Опасная любовь - Френсин Паскаль

— Где это ты вычитала? На фантике от жвачки?

— Прочитала в «Космополитене», если хочешь знать, — слегка обиделась Инид. Чтение журналов было ее любимым занятием.

— Спасибо за наставление. У меня ногам до сих пор холодно, — сказала Лиа — Думаю, у Тодда тоже.

— Что же ты собираешься делать?

— Ничего. Боюсь еще чего хуже натворить. Я за что ни возьмусь — все испорчу — Мне кажется, все-таки лучше пойти и поговорить с Тоддом. А вдруг он думает, что ты на него до сих пор злишься? Поверь, в любой ситуации самое лучшее — искренность. А самое худшее — замкнуться в себе. Я ведь то же самое пережила. И посмотри, как прекрасно все у нас с Джорджем обернулось.

— У вас все было не так, — возразила Элизабет.

— Но ведь и мы с тобой разные.

— Ты, Инид, журналов начиталась. Особенно «Космополитена».

— Тебя уговаривать — пустая трата времени. Поступай, как знаешь. Тебе виднее. Пока, Лиз. Желаю удачи. Она тебе сейчас очень нужна.

Прошло три дня. Тодд так и не позвонил, и не было на свете человека несчастнее Элизабет. В четверг они с Инид столкнулись у раздевалки с Карой. Она поздоровалась с Элизабет, но не так бурно, как в прошлый раз, когда приняла ее за Джессику. И, конечно, остановилась поболтать, узнать последние сплетни.

— Что-то я в последнее время не видела тебя с Тоддом, — заметила она, зевнув: дескать, меня это совершенно не интересует. — Заболел он, что ли?

Инид толкнула» Элизабет в бок и ловко сменила тему:

— Не только Тодд исчез. Я вот давно не вижу Билла Чейза. Он уже три занятия по истории пропустил. Куда он мог деться?

Кара просияла:

— Вы действительно не знаете?

— Что не знаем? — спросила Элизабет.

— По последним сведениям, Билл Чейз ушел в подполье. Уже несколько дней его никто не видел.

— От кого же он прячется? — поинтересовалась Инид — Может, от ФБР? — Она улыбнулась. — Что-то я слабо представляю себе Билла на плакате «Разыскивается опасный преступник».

— Ходят слухи, он хочет отвертеться от соревнований по серфингу, — продолжала Кара, пропустив мимо ушей ехидное замечание Инид — Наверное, боится, что Сонни Кэллаган его побьет.

— Не знаю, не знаю, — сказала Элизабет. — Не похоже на Билла. Он только на вид кажется безучастным. А на самом деле его очень волнуют эти соревнования. У него есть спонсор — какой-то спортивный магазин.

У Кары округлились глаза: какая пикантная подробность! И так неожиданно!

— Тем более он должен прятаться! С каким видом он явится к спонсору после поражения?

— Это ты чересчур, — с сомнением проговорила Элизабет. Но, с другой стороны, в воскресенье на пляже, Билл действительно был очень мрачный, глядя, как Сонни безупречно скользит по волнам.

— Я во всяком случае, ставлю на Сонни— фыркнула Кара. — К тому же он выглядит даже очень и очень…

— По-моему, Билл тоже симпатичный парень, — заметила Инид.

Билл Чейз был не совсем в ее вкусе, но почему-то она сочла нужным за него заступиться.

Кара метнула на нее уничтожающий взгляд.

— О вкусах не спорят, — надменно произнесла она и отправилась в класс.

— Мне так плохо, я даже не вижу, что вокруг происходит, — сказала Элизабет.

— Я тебя понимаю. С Тоддом поссорилась, да тут еще, как назло, этот экзамен.

— Как подумаю, что скоро объявят результаты, мне дурно становится.

— А когда их объявят? Сегодня?

— После четвертого урока, — вздохнула Элизабет. ° — А ты Джессике сказала?

— Нет. Смелости не хватило. Она всю эту неделю в облаках витает. И еще я думаю — вдруг случится чудо, и она пройдет.

— Не могу поверить! Я просто не могу поверить!

Перед кабинетом директора на доске висели результаты экзамена, Джессика несколько минут изумленно смотрела на список сдавших экзамен, затем повернулась к сестре. В глазах у нее было отчаяние.

— Я» я не знаю, как так получилось, Джес, — запинаясь, сказала Элизабет и покраснела.

Джессика, не отрываясь, смотрела на сестру. Огорчение, написанное на лице, сменилось подозрением.

— Ты ведь прошла, — сказала она тихо, но внушительно.

— В твоем варианте вопросы были сформулированы иначе, — пыталась защищаться Элизабет.

— Но по сути они были те же самые. Не могли же дать один легкий, а другой — трудный. Это было бы не справедливо.

Джессика стояла, прислонившись к стене, выдвинув вперед одну ногу — ее любимая наступательная поза, — Лиз, как ты могла это сделать? — А что я такого сделала? — резко ответила Элизабет, начиная злиться. — Подумай, если бы ты не укатила со Скоттом на озеро, тебе пришлось бы самой писать этот экзамен. И если бы провалилась, сама бы и была виновата.

— Я так и знала. — Джессика ткнула в сестру рубиново-красным ногтем. — Так и знала, что ты ревнуешь. И ты нарочно завалила мой экзамен, чтобы мне насолить.

— Да что ты городишь! Кого и к кому я ревную?

— Ревнуешь. Тебе самой хотелось поехать со Скоттом. А я-то думала, что ты от души хотела мне помочь, потому что я — твоя любимая сестренка. Какая наивность!

— Не глупи, Джес, — холодно произнесла Элизабет. — Неужели ты всерьез считаешь, что мне нравится это ничтожество — Скотт?

Но Джессика словно не слышала.

— Ты нарочно так поступила, — бросила она в лицо Элизабет тоном, не терпящим возражений. — Когда ты писала мою работу, ты, конечно, не старалась.

Элизабет потерянно смотрела на сестру. Джессика отчасти была права. Она, и правда, не так старалась, не нарочно, конечно, но в результате Джес провалилась.

— Не говори глупости, — Лиз пыталась спорить, но голос ее звучал неуверенно. — Я вообще не обязана была ничего писать. Это твой экзамен!

— Ты что, забыла? — воскликнула Джессика с возмущением. — Ты же обещала! Обещала помочь. И я положилась на тебя. Поверила…

Элизабет побледнела.

— Я никогда в жизни не делала тебе ничего плохого, — произнесла она спокойным тоном — Как ты можешь так говорить!

— Только, пожалуйста, не разыгрывай ангельскую невинность, — прошипела Джессика — Кто всех обманул, написав экзамен вместо меня? Ты обманула, а не я.

«Она права», — с отчаянием подумала Элизабет. Нельзя было этого делать ни в коем случае. А она сделала. Знала, что нельзя, и сделала. Оказывается, она не многим лучше Джессики. Не зря же они близнецы.

Джессика металась перед ней, пышущая праведным гневом:

— Я тебе этого никогда не прощу, — подытожила она ненавидящим голосом.