Тайны Полюса - Кристель Дабо

– Ну что, что там пишут? – жадно спрашивала тетушка Розелина, пока Офелия неловко вскрывала первый конверт.

– Мама пришла в ярость, но потом утешилась, – читала Офелия. – Обвиняет меня в том, что я чуть не убила ее своим молчанием. Просит, чтобы я прислала ей фотографии в ответном письме – из моих описаний она ничего не поняла. Очень удивляется, что у нас такое жаркое солнце в разгар полярной зимы, и спрашивает, не ошиблась ли я ковчегом. Да, вот еще: она прислала мне в подарок новое пальто, но, кажется, оно такое же злющее, как и портниха… наверно, это вон тот большой сверток, который шевелится. И, наконец, она выражает надежду, что я произвела хорошее впечатление на свою новую семью.

– Лучше бы она выразила надежду, что твоя новая семья произвела хорошее впечатление на тебя, – пробурчала тетушка Розелина. – Ну и что дальше?

– А дальше пишет Агата. У нее скоро будет еще один ребеночек.

– Как, уже? Твоя сестра даром времени не теряет.

– Она пишет, что это не помешает ей приехать на мою свадьбу. И что она уже сшила платье под цвет глаз, специально для торжества. Оно приспособлено к ее шестимесячной беременности. А для наших младших сестренок она закажет белые платьица.

– Это все?

– Нет. Еще она упрекает меня в том, что я не прислала им список свадебных подарков. Ей хотелось бы заменить мой старый шарф шалью, но она не знает, какой цвет я предпочту.

– Пальто, платья, шали… – закатив глаза, перечислила тетушка Розелина. – Что дальше?

– Дальше пишет папа. Спрашивает, хорошо ли я поладила со своим женихом и его родными, говорит, что ему не терпится увидеть меня под венцом, и просит у меня…

– Просит что? Повтори, я не расслышала.

Офелия молчала. «Я прошу у тебя прощения» – вот что там было написано. Девушка почувствовала, как у нее сжалось горло, защипало в носу, увлажнились глаза. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы более или менее спокойно продолжать чтение.

– В конце – приписка Гектора. Он спрашивает, почему на Полюсе одновременно и ночь, и светит солнце, почему наш город называется Небоград и почему я пишу обо всем и обо всех, кроме Торна. Он посылает мне волчок, который сам оживил и который вертится не переставая. Наверно, это вон тот жужжащий сверточек.

– Твой братец умнее всех остальных, – заключила тетушка Розелина.

И, пока Офелия распечатывала второе письмо, тетушка потихоньку высморкалась, стараясь сдержать слезы. А Офелия, со своей стороны, крепилась, надеясь, что тетушка не заметит ее дрожащие губы.

– Это от крестного, – радостно улыбнувшись, сказала она. – Он пишет, что по первому моему слову готов сесть в дирижабль и прилететь ко мне на Полюс.

Разумеется, Офелия не собиралась обращаться к нему с такой просьбой. Хватит и того, что она подвергает опасности тетушку Розелину, – больше ни один член ее семьи не должен рисковать жизнью. Однако эти несколько слов принесли ей несказанное утешение.

– Третья посылка от него, только он не пишет, что в ней, – видно, хотел сделать мне сюрприз.

Офелия разорвала плотную обертку и обнаружила довольно толстую книгу с иллюстрациями, слегка пахнувшую плесенью. Заголовок на обложке гласил:

На титульном листе, сверху, было написано наклонным почерком крестного: «С надеждой, что тебе это пригодится, девочка. Артемида хранит такую же в своей личной коллекции; может быть, это понравится и ее брату?»

Если бы старый архивариус сейчас оказался рядом с Офелией, она бы его расцеловала от всей души.

– Ваш крестный прислал ее очень кстати.

Это сказала Беренильда: дождавшись, когда Офелия прочтет все письма, она подошла к ней в своем пышном платье и протянула приглашение на глянцевой карточке. Стоило Офелии взять карточку, как у нее перед глазами вспыхнул миниатюрный фейерверк – разумеется, иллюзия.

– Весь Двор, – повторила Офелия. – Как вы думаете, я тоже приглашена?

– А вы дочитайте до конца, – посоветовала Беренильда.

Очки Офелии побледнели у нее на носу, когда она увидела программу вечера:

– Это что, шутка?

– Если и шутка, то она начнется ровно через час, – невозмутимо заверила ее Беренильда. – А ведь я только что вернулась из Парадиза! И теперь едва успею переодеться.

Офелия в двадцатый раз перечитала первую строчку «Сказок о предметах и других историй Анимы», так и не поняв ни слова. Болтовня и смешки окружающих отнюдь не помогали ей сосредоточиться. Лифт, спускавшийся с седьмого этажа Башни на шестой, был набит до отказа. С трудом примостившись на диванчике между робронами обеих Валькирий, еще более суровых и молчаливых, чем обычно, Офелия лихорадочно листала книгу, присланную крестным. Какую сказку ей выбрать – эту? Или вот эту? Девушку непрерывно теребили фаворитки, желавшие ей успеха; в их голосах звучала неприкрытая ирония. Беренильде пришлось призвать на помощь все свое дипломатическое искусство, чтобы оградить Офелию от насмешек.

– Ох уж эти клуши! – выругалась тетушка Розелина. – С самого нашего приезда они не удостоили нас ни единым словом, зато теперь, когда нам нужно собраться с мыслями, кудахчут без умолку. А ты перестань дергаться, – велела она, шлепнув Офелию по руке, – успокойся, выбери какую-нибудь одну сказку и прочти ее целиком несколько раз.

Офелия послушно выполнила приказ тетки. Открыв книгу наугад, она попала на историю под названием «Кукла», прочитала ее всю до последней строчки, не запомнила ни слова и вернулась к началу. Она продолжала читать даже тогда, когда решетка лифта отодвинулась, выпустив всех под ослепительное солнце; когда ее провели в толпе придворных по дорожкам Парадиза; когда у нее развязался шнурок ботинка, грозя ей падением, и когда она поднималась по мраморной лестнице, устланной красной ковровой дорожкой.

И оторвалась от книги лишь в тот момент, когда мажордом, деликатно кашлянув у нее над ухом, прошептал:

– Мадемуазель вице-рассказчица, благоволите пройти за мной.

Офелия подняла было глаза, но тут же зажмурилась: она стояла в главном вестибюле театра, чьи белые плиты пола и белые статуи искрились, как снег, под слепящим солнечным светом, лившимся в окна. Вокруг нее толпились придворные с бокалами шампанского и с голубыми песочными часами в руках. Здесь собрался весь цвет высшего общества Небограда. Дамы щеголяли узкими сверкающими платьями и длинными жемчужными ожерельями; мужчины вырядились в белые костюмы с черными бабочками и в канотье[7] с голубыми лентами. Музыкант наигрывал легкую джазовую мелодию на клавесине. Офелия, в своем сиреневом платьице, застегнутом до подбородка, со старым истрепанным шарфом на шее и взлохмаченными волосами, которые забыла уложить в прическу, никогда еще не чувствовала себя такой старомодной.