Демгородок - Юрий Поляков

– Да где уж нам! – подключился к нарождающемуся конфликту оказавшийся тут как тут изолянт № 144, в недавнем прошлом видный экономист, автор программы перехода к рынку «Девять с половиной недель».

– Пока мы с тобой за демократию бились, этот упырь детей-инвалидов грабил! – вскричал, ободренный поддержкой, № 359.

– Знаем, знаем, как вы бились, – многозначительно буркнул № 62, пытаясь обойти нападающих.

– Что вы имеете в виду, мразь такая? – побледнел от негодования бывший экономист, действительно каким-то боком замешанный в одном оглушительном банковском скандале.

– Знаем-знаем… – затравленно озираясь, повторил человек-крот.

– Задушу-у-у! – вдруг страшно заголосил № 359, который, поначалу руководя борьбой шахтеров, а потом борьбой против шахтеров, ожесточился сердцем до чрезвычайности. С этим боевым кличем он бросился к перепуганному человеку-кроту, но вопреки декларированным угрозам схватил его почему-то не за горло, а за тугой пакет, откуда торчало горлышко изысканной бутылки.

– Грабь награбленное! – в свою очередь выкрикнул автор программы «Девять с половиной недель» и выхватил у ошеломленного богатея вторую сумку. – Еще сопротивляется…

На шум из близлежащих домиков повыскакивали изолянты. Кто-то из них с ходу обозвал человека-крота свиньей и засветил ему в ухо, тем самым переведя конфликт на качественно новый уровень.

– Господа! Делить надо по справедливости! – напрасно взывала широкотелая дама, в свое время чуть не ставшая министром обороны, а потом работавшая советником президента по вопросам охраны материнства и детства.

Но вот к месту беспорядков подоспели спецнацгвардейцы во главе с сержантом Хузиным. Лихо врезавшись в толпу, они профессионально разорвали ее на несколько копошащихся клочков, решительно работая дубинками-демократизаторами, начали умиротворять разбушевавшихся изолянтов и прежде всего отбили у них плачущего и окровавленного человека-крота: он судорожно прижимал к груди единственное, что у него осталось, – бутылку «бордо» урожая 1974 года.

– В следующий раз вообще прибьем! – никак не мог угомониться непоправимо опоздавший к торжеству социальной справедливости изолянт № 43, бывший вице-премьер и автор знаменитой теории «стимулирующей зависти». Суть этой теории в том, что неимущие слои, видя, как растет уровень жизни слоев имущих, начинают страшно завидовать и потому трудиться гораздо интенсивнее, а в результате наступает повальное процветание! Сержант Хузин, не глядя, достал его демократизатором, и № 43 сразу же угомонился.

– Расходитесь! – крикнул Ренат. – А то будем искать зачинщиков!

Но не тут-то было: в толпе уже начался непростой и противоречивый процесс перераспределения отнятых у богатея продуктов. В этот момент к киноторговому центру, визжа тормозами, примчалась вызванная по рации «санитарка», и 62-го силой стали укладывать на носилки. Он возражал, даже кусался, видимо, опасаясь, что в медчасти у него отберут последнее. В суматохе никто не заметил, как из толпы занятых дележкой изолянтов вылетело несколько булыжников, нацеленных, конечно, в человека-крота, но попавших почему-то в водителя «санитарки», который без звука повалился на землю. Ренат принял молниеносное решение: он бросил вверенных ему спецнацгвардейцев в атаку, и те, молотя демократизаторами, мгновенно рассеяли толпу изолянтов, в ужасе побросавших свою добычу, которая досталась, естественно, победителям. Потом Ренат приказал стряхнуть с носилок человека-крота и уложить на них потерявшего сознание шофера.

– Курылев, за руль! – приказал сержант Хузин. Мишка с тоской посмотрел на Лену: она все так же стояла, испуганно прижавшись спиной к витрине. Перед тем как сесть в машину, Курылев незаметно приложил ладонь к груди. Лена в ответ сделала то же самое.

– Давай, давай, рули! – противным голосом приказал Ренат.

– Рулю! – огрызнулся Мишка, поворачивая ключ зажигания.

– Дуй в санчасть, Симплициссимус!

– Дую…

– А чего ты такой злой? Пива хочешь? – спросил сержант, кивнув на несколько помятых банок, катавшихся под ногами.

– Не хочу…

Они развернулись, и Мишка включил сирену.

– А как у вас будет «люблю до гроба»? – вдруг лениво-равнодушным голосом поинтересовался Хузин. – Вот так, да? Он, томно закатывая глаза, приложил растопыренные пальцы к сердцу, а потом приставил указательный палец к виску и громко щелкнул большим и средним.

– Вот так, да?

Мишка от неожиданности чуть не въехал в кювет…

Изолянт № 55 умер ночью от сердечного приступа. Ренат лично заехал за Курылевым, разбудил и повез на «газике» в гараж, где стояла демгородковская санитарная машина. На ней, и только на ней, возили в городскую клинику тяжелых больных, а покойников – в крематорий.

– Вставай, говновоз, тебя ждут великие дела!

– А? Кто это? Что случилось? – спросонья вскинулся Курылев.

– № 55 при смерти… А может, уже и умер. В любом случае везти надо. Одевайся!

– На чем везти?

– На горбу. У санитарщика сотрясение. Путевку я на тебя оформил. Одевайся, тормоз!

– А сколько времени? – спросил Курылев, хотя прямо у него над головой стучали облупившиеся ходики.

– Без трех минут четыре. Для сердечников самое время…

– Укол-то хоть сделали?

– А как же! Без укола никак нельзя.

Они сели в комендатурский «газик» и, прыгая на ухабах, помчались к демгородковскому автохозяйству. Конечно, это было нелепо: где-то хрипит умирающий, а сержант спецнацгвардейцев везет шофера-ассенизатора, временно замещающего травмированного водителя «санитарки», в гараж вместо того, чтобы давно уже на первых попавшихся колесах домчать больного старика в клинику. Но так, увы, не только в Демгородке – так везде. «И запрягаем долго, и ездим хрен знает как!» – антипатриотично вздохнул Мишка.

– Жалко Ленку! – неожиданно сказал Ренат. – Папаша помрет – на тебе девчонка останется.

– Почему на мне?

– Сволочь ты голубоглазая! Думаешь, любовь – это только когда ты на ней?

– При чем тут любовь? – чтобы выиграть время, переспросил Курылев.

– Значит, ты девчонке жизнь просто так испакостил?

– Почему это испакостил?

– Ну, Курылев! Ну, почемучка с ручкой! Она уже три медосмотра пропустила…

Сержант так крутанул «баранку», что Мишка чуть не вылетел из машины.

– А ты что, следишь за нами?

– Слежу.

– Спецнацзадание?

Ренат даже оторвался от дороги и с интересом поглядел на Курылева, соображая: случайно тот ответил так удачно или просто раньше дурачком прикидывался?

– Если б задание, ты уже давно бы не ассенизатором, а дезактиватором работал! Понял?