Оракул - Виктор Ночкин

«…Да, следует посмотреть правде в глаза — нас стало слишком много. Как ни банально это прозвучит — нас стало слишком много и удачи не хватает на всех. Если отталкиваться от постулируемого Герриком закона стохастического распределения, придется признать — количество, условно говоря, везения является константой и с ростом населения планеты вероятность счастливого случая, рассчитываемая для каждого отдельного индивидуума, непрерывно уменьшается. Статистика неумолима — опросы, проводимые рядом авторитетных институтов, зафиксировали рост жалоб на невезение; количество выигрышей в лотереи остается прежним, но средняя сумма призов сократилась за неполные шесть лет на одиннадцать процентов, в том числе за семь месяцев текущего года — на два процента. Последний миллионный джек-пот в Гала-лото был выигран более пяти лет назад, в Экспресс-Ц — четыре года восемь месяцев назад, по менее популярным розыгрышам статистика не велась, но с учетом того, что сумма выигрышей там всегда меньше на порядок, комментарии полагаю излишними. Одновременно с этим зафиксирован абсолютно пропорциональный рост числа самоубийств и психических расстройств на почве того, что мы можем, условно говоря, поставить в зависимость от стохастического распределения совпадений и удач. Я говорю о неразделенном половом влечении, разочаровании спортивных болельщиков, неудачах в азартных играх и тому подобном.

Единственным островком счастья в море всеобщего разочарования выглядит Скандинавия. Норвегия, Швеция, Дания выпадают из общей печальной статистики. Упомянутые джек-поты были выиграны выходцами из Скандинавии. Шведы, норвежцы и датчане примерно в 1,4 раза чаще срывают банки в казино, нежели среднестатистический землянин.

Суеверия объясняют это невероятное везение древними кладами викингов, зарытыми либо утопленными в болотах Скандинавии. Викинги, или, как их именовали в Западной Европе, норманны, приписывали кладам невероятные свойства — якобы человек, утопивший клад, консервировал собственную удачу, ибо удача считалась связанной с золотом и серебром, добытыми в походе, а в силу того, что безнадежно потерянный клад не мог отыскать никто — удача навеки закреплялась за «владельцем». Кстати, «владелец» — в данном случае понятие условное, он тоже не мог, как правило, добраться до собственного клада. В настоящее время обнаружено, по приблизительной оценке, около шестидесяти тысяч викингских кладов. К сожалению, далеко не все случаи зафиксированы, и это неприятное обстоятельство несколько уменьшает точность проведенной нашим институтом экспертизы, но я берусь утверждать — обладатели древних кладов не более удачливы, чем среднестатистический обыватель, во всяком случае, расхождение не превышает трех-четырех процентов… В любом случае о соотношении 1:1,4 говорить не приходится.

Тем не менее раздутые слухи о «законсервированной удаче викингов» привели к распространению странных суеверий. Мои исследования неопровержимо доказывают — преуспевание экономики скандинавских стран банально объясняется притоком финансов из-за рубежа. Обеспеченные искатели легкой удачи арендуют болота и пустоши, проводят самостоятельные раскопки, надеясь отыскать викингские сокровища. Арендная плата, взимаемая скандинавами с легковерных, и является истинной причиной…» Алька зевнула и потянулась. Какой бред… Но зато текст более или менее однородный, минимум жаргона и терминология привычная… Вся эта наукообразная дребедень кочует из статьи в статью… За перевод с итальянского платят копейки, но здесь и работы немного. Вторая статья будет сложнее…

Первого латника Эдвин свалил молодецким ударом, второго оттолкнул щитом — пискнув по-крысиному, франк перелетел через борт и свалился в зеленую воду. Взметнулись тяжелые маслянистые брызги. Перед конунгом мелькнуло перекошенное от ужаса лицо, не латник — матрос. О такого Золотая Борода пожалел кровянить добрую сталь и просто ткнул в трусливую харю рукоятью. Матрос исчез.

Конунг снова взревел, потрясая мечом, — ему хотелось настоящего боя. Слева Торир и Эгиль теснили троих франков, справа… Справа блеснула кольчуга — вожак франков пробился к конунгу. Смачно ухнув, Золотая Борода рубанул сплеча — сталь столкнулась со сталью. В этот раз конунгу, кажется, достался достойный противник. Франк в кольчуге и шлеме, украшенном белыми перьями, ростом был на голову выше Эдвина, хотя и поуже в плечах. Но и силой его франкские боги не обделили. Редко кому удавалось сдержать удар конунга — а этот даже не покачнулся. Золотая Борода снова замахнулся мечом — но вместо того чтобы попытаться найти уязвимое место в доспехах противника, ему пришлось парировать выпад франкского меча — противник был, пожалуй, и попроворнее викинга. Эдвин унял горячий боевой азарт и отступил на шаг, принимая на щит следующий удар соперника. Щит дрогнул, лезвие меча глубоко врезалось в дерево, полетели щепки… А франк уже заносил клинок. Обменявшись ударами еще дважды, Золотая Борода был вынужден отступить на шаг. Спустя минуту — снова. Нога почувствовала мягкое, и конунг прянул в сторону, опасаясь споткнуться. Сталь франкского меча просвистела перед самым носом… Эдвин, завопив, с разворота толкнул соперника щитом — удар угодил франку в плечо и тот наконец-то потерял равновесие и, в свою очередь, был вынужден отступить. Правда, щит викинга, надломленный ударами вражеского клинка, подозрительно хрустнул. Эдвин швырнул тяжелый щит в лицо франку и, ухватив меч обеими руками, с воем бросился на ошеломленного врага. Краем глаза конунг успел заметить, что мягкое тело на палубе, о которое он едва не споткнулся, принадлежало Эгилю…

Теперь, когда конунг рубил сплеча, двумя руками — уже франку пришлось попятиться. Но воин не растерялся и теперь старался уклоняться от выпадов конунга, выжидая момент для контратаки. Наконец ему это удалось — избежав конунгова меча, франк нанес хитрый удар наискось, слева вниз. Эдвин сперва не почувствовал боли — только словно холодом обожгло ногу повыше колена… Холодна франкская сталь… А потом горячая кровь — его, Эдвина, кровь заструилась по ноге. И пришла боль. Теперь конунг завопил в другой тональности… Франк промедлил мгновение, а Эдвин, разъярившийся от боли, ринулся на него, занося меч над головой. Удар! Поднятое для защиты оружие франка отлетело в сторону, шлем, череп и клинок конунгова меча развалились одновременно. Закованный в латы воин рухнул навзничь — так, что, кажется, палуба нефа дрогнула под ногами. А Эдвин остался стоять, с некоторой, пожалуй, растерянностью глядя на зажатый в руке обломок меча и морщась от боли в ноге. Вдруг конунг почувствовал одновременно чужеродную тяжесть на спине и острую боль в плече. И злобный писк над ухом. Золотая Борода крутанулся на месте, не понимая, что происходит, тяжесть не исчезла, а боль стала резче… Потянулся левой рукой — пальцы скользнули по проклепанной коже, тщедушная фигурка повисла на конунговой шее, вцепилась мертвой хваткой… Эдвин крутился на месте, пытаясь сбросить коварного врага, но тот лишь глубже вонзал кинжал. Еще раз… и еще… Никогда Эдвин не испытывал страха в бою, а вот теперь — значит, это и есть страх? Так вот каков он, страх?

Вдруг враг дернулся, хватка ослабла… и худосочный франк сполз на палубу — пронзенный стрелой. Эдвин глянул на мачту драккара — нет, пусто. Богомаз уже стоял на палубе, сжимая лук. Спас, значит, сопляк, своего конунга… Золотая Борода покосился на убитого противника — мальчишка. Не иначе оруженосец сраженного франкского начальника… А бой тем временем был окончен — удача снова сопутствовала доблестным сынам Севера.