгляд на волчицу. Все же жаловаться на своего любимого его же подруге, с которой он общается с детства, неразумно. – Извини. – Смутившись, ускорила шаг.

– Хорошо, что ты сама коснулась этой темы, мне было неудобно ее поднимать.

– Да? И мне. Разве кому-то интересны чужие проблемы?

– Если тебе станет легче, я выслушаю и, возможно, что-то смогу объяснить.

– Это было бы прекрасно, – произнесла я вполголоса.

– Так говори, обещаю, все останется между нами. Поверь, я умею хранить тайны.

Я посмотрела за спину, и Миа правильно поняла мои опасения.

– Пойдем прогуляемся у леса, там нас точно никто не услышит, – предложила она.

– Мне одиноко здесь, – я честно призналась.

– Понимаю.

– Нет, не думаю. Я, наверное, выдумываю, но со мной словно боятся разговаривать. Вот как ты. Или просто не хотят сближаться.

– Точно выдумка, – отмахнулась Миа.

– Нет. – Я отрицательно покачала головой. – И я ведь не могу ни с кем этим поделиться, понимаешь? Родителей я не хочу огорчать, а подруги… Я созванивалась и…

– И не решилась выносить сор из избы?

– Да. И я боюсь сболтнуть что-нибудь лишнее.

– Ты правильно поступила, Лер. Люди любят радоваться чужим неудачам, даже таким мелким, как у тебя. Подумаешь, за несколько недель не смогла найти общий язык с соседями. – Миа эмоционально размахивала руками, стараясь меня развеселить. – Я бы с некоторыми лет сто не разговаривала.