Работа над ошибками - Мартин Бедфорд

Около школы: стою за оградой, смотрю через площадку на гуманитарное отделение. Воскресенье, детей нет. Я считаю окна на третьем этаже, пытаюсь понять, где кабинет географии. Вспоминаю развешанные по стенам карты, таблицы, фотографии, плакаты. В те времена страны были другие: Югославия, Чехословакия, Советский Союз. По-русски «Советский Союз» будет «СССР». Круговорот воды в природе: идет дождь, влага испаряется, образуются облака, идет дождь. У нас в классе учился один мальчик из Хобарта. Он носил значок: огромная Тасмания, а над ней крохотное пятнышко в форме Австралии и надпись: «Северный остров». Когда надо было рисовать карты и графики, я делал это быстрее всех и, по словам миссис Дэвис-Уайт, лучше всех. Но ей вечно требовались данные: тонны угля в год, среднегодовое количество осадков в дюймах и миллиметрах, стрелочка на север, масштаб в милях и километрах. Она говорила:

Данные, данные, данные.

Восемь километров равняются пяти милям. Это одно и то же расстояние. Два разных способа обозначить одно и то же.

Я взялся руками за ограду. Она была в два моих роста высотой и состояла из железных прутьев с острыми верхушками. На ней висела табличка с названием охранной службы. И еще табличка с силуэтом собачьей головы и надписью большими красными буквами: «ОСТОРОЖНО!» В мои времена школьная территория была огорожена низкой металлической сеткой, скрытой за живой изгородью. В некоторых местах, там, где нам было удобно ходить, сетка была порвана. Роль «охранной службы» исполнял сторож. Он носил синий комбинезон, коричневые ботинки и шерстяную шапочку, чинил все, что ломалось, кричал: «ЭЙ!», если мы залезали куда не следует, бегали по коридорам или разбивали окно. Он жил на школьном дворе в домике с огородиком.

Миссис Дэвис-Уайт размечала карту мира разноцветными самоклеящимися бумажками, чтобы мы знали, в каких странах растут какие сельскохозяйственные культуры; где добывают уголь; где говорят по-испански; где живут мусульмане. На каждой стране она писала название столицы, валюты, численность населения. Она задавала вопросы. Мы могли проходить какую-то тему – скажем, береговую эрозию, – а она вдруг неожиданно вызывала тебя и спрашивала: «Столица Сирии?» или «В какой стране расплачиваются злотыми?» Это надо было обязательно знать. А если не знал, она посылала тебя к карте, висевшей на стене в конце класса, и не отставала, пока ты не находил ответ.

Учите данные. Иначе от них не будет никакого проку.

С такого расстояния, от ограды, мне ничего не было видно внутри кабинета. Я видел только длинные ряды окон. Отражение неба и облаков в стеклах. От холодного металла у меня замерзли руки, на синевато-багровых пальцах отчетливо выступили белые костяшки. Я забыл перчатки. Хотя на картинке, которую я нарисовал, прежде чем выйти наружу, они у меня были.

Мой адвокат не может понять, почему я так долго не начинал ее выслеживать. Между окончанием патрикианского эпизода и началом охоты на миссис Дэвис-Уайт прошло два месяца. Чего я ждал? Разве, посвятив свою жизнь работе над ошибками, я не должен был – следуя моей же логике – стремиться разделаться с каждым учителем поскорее? Какое-то время мы с адвокатом пререкаемся из-за «посвятив жизнь» и «логики». Прийти к единому мнению не получается, и мы сходимся на том, что каждый останется при своем. Он пристает с бесконечными «почему», и я рассказываю о необходимости тренировочных вылазок, о том, что подготовка к операции по природе своей отнимает много времени, а также о том, что при выслеживании данного конкретного объекта у меня возникла масса материально-технических сложностей. Адвокат моих объяснений не принимает. Он не удовлетворен.

Нет, Грегори, должна быть еще какая-то причина.

Запишите это!

Помощница, разумеется, не слушается, она даже не смотрит в блокнот. В ее задачи входит записывать то, что говорю я, фиксировать только те, пусть невнятные, замечания, которые помогут понять мою логику, дадут ключ к пониманию моей личности. Которые помогут смягчить. Ограничить мою ответственность. Адвокат пробует зайти с другого конца:

Прекрасно, а откуда вообще в этот раз возникла, э-э, потребность нанести визит жертве (поднимает руку в ответ на мои возражения)… хорошо, объекту? Вас что, перестала привлекать стратегия работы над ошибками посредством почтовых отправлений?

Писем? У них спустя какое-то время резко снижается дрочильный фактор. (Вот теперь помощница обратила на меня внимание. Я улыбаюсь ей.) Через «о»: «дрОчильный».

По моим подсчетам, миссис Дэвис-Уайт – которой было тридцать с чем-то, когда я у нее учился, – на момент начала розысков должно было исполниться около пятидесяти пяти. Возможно, она еще преподавала, но только не в моей старой школе. Я проверил. Мне сказали, что она вот уже пять лет как уволилась. Я поинтересовался, где она работает теперь, но меня уведомили, что школа не уполномочена выдавать подобные справки.

Чердак был космическим кораблем, субмариной, пещерой. Домом на дереве. Во что мы играли, тем он и был. Сэр Мистрий приходил, когда чердак был только чердаком. А когда он был пещерой, мы раздевались, доставали из коробки старые одеяла и заворачивались в них как в шкуры. Свет приходилось гасить – в пещерах всегда темно. Мы общались нечленораздельными звуками, тихо-тихо, чтобы не услышали мамонты, саблезубые тигры и динозавры. В пещере было холодно, и нам приходилось жаться друг к другу. Под одеялом Дженис была очень теплая, от нее пахло кожей, старым одеялом, мылом. Там, где наши тела соприкасались, я чувствовал ее мягкую, жаркую кожу.

Уг. Уг.

Угга-угга.

Пещерные мужчины не целовались с пещерными женщинами, они терлись носами, как эскимосы. Мы тоже терлись носами. Как-то Дженис потрогала мой маленький крантик, он набух, увеличился, и она спросила, не больно ли мне, а я ответил, нет, не больно, только странно. Щекотно. Она спросила, хочу ли я потрогать ее, и я сказал да, и она разрешила, но у меня были очень холодные пальцы, и ей пришлось сначала растереть их и подышать на них.

Что это?

Это откуда девочки писают.

А… как это называется?

Никак не называется.

Я трогал ее еще некоторое время, но потом она оттолкнула мою руку, сказав, что я слишком грубый. Крантик мой был по-прежнему большой, и когда я пописал, то обрызгал себе живот, намочил одеяло и даже попал на руку Дженис. Она захихикала, потом сказала, что тоже хочет писать, и не хочу ли я потрогать, как она будет это делать. Я сказал, хочу, и она разрешила.

Время отправления: 9 утра. Пешком до автобусной остановки, на автобусе до станции, на поезде до вокзала Виктория, на метро до Пэддингтона, на поезде до Кардиффа. Время прибытия: 13:05. Дождь.

Кардифф (Кэрдидд): адм. центр графства Южный Гламорган, гл. г-д Уэльса; в устье р. Тэфф у Бристольского залива, один из самых крупных угольных портов; университет, соборы, замки; металлург, з-ды, ветряные мельницы; с 1984-го – свободный порт (для модернизации доков); население 279 800 чел.