Девяностые. Север. Повести - Владимир Маркович Гринспон

пили вино из привезенного старостой 80 литрового бочонка. Часов в десять на шум подтянулся местный участковый милиционер в звании старшины, в шинели, перепоясанный портупеей с пистолетом в кобуре. После трех-четырех стаканов домашнего красного он заволновался о сохранности своего табельного оружия. Для его спокойствия староста забрал «Макарова», вынул обойму и положил в ящик комода. Утром опохмелившийся старшина пришел в кое-какое вразумительное состояние и проверил кобуру. Он и так плоховато выглядел после новогодней ночи, а тут сквозь бледность на его лице начала проступать серость. Бедный милиционер уже начал прощаться с карьерой и видел себя уволенным из органов за утрату табельного оружия с «Волчьим билетом». Началось расследование и поиски. С трудом складывая обрывки воспоминаний каждого из участников банкета, выяснили, что с пистолетом бегали наши дамы, дурачась и пугая кавалеров. Оружие нашли под подушкой у Катюши, а патроны прибрала от греха подальше жена старосты Оксана. Старшина поклялся нам всем в вечной любви, отнес оружие в сейф и вернулся поправлять подорванное стрессом здоровье.

Самодеятельность

Наша группа была во главе факультетской художественной самодеятельности. В институте было 12 факультетов и все выставляли на ежегодный смотр талантов лучшие кадры. Институтское жюри просматривало все 12 концертов, а шли они часа по три, и в конце «смотрового» месяца определяло победителей. Наш Мехфак постоянно был в числе первых, что наполняло гордостью руководство и помогало участвующим в самодеятельности двигаться к заветному диплому. Я был солистом (запевалой) в хоре и в эстрадном разделе пел песни под гитару. Музыкальными руководителями нашей самодеятельности были студентки Одесской консерватории. Они в порядке шефства подбирали репертуар, дирижировали хором, аккомпанировали певцам и танцорам.

Особенно нам нравилось выезжать с концертами в трудовые коллективы. Одна поездка запомнилась особо. Дело было 9 Мая. Я прогуливался возле институтской столовой в надежде стрельнуть у кого-нибудь 32 копейки на стандартный обед (Полборща с головизной, котлета, якобы из мяса, с гороховым пюре, компот и 2 кусочка хлеба). Обед был довольно сытным, особенно если в первом блюде попадется кусок небритой хрюшкиной щеки. Здесь меня и поймал зам. Декана, куратор нашей группы и отвечающий на факультете за художественную самодеятельность, Николай Григорьевич Грищук.

— Володя! Как хорошо, что я тебя встретил! Надо срочно собрать ребят на небольшой концерт посвященный Дню Победы!

— Николай Григорьевич! Да я с утра ничего не ел…

— Давай, Володя, быстро! Там и поедим и еще кое-что.

— А куда едем?

— Да тут недалеко, километров 15, винодельческий совхоз. Они и грузовик за нами прислали, в переулке стоит.

Через 20 минут мы уже запрыгивали в кузов галантно подсаживая трех девчат из танцевального ансамбля. Набралось нас человек десять. Как только приехали, сразу попали в клуб, где закончилась торжественная часть и публика жаждала искусства. Первым номером вышли мы с Витей Власовым. Оба с гитарами, и начав с «На безымянной высоте», продолжили песнями Войны-«В землянке», «Темная ночь», «В лесу прифронтовом» и т. д. Затем отрывки из поэмы «Василий Теркин» прочел наш мастер художественного слова, выступили танцоры и акробаты. Вторым отделением шла современная эстрадная музыка. Модный тогда японский шлягер «У моря, у синего моря…» мы повторяли на бис раза три. Наконец, концерт закончился, парторг совхоза вручил нашему руководителю благодарственную грамоту и пригласил артистов на праздничный ужин в столовую.

Вот это была награда студентам! После нашей столовки, да такие деликатесы! Жареные поросята, куры, утки, запеченные целиком карпы из совхозного пруда, салаты и винегреты! Председатель извинился, что магазинной выпивки мало. Мы спросили про вино.

— А этого без ограничений! Председатель показал на две полные бочки — в одной красное, в другой белое. После того как студенты утолили первый голод, парторг попросил исполнить кое-что из нашего репертуара для работников столовой. Вдохновленные отменным угощением, мы повторили клубную программу, а я, в добавок, спел несколько военных песен Высоцкого, которые только-только начали звучать на первых советских катушечных магнитофонах. Особенно потрясла ветеранов песня «Штрафные батальоны». Уехали домой мы часа в два ночи нагруженные гостинцами и впечатлениями.

Новая специальность

Сплоченность нашей группы подтвердили события в начале четвертого курса. После возвращения с сельхозработ нам объявили, что специальность «киноаппаратура» в нашем институте закрывается. В Госплане решили, что для народного хозяйства хватит специалистов по этой специальности, которых готовит Ленинградский институт киноинженеров. Чтобы как — то загладить свою вину за неожиданный облом, руководство института предложила каждому из нашей группы выбрать себе любую специальность на любом факультете и перейти, досдав, при необходимости, не изученные нами предметы.

Известие повергло нас в шок и уныние. Расставаться мы категорически не желали. Получив стипендию, мы собрали вече в общежитии. Попели, попили, погрустили. Девочки поплакали. После долгих дебатов вперемешку с тостами, мы торжественно сожгли плакат с названием нашей «Краснознаменной» группы К-31. И выработали наш «ответ Чемберлену», то — есть ректорату. Трое ребят, что изначально поступали на эту специальность, заявили о желании перевестись в Ленинград и получить — таки желаемое образование по киношному направлению. Я думаю, главным мотивом в их решении было то, что они все трое были одесситами, жили дома и страшно завидовали нашей вольнице. Так что слинять из под опеки родителей, да еще в Питер, было для них негаданной удачей.

Двое поддались на уговоры приехавшего из города Ровно вербовщика. Там открылся институт атомной энергетики, готовил кадры для строительства и эксплуатации атомных станций. На первый курс принимали в обычном порядке, а на старшие курсы переманивали студентов из других ВУЗов страны на очень соблазнительных условиях. Ох, не завидую я атомной индустрии, получившей в те годы выпуски из «перебежчиков». От нас им достался Митя Барон с тремя или четырьмя не сданными «хвостами», и не тянувший по всем предметам. Да и что было ожидать от таборного цыгана волею судьбы оказавшегося студентом. До четвертого курса он дошел только благодаря нашим усилиям, преподаватели ставили ему тройки, не смея противиться нашим бурным уговорам.

Остальная масса на следующий день озвучила декану следующее предложение. Специальность нас не волнует. Выбирайте сами, куда нас перевести. Но! Переводите всей группой! Через пару дней нам предложили специальность «Автоматизация литейного и металлургического производства». Мы согласились. И группа получила шифр ЛА-41.

Экзамены

Наивысшей концентрацией талантов и способностей каждого наш коллектив достигал во время очередной сессии. Одной работой над шпаргалками мог бы позавидовать великий фокусник Кио со всем своим шоу. Были шпоры в виде гармошки из аккуратно сложенной бумажной ленты с