Оtцы и деtи - Наталья Андреева

– Седьмая вода на киселе. Все правильно: деньги к деньгам. А связи к связям.

– Да ну! Чушь все это! Раз так – я не поеду!

– Поедешь, – ласково сказал Базаров. – Дядя скажет, так и женишься.

– Базаров, ты спятил! Сейчас не девятнадцатый век! И даже не двадцатый! Браки по расчету – это архаизм!

– Как раз таки очень актуально. Новая аристократия народилась. Круг замкнулся, Аркаша, дворянство опять передается по наследству. Кто у нас в Думе сидит? Дети депутатов. Кто при наборе в мед пользуется приоритетом? Дети врачей. Я уж не говорю о чиновниках. Дядя (который тоже в ФСБ не с улицы попал) ясно сказал, что хочет поскорее увидеть твоих детей. Ему надо определиться, кому отписать наследство. Приблудную девчонку он не потерпит. Я тебе советую не упрямиться. Ты, Аркаша, не боец.

– Но и жениться на ком попало я не собираюсь!

– Разумеется, у тебя будет выбор, – спокойно сказал Базаров. – Вот мы и едем на смотрины. Чем бы до вечера заняться? Да и сам вечер надо как-то скоротать. Может, баньку истопим? Баня да пиво. Попаримся, потом оттянемся.

– Баня в такую жару? – с сомнением спросил Аркадий.

– А мы из нее в озеро станем сигать! Надеюсь, твой дядя нас не осудит?

– Не думаю, что ему это понравится, но осудить? Вряд ли. Ладно, пойду у папы спрошу: как ее топить, баню-то?

– Слушай, дитя Интернета, а что будет, если вас, дураков, возьмут да и обесточат? Большой дядя рванет рубильник вниз, и всем вам крышка. Один идиот до того дошел, что, убив приятеля, задал в Инете запрос: куда спрятать труп? А ты пойди да и набей: как истопить баню?

– А что? Мысль! Как это я сразу не додумался?

– За тебя Инет думает. Скажи спасибо, что я рядом. Ты даже не можешь сообразить, что необязательно бежать к папе с каким-нибудь вопросом, раз у тебя есть новейший айфон. Вот кто тебе отец родной. Самое смешное, что он гораздо умнее твоего папы, этот айфон.

Аркаша не стал препираться с Базаровым, махнул рукой и пошел в дом. Теоретически он знал, как топить баню. Нужны дрова и спички. Но вроде бы там есть какая-то тонкость. Надо где-то чего-то открыть, чтобы не угореть. Но где открыть и что? Все это, разумеется, есть в Инете. Папа смеяться не будет, если сын обратится к нему с таким вопросом. А вот дядя…

Язык у дяди злой, а ум острый. Отец, само собой, не промолчит, и дядя всласть поиздевается над «дитем Интернета». Павел Петрович прохладно относится не только к Социальным сетям. При слове «инстаграм» отставной офицер морщится, словно от кислого. Не по вкусу ему и блютуз. Хотя новости в Инете читает! И с банком своим связывается по электронной почте. Вот все они так: живут прошлым, заранее проклиная будущее и активно юзая настоящее. Засели в нем, как гнилые зубы во рту, а стоит приблизиться стоматологу, давай орать: мы еще о-го-го, надо будет, проволоку перекусим! Не трогайте нас! Так Женька говорит, когда злой. И когда дядя начинает наезжать, сам Аркаша с лучшим другом поневоле соглашается.

На следующий день, к обеду, начали собираться в гости. То есть Женька с Аркадием собрались в пять минут, но Николай Петрович все суетился, собирал и разбирал посылку, зависая над ней, словно бы речь шла о жизни и смерти.

– Папа, хватит уже! – не выдержал Аркадий. – Давай сюда коробку! Что, у Матвея Ильича соленых грибов с помидорами нет?

– Так это же Фенины грибы! И Фенины помидоры! – завопил Николай Петрович. – Ты не представляешь себе, какие они вкусные! А вот это… – он оторвал прижатый к груди сверток и бережно передал его сыну. – Моя последняя книга. С автографом. Смотри, не залей ее чем-нибудь, пока везешь!

– Постараюсь, – коротко сказал Аркадий и полез в машину. Павел Петрович их провожать не вышел.

Положив сверток на колени Базарову, Аркадий вставил ключ в замок зажигания. Николай Петрович стоял в воротах и махал им рукой, пока они не завернули за угол.

– Что это? – Базаров взял в руки сверток.

– Папина книга. С автографом.

– Да ну? Тоже мне, ценность! – Женька небрежно швырнул сверток на заднее сиденье.

Аркаша молча пожал плечами. К творчеству отца он тоже относился скептически, но старался в разговорах эту тему не затрагивать. Все ж таки он тоже кое-что имел с этого творчества.

– А в коробке что? – спросил Базаров.

– Банки с соленьями, пирожки… Фенина кулинария, в общем.

– Мой тебе совет: забеги в лучший в городе магазин и купи бутылку хорошего коньяка. Или вискарь. Чтобы не пришлось краснеть. Мне, конечно, наплевать, это ты у нас – олицетворение московского гламура. И вдруг – с домашними пирожками!

– Сам знаю, – поморщился Аркадий. – Что поделать? Папа безвылазно живет в деревне. Он совсем отстал от жизни.

– Зато его фамилия всегда останется при нем. Он – Кирсанов! Прожуют и Фенины пирожки, не парься. Ты хотя бы помнишь, как выглядит эта Леночка?

– Не-а, – честно сказал Аркадий.

Когда въехали в город, Женька завертел головой по сторонам.

– Давно здесь не был… Узнаю знакомые места! – сказал он. – Вижу, что лучше здесь не стало. Да, магазины новые отгрохали, домишки строятся, но все равно – провинция. Люди какие-то… Некрасивые. Шика им не хватает. Столичного снисходительного безразличия. Глянь, как они на нас пялятся!

– Ну откуда здесь столичный шик? – лениво спросил Аркадий. – Не придирайся.

– «Винный бутик», – прочитал Женька вывеску одного из магазинов в центре. – Ого! Такого здесь раньше не было! Давай тормози. Продегустируем здешние сливки. Это ведь место, где пасутся сливки общества? Или я ошибаюсь?

– Я не был здесь столько же, сколько и ты, – пожал плечами Аркадий. – Но за коньяком заехать надо. Надеюсь, здесь знают, что такое «Хеннесси»? Хотя лично я предпочитаю «Meukow». Он как-то помягче будет.

– «Хеннесси» – это раскрученный бренд, – пожал плечами Женька. – Не хочешь же ты опозориться перед родственниками?

Они припарковались у винного магазина. Снаружи он остался таким же, как и полтора века назад – приземистый купеческий особняк с толстыми стенами и маленькими окнами, заново отреставрированный и оштукатуренный. Зато внутри веяло живительной прохладой кондиционера и сверкали витрины в стиле модерн. Видимо, особняк облюбовали под винный бутик из-за его погребов. Хорошее вино требует особых условий хранения. Войдя, друзья стали присматриваться к стеклянным шкафам, в которых были заперты элитные напитки.

– Базар! Вот так встреча! – раздался вдруг жизнерадостный вопль.

Аркадий невольно вздрогнул и обернулся. Сзади стоял невысокий парень с каким-то прилизанным лицом. Глазки у парня были маленькие и бегающие, словно он только что засунул в карман какую-нибудь мелочовку с магазинной полки и теперь боялся, что его поймают с поличным. Одет он был в спортивные штаны с символикой «Адидаса», белые кроссовки, тоже «адидасовские», и почему-то в гламурную рубашку, далекую от спортивного стиля. От парня разило одеколоном. Аркадий невольно поморщился. Из-за одного только этого запаха парня развернул бы фейсконтроль любимого Аркашиного клуба. И не только его.