Ген деструктивного поведения - Владимир Паутов

― Только бы они это сделали, — думал я, — Господи, если ты есть, помоги нам! ― И Он помог. «Духи», или кто там ими командовал, решили оттащить бронетранспортёр на окраину кишлака. Сзади к горящей машине подъехал танк и зацепил его своим тросом. В этот момент мои бойцы своими меткими выстрелами прижали всех душманов к земле, а затем уже Димычу, капитану Фроликову и лейтенанту Трофимову удалось из огнемёта и двух ручных гранатомётов поджечь подошедший танк.

―Всё! Амба! Мы окончательно закупорили и забаррикадировали им улицу. Теперь к нам практически невозможно будет подобраться на боевых машинах, и это очень хорошо. Танк они и за два часа не смогут эвакуировать, а там ещё и БТР стоит, — обрадовался я, радостно потирая рукой по ноге, потому что моя левая практически висела плетью.

— Дед! А что там наши авиаторы? Они вылетели? Или какого там хрена? — закричал я громко, совершенно забыв, что моё переговорное устройство работает.

— Командир! Не кричи! Мои барабанные перепонки от твоего крика чуть не лопнули. Я связался с ними. Вертолёты в уже воздухе. Через минут десять-двадцать они будут здесь. Командир полка выделил для поддержки полроты десантников. Кроме наших вертушек, прилетят и боевые, — прокричал мне в ответ прапорщик, забыв, что мы переговариваемся по внутреннему радио..

— А чего ты кричишь? Хочешь, чтобы у меня также перепонки лопнули, Дима?

— Прости командир, по привычке! Я думал, ты меня не слышишь в шуме боя, а потом ты сам кричал, вот я и подумал, что у тебя со слухом что-то, ― перешёл он на нормальный тон.

— Ребята, — передал я команду, — отходим на площадку, что ещё утром определили для вертолётов, они сейчас прибудут. Убитых забираем с собой.

У нас просто не было другого выхода. Вертолёты здесь сесть не смогли бы, а если бы сели, то их наверняка сбили бы «духи». Оставлять найденных солдат мы также не могли, не для того же столько прошли и приняли столько лишений, чтобы сейчас бросить своих убитых пацанов. Хотя все мои бойцы были ранены или контужены, никто не возроптал на меня за принятое решение. «Нас двенадцать человек, погибших солдат — десять. Двое прикрывают отход группы. Остальные берут десантников. Со мной остаётся Стэнлер! Мы прикрываем отход! Ты слышал, Владислав? Остальные взяли ребят и вперёд к площадке, как можно быстрее. Ребята, прошу понять правильно и без обид, но если что со мной случится, то за меня остаётся прапорщик Сокольников. Он вас выведет! Вопросы есть?» ― отдал я приказ по внутреннему переговорному устройству.

― Командир, так нель…, ― раздался чей-то голос, и этот голос принадлежал моему закадычному другу, Димичу. Я знал, что тот собирается сказать, поэтому и прервал его, не дослушав. ― Разговорчики! Приказ не обсуждать. Я сказал, вперёд!

«Духи» пришли в себя слишком поздно. После того, как мы подожгли бронетранспортёр и танк, они залегли и стали осторожно к нам подкрадываться. Мы же под прикрытием огня и дыма смогли оторваться он них метров на двести. Мне и капитану Стэнлеру удалось попридержать душманов на этом расстоянии в течение двадцать минут, потом уже мы бросились догонять своих. Половину пути бойцы отряда с грузом «двести» прошли нормально. Но, поднявшись немного вверх, они стали хорошей мишенью для «духов», которые тут же открыли по ним снизу, из деревни, ураганный огонь из всех видов имеющегося оружия, включая и миномёты. Трудно сказать смогли бы мы уйти живыми в такой ситуации, даже без погибших десантников, коих тащили на себе, скорее всего, что нет. Но если в жизни везёт и Бог помогает, то до самого конца! Из-за гор вдруг выскочили вертолёты, про которые в горячке боя мы даже забыли думать, хотя, конечно, подсознательно их ждали как манну небесную. Они появились столь неожиданно, что даже напугали нас. В первое мгновение мы подумали о противнике, который ещё и авиацию подтянул для уничтожения группы. Помимо двух закреплённых за отрядом вертолётов с ними пришли ещё три пары вертушек: одна пара боевых машин, похожих на «крокодилов»6, но только летающих, и две пары — вечных армейских «трудяг» — Ми-8. Вертолёты огневой поддержки сразу же начали утюжить деревню, а «трудяги» высадили десант.

Уже потом, когда летели «домой» на базу, мы поняли, как нам в жизни повезло. Просто погибшие наши ребята дважды выполнили свой долг: один раз в ущелье, где держали последний бой, а второй раз спасая нас, ибо многие из них своими телами прикрыли наши спины от вражеских пуль, приняв их в себя.

Мы уже находились в воздухе и шли на базу, когда один из убитых неожиданно вдруг застонал и чуть приоткрыл глаза. Он был жив. Просто во время расстрела у кого-то из «духов» дрогнула рука и пуля прошла по касательной, повредив кожу головы и задев немного кости черепа, совсем не повредила мозг. Чудеса на свете, а на войне тем паче, встречаются очень часто, просто в них не верят, когда про эти самые чудеса начинают рассказывать в мироне время, считая их выдумками и фантазиями рассказчика. Оживший вдруг парнишка, наверное, вытянул когда-то счастливый билетик у своей судьбы или родился в рубашке, а скорее всего и то, и другое вместе. Звали его, кстати, Алёшка, а фамилия счастливчика ― Чернышёв, командир разведывательной роты. Прозвище у него поначалу в дивизии действительно было Черныш, это потом его стали звать «Седой», потому как волосы его тёмные когда-то, почти, чёрные после того расстрела побелели, совершенно седыми стали, словно у болотной птицы лунь.

От неожиданно навалившихся воспоминаний меня оторвал голос генерала: «Втроём значит!? Ну, ну! В ковбоев захотелось поиграть? Голливуд решили устроить!» Я понял, что генерала мой выбор не убедил. Мне следовало обосновать своё решение идти группой в три человека, и я хотел уже, было, начать, но не успел. Иван Фёдорович так грозно взглянул, что я замер, не начав даже фразы. Климов поначалу тоже хотел что-то высказать, но, когда взглянул на генерала, понял, что лучше отложить свои предложения. В комнате воцарилась тишина. Затянувшуюся паузу прервал наш гость из Комитета.

— Ну, давайте на карте посмотрим, а потом поподробнее на схемах, ― предложил полковник Климов, поняв, что наш разговор с генералом может принять затяжной характер. ― Наши ребята из разведки хорошо поработали. Я вас готов обрадовать кое-чем. Они в Европе нашли фирмы, которые лет двадцать пять или тридцать назад готовили проектную документацию под строительство турбазы. Специалисты наши разобрались со всем этим, сделали вырезки из нужных нам мест и подготовили очень подробный план-схему. Вот, посмотрите сами, — Климов разложил на столе схемы. Я с интересом начал их рассматривать, генерал довольно хмыкнул и тоже склонился над чертежами.

Почти до самого утра мы тщательно изучали документы, особенно ту их часть, где говорилось о подземных коммуникациях. К тому же в скалах на побережье озера имелось большое количество карстовых пещер, отдельные входы в которые начинались прямо в воде, порой на большой глубине.

— Через эти пещеры в принципе можно было бы попробовать проникнуть на территорию охраняемой части турбазы, — пришла мне в голову интересная мысль. — Смотрите здесь сливной или дренажный канал выходит в пещеру, а теперь обратите внимание, где он проходит? Видите? Через территорию охраняемых коттеджей. Мы воспользуемся этими коммуникациями и проникнем в пещеру. Думаю, их размеры позволят пройти человеку, ведь наверняка предусматривалось техническое обслуживание канализационных систем, а по этой причине выходы на поверхность имеются. А, дальше будем смотреть на месте.