Дальний рейд - Михаил Михеев

Лайнер уходил с помпой – хотя путь и считался теоретически свободным от пиратов, но Виктор настоял на почетном эскорте из двух легких крейсеров, сейчас браво шуровавших чуть позади лайнера, с небольшим смещением, дабы не мешать друг другу. Ну и последним двигался корабль обеспечения – немцы должны были прибыть домой прежде, чем даже слух об их возвращении докатится до материнской планеты. Наверняка факт подобного успеха обеспечит Лютцову дополнительный политический вес, ну а в других странах отсутствие сколь-либо положительного результата на этом фоне вызовет бурю эмоций и, соответственно, сделает их правительства сговорчивее. Ну а для того, чтобы сделать в будущем сговорчивее самого Лютцова, лайнер прошел в зоне прямой видимости (да что там прямой видимости, несчастные пять километров, в космосе это ближе, чем борт к борту) от трофейного американского линкора, на котором только что закончили ремонт и, заодно уж, легкую модернизацию. Вид неспешно маневрирующего исполина производил впечатление на непосвященных и внушал уважение профессионалам. Лютцов был профессионалом и выводы о кратно возросшей огневой мощи местного флота сделал именно те, на которые Виктор с Айнштейном и рассчитывали, то есть не испугался, но зауважал – не только сам корабль, но и то, насколько быстро был сделан ремонт.

Ну а потом началась работа собственно с иностранными дипломатами. Точнее, как сказать началась… Виктор с Айнштейном еще пару дней предавались любимому развлечению, то есть рыбалке. Правда, к ним вскоре присоединилась почти вся их дружная гоп-компания – оторвались, что называется, по полной. Все-таки в том, чтобы быть главными шишками на елке есть своя прелесть. Ну, во всяком случае, никто не посмеет поставить тебе в упрек отсутствие в рабочее время на рабочем месте.

Ну а после кристалльно-чистых таежных (или горных – это кому как больше нравится называть) уральских рек всей толпой метнулись на теплое море, под яркое солнце. А после моря – на Камчатку, к горячим источникам. И только после Камчатки, отдохнувшие и веселые, вернулись к себе в резиденцию. И начали прием послов – еще дня через три, когда разгреблись со скопившимися за это время делами. Можно было бы и раньше, но уж пусть помаринуются в гостинице, со всеми удобствами, конечно, но скромной, без всяких президентских номеров и прочих люксов. Ну не нуждался в этом пока местный неприхотливый народ, имеющий великолепные собственные дома и, в большинстве случаев, возможность обойтись без гостиниц, а держать кучу шикарных номеров за-ради однажды приехавших гостей было, на взгляд Виктора, да и на любой другой взгляд, пустым расточительством.

Вообще, послы прибыли большим гуртом главным образом потому, что Виктор со товарищи поставили условие – не более одного корабля, будет больше – посшибаем к такой-то матери. Поначалу Америка заартачилась, да и остальные Франции-Британии были не в восторге – как же, нарушение этикета. Ну и удобства, естественно, не те, но об этом вслух не говорилось. Виктор же, которому ну очень хотелось поставить послов в неудобное положение, чтобы подчеркнуть свое положение победителя и сделать их максимально сговорчивыми, демонстративно пожал плечами и высказался в том смысле, что пленных за так кормить никто не собираются, а урановые рудники очень нуждаются в квалифицированном персонале. После того, как Айнштейн через свою агентуру обеспечил массовую утечку информации, возмущенная общественность живенько надавила на свои правительства. Что уж там было и какие политики делали на ситуации дивиденды Виктор не знал и, по чести говоря, знать не хотел. Ему был важен результат – а результат был, дипломаты прибыли, причем уже подрастеряв гонор. Даже невозмутимый внешне британец (надо же, целый герцог какой-то там) малость подрастерял свой лоск, что уж говорить о тех, кто не имел подобной закалки в лице многих поколений благородных предков.

Так что прибыли дипломаты (пусть и не самого высокого ранга, но и не из последних – уж больно широкий резонанс был всвязи с последними событиями) на одном корабле и размещены были в одной гостинице с предупреждением о том, что вот гостиница, вот сад, вот забор, а за забор выбираться не стоит – охрана стреляет без предупреждения. Впрочем, такого рода антишпионские (а какой дипломат не шпион) меры были даже излишними, все равно в том городишке разнюхивать было нечего, да и выбраться из него как-то не получалось – только по воздуху, однако. Кормили, правда, сытно, но без изысков – незачем перед кем попало бисер метать. Самое смешное, что английского коммандера, который в свое время прилетел для согласования самой возможности переговоров, встречали совсем иначе. А как же? Боевой офицер, полез, можно сказать, в пасть врагу, рисковал страшно… Вот его как раз принимали по высшему разряду, поселили в резиденции Виктора, да еще и отделанную золотом шпагу «за особые заслуги», а проще говоря, за храбрость, вручили. Виктор уважал храбрых врагов, да и его товарищи тоже.

Вот такова была ситуация, когда и начались собственно переговоры. Начались с вручения верительных грамот. Очень интересно, кстати – верительные грамоты главе существующего де-факто, но не существующего де-юре государства. И кому, кстати, их реально вручать? За столом, помимо Виктора, сидели Айнштейн и Кала – Айнштейн для того, чтобы был еще один человек который в курсе ВСЕГО, а то мало ли, наша жизнь полна неожиданностей, можно элементарно скопытиться в неподходящий момент. Кто-то ведь должен быть готов тебя заменить, причем безо всякого вживания в роль, жизнь продолжается и терять время – непозволительная роскошь. Ну а Калу взяли потому, что Виктор всерьез был намерен сделать из девушки серьезного государственного деятеля, а не только лихого командира крейсера, в самом-то деле, любому человеку надо расти. Впрочем, специально для дипломатов Виктор сразу снял все вопросы – положил болт на все приготовленные заранее (а как же иначе?) речи и приветствия, которые должны были как-то расставить приоритеты во взаимоотношениях, а просто сказал:

– Проходите, садитесь вон за стол, бумажки свои можете засунуть… В урну. И только те, кто будет вести собственно переговоры. Пресс-секретари и прочие атташе остаются за дверью. На переговоры у нас, – он поднес к глазам часы, прищурился – два часа максимум. То есть без перерывов и перекуров, за закрытыми дверями. Договоримся – хорошо, нет – проваливайте, мне без разницы, как вы перед своими отчитываться будете.

Сначала его не поняли, потом решили, что он шутит. А потом взвыли. Переговоров Виктор, собственно, проводить и не собирался, а просто озвучил, максимально жестко, свои требования:

Во-первых, международное признание. Да-да, признание как государства, установление дипломатических отношений и прочее, и прочее, и прочее. Ну, это понятно – когда ты имеешь дело с кучкой мятежников, сколь бы она ни была сильна, против них все средства хороши. Объявляешь террористами – и вперед, в атаку. А вот с официально признанным государством чуть-чуть другой коленкор, особенно когда стран куча и среди них многие имеют сходные возможности, но различные интересы. Тут уж устроить войну, не влезая в глобальный конфликт, несколько сложнее. Да и метрополия чуть-чуть поутихнет, глядишь, и мятежники превратятся во вполне респектабельных партнеров, благо русской крови на их руках, считай, и нет.

Во-вторых, выкуп. Да-да, выкуп. Мы ваших солдат к нам не звали, стало быть, пришли они по собственной инициативе. Ну а раз так, то зачем мы их кормили-поили? Из сострадания? А еще корабли гоняли, промышленность на военные рельсы переводили, в результате сплошные убытки несли… Нет, шалишь, выкуп, или контрибуцию, кому как больше нравится, проигравшие платили всегда. А кто у нас проиграл? Вот то-то, раскошеливайтесь, господа. Список того, что мы хотим получить в качестве контрибуции, прилагается. И нам плевать, что у вас в Болгарии нет оборудования для производства чашечных отражателей. Как говорится, проблемы негров шерифа не волнуют. Ваши, кстати, тоже, господа турки. Нету своего оборудования, чтобы оснастить завод для производства титана? Купите. Ах, нет денег? Но это чисто ваши проблемы. А наши проблемы в том, что у меня на рудниках народу не хватает. И, кстати, господин-товарищ американец, указанная цена касается только людей. В смысле людей? Ну, в смысле белых, негров мы на рудники уже отправили. Чего? Дискриминация? И что? Нет, действительно, что такого? Расизм? Слово-то какое интересное… Нет, вытаскивать их оттуда, прерывать производственный процесс – это только за отдельную плату. Ну а мне какое дело, что вы всех людьми считаете?