Седьмая - для тайны - Виктория Холт

— Пойдем же скорее, — заторопилась я, довольная, что можно уйти.

— Будьте хорошими девочками, — наставлял нас мистер Дориан. — Благослови вас Бог обеих.

Выходя из ворот, я заметила, что он следит за нами. Не знаю почему, но я содрогнулась. Рэчел была как обычно молчалива, но мне показалось, она знает, что я чувствую.

Образ мистера Дориана некоторое время преследовал меня, он внушал мне определенную неприязнь, и я пыталась забыть о нем, но заходя за Рэчел по дороге в Сент-Обин, я уже больше не входила в ворота Бэлл-Хауса.

С мисс Ллойд наши отношения складывались очень хорошо, и мне приятно было сознавать, что я стала ее любимой ученицей. Она сказала, что у меня есть чувство ответственности. Мы обе любили поэзию и часто вместе обсуждали стихи. В это время Рэчел выглядела смущенной, а Тамарикс скучающей, но с видом, что обсуждаемый нами вопрос ниже ее достоинства.

Мисс Ллойд намекнула, что было бы мило, если бы Тамарикс пригласила нас с Рэчел на чашку чая.

— Ты не согласна, Тамарикс? — спросила она.

— Не возражаю, — не очень любезно ответила Тамарикс.

Прекрасно. У нас будет небольшое чаепитие.

Тетушка Софи очень заинтересовалась, когда я ей об этом рассказала:.

— Тебе следовало бы получше осмотреть дом, а не только классную комнату. Он достоин твоего внимания. Я рада, что вы с мисс Ллойд друзья. Очень разумная женщина. Она понимает, насколько ты способнее других.

— Вероятно, я учусь лучше, потому что не такая красивая.

— Ерунда. Я имею в виду второе, а первое — правда! Выше голову, дорогая! Думай о себе лучше, тогда и другие тебя оценят!

Итак, я была приглашена на чаепитие. Нам подали вкусные сэндвичи и великолепный вишневый пирог, а мисс Ллойд сказала, что Тамарикс как хозяйка должна нас развлекать.

Тамарикс сделала столь знакомый нам равнодушный жест и продолжала вести себя, как обычно.

Мисс Ллойд, очевидно, спросила миссис Сент-Обин, которую, как выяснилось, Тамарикс навещала в половине пятого, когда та чувствовала себя настолько хорошо, чтобы принять ее, — не хочет ли она познакомиться с девочками, с которыми занимается ее дочь. К удивлению мисс Ллойд, миссис Сент-Обин согласилась при условии, что она это сделает, когда будет достаточно хорошо себя чувствовать, и что девочки не задержатся у нее слишком долго.

Так я познакомилась с хозяйкой дома — матерью Тамарикс и Криспина. Мисс Ллойд проводила нас в комнату хозяйки, и мы с Рэчел смущенно вошли туда.

Миссис Сент-Обин была в малиновом пеньюаре, украшенном кружевами и бантами. Она полулежала на диване, рядом с которым стоял стол с коробочкой леденцов. Она была полновата, но очень красива, с золотыми волосами, такими же, как у Тамарикс, собранными в высокую прическу. На шее красовался бриллиант, пальцы тоже сверкали драгоценностями. Она томно посмотрела на нас, и взгляд ее задержался на мне.

— Это Фредерика, миссис Сент-Обин, — представила меня мисс Ллойд. — Племянница мисс Кардинхэм.

Миссис Сент-Обин знаком предложила мне подойти ближе.

— Я слышала, твоя мама больна, — сказала она.

— Да.

Она кивнула:

— Понимаю… Очень хорошо понимаю… Она, полагаю, в частной лечебнице?

Я подтвердила.

— Это печально, бедное дитя, — вздохнула она. — Ты должна рассказать мне об этом.

Я уже приготовилась рассказывать, когда она добавила:

— Как-нибудь… когда я немного окрепну.

Мисс Ллойд положила руку мне на плечо и увела. Я поняла, что миссис Сент-Обин больше интересовала болезнь моей матери, чем я.

Уходя, мисс Ллойд сказала:

— Вы не должны слишком утомляться, миссис Сент-Обин.

Та покорно кивнула головой.

Соблюдая этикет, мисс Ллойд все-таки заметила:

— Это — Рэчел, и они с Фредерикой подруги.

— Как мило.

— Они хорошие девочки. Тамарикс, попрощайся с мамой… и вы, девочки.

Мы все сделали это с большим удовольствием.

Я думала, какая же это странная семья. Миссис Сент-Обин ни в коей мере не была похожа на своих детей. Мне вспомнились слова тетушки Софи о том, что в прошлом она вела довольно веселую жизнь и ей никогда не было ни до чего дела, кроме собственных удовольствий. Бедная! Теперешняя ее жизнь так отличалась от прошлой! Вдруг меня осенило: да ведь и теперь она наслаждается жизнью, не зная забот и тревог, лежа целыми днями, как больная, на диване в шифоне и кружевах!

Странные все-таки люди!

У нас с Тамарикс установилась несколько воинственная дружба. Она всегда пыталась взять надо мною верх, и, сказать правду, мне это доставляло даже некоторое удовольствие. Она относилась ко мне с большим уважением, чем к Рэчел, и когда я противоречила ей, что бывало нередко, она наслаждалась нашими словесными баталиями. Рэчел она немного презирала и делала вид, что презирает и меня, но я-то думаю, она в некотором роде восхищалась мной.

Иногда во второй половине дня мы совершали очень длинные прогулки по усадьбе Сент-Обин. Тамарикс любила продемонстрировать свое знание различных исторических реликвий на территории усадьбы.

Во время одной из таких прогулок я познакомилась с Флорой и Люси Лейн.

Они жили в коттедже неподалеку от главного дома и, как рассказала мне Тамарикс, обе когда-то нянчили Криспина.

— Люди всегда любят своих старых нянюшек, — продолжала она. — Особенно, если матери и отцы не уделяют им достаточного внимания. Я люблю старую няню Комптон, хотя она слишком шумлива и говорлива. Криспин очень ценит Люси Лейн. Какое странное имя! Звучит, как название улицы. Думаю, о Флоре он и не вспоминает. Она была у него первой, видишь ли, и все было очень забавно. Затем ее сменила Люси. Он заботится о них, чтобы они ни в чем не нуждались. Ты не ожидала, что Криспин может о ком-то беспокоиться, правда?

— Не знаю, — ответила я. — Я же никогда по-настоящему с ним не встречалась.

В моем голосе прозвучали прохладные нотки, которые всегда возникали при упоминании мной имени Криспина, что было нечасто. Я не могла забыть, как он спрашивал «кто эта некрасивая девочка?»

— Ну вот, в этом коттедже они и живут. Может быть, Люси была и моей няней, но она покинула нас вскоре после моего рождения, чтобы ухаживать за сестрой, потому что их мать умерла. За Флорой надо следить. Она вытворяет странные вещи.

— Что же она делает?

— Носит куклу, думая, что это ее ребенок. Поет ей. Я сама слышала. Иногда сидит в саду за коттеджем и разговаривает с тутовым кустарником. Люси не любит, когда люди заговаривают с ней. Говорит, что это ее возбуждает. Мы можем зайти к ним, и ты увидишь ее.

— А это удобно?