Тысяча и один мужчина - Ирэн Бург

Уже сидя в машине, он позвонил матери.

— Мама, привет, — сказал он, как только услышал ее традиционное: «Вас слушают».

— Как ты смотришь на то, чтобы отдохнуть в Швейцарии? Я узнала, есть очень приличное место. — Голос матери звучал напряженно.

— Я большой мальчик и сам решу, куда мне стоит направиться, — холодно ответил он, но после небольшой паузы заставил себя смягчить тон: — У тебя есть конкретные предложения?

— Мне порекомендовали одно модное место.

— Не хочу шума и суеты.

— Малолюдно и тихо. Снег и сосны. Хорошо для нервной системы. Хочешь, я на твое имя забронирую номер?

— Отчего нет? — внезапно согласился он и по облегченному выдоху матери понял, что своим согласием доставил ей удовольствие. — Когда нужно вылетать? Я готов хоть завтра.

— Тогда я подтверждаю свой заказ.

— Но…

— Ты очень хороший сын, — сказала удовлетворенно леди Сэридан. — Так заедешь к нам с папой на ужин?

— Я не против поужинать всем вместе, — согласился он. Что ж, если матери доставляет удовольствие заботиться о его комфорте, он не будет возражать. Не будет, когда ее желания не противоречат его желаниям. — Переночую у вас в своей комнате, а утром, если хочешь, проводишь меня в аэропорт.

Модный новый курорт находился чуть в стороне от многолюдных традиционных мест отдыха. Машина отеля, что встречала его в аэропорту, въехала через распахнутые настежь ворота, припарковалась недалеко от входа. Выйдя из машины, Артур поднялся по ступенькам и, толкнув дверь, очутился в полутемном фойе.

— Мистер Сэридан? — Невысокая женщина в светло-голубом шерстяном костюме с белым воротничком выскользнула из сумерек коридора. Тряхнув легкомысленными кудряшками лимонного цвета, она заговорила: — Пойдемте, пойдемте со мной. Хорошо добрались? Да? Номер для вас готов. — Ее ноги в туфлях-лодочках беззвучно заскользили по ковровой дорожке. — Пройдемте на ресепшен. Заполните необходимые анкеты. Я вам расскажу об услугах нашего курорта. У нас есть своя лыжная трасса, сноуборды. Есть бассейн, тренажерный зал. Если хотите, с вами будет заниматься личный тренер.

Выслушав все наставления услужливой администраторши, он наконец оказался в своем номере. Тишина окутала его мягким покрывалом. Как был, в верхней одежде и в ботинках, Артур повалился на кровать. Он как никогда в жизни чувствовал потребность в уединении. Ему есть о чем подумать.

В течение последующих дней, проведенных на курорте, никто не досаждал ему вниманием. Артур был если не доволен, то, по крайней мере, спокоен. Ему ни с кем не хотелось общаться, но, чтобы как-то заполнить время, он «омолаживал» себя в барокамере, успокаивал нервы под ловкими ладонями массажистки, изматывал себя на тренажерах, утром и вечером не менее чем по часу плавал в бассейне. После всех этих самоистязаний он снова перемещался в свой номер, валился на кровать и пытался читать или спать. Каждый день он звонил в детективное агентство, но никаких новостей о его жене не было.

Снова и снова его мысли обращались в прошлое, и он грезил о Маргарет.

Шелковые волосы, мягкие губы, свойственный только ей пряный, возбуждающий запах… Его мучили чувственные фантазии. Порой казалось, что он сходит с ума. Однажды ему показалось, что Маргарет вошла в бассейн, но, когда он пригляделся, конечно же это была совершенно незнакомая ему женщина, к тому же, когда она сняла с головы резиновую шапочку, оказалась брюнеткой. И все же что-то было общее у незнакомки с его женой. Особый поворот головы, мягкость движений, благородная линия шеи…

Однажды Артур встретил незнакомку в баре.

— Привет, — сказал он, присаживаясь.

На незнакомке были полосатый джемпер и джинсы. И в этой простой одежде она выглядела привлекательной. Возможно, дело было в обтягивающем трикотаже, выгодно подчеркивающем высокую грудь, и в туфлях на шпильке, которые визуально удлиняли ее и без того длинные ноги. Женщина посмотрела на него, будто у них был общий секрет.

— А я вас видела в тренажерном зале. Тоже скучаете? — Ее голос показался ему искусственным: низкий, ровный, как у дикторши в аэропорту.

— Есть немного, — ответил он, присаживаясь рядом с ней на высокий табурет. — Что пьете?

— «Камю». — Она накренила полуопустевший бокал.

Артур сделал бармену знак.

— Даме повторить, и мне.

Когда бармен поставил перед ними наполненные бокалы, они пересели за столик в глубине зала. Женщина потягивала французский коньяк и смотрела в сторону. Ни в ее позе, ни во взгляде не чувствовалось напряжения. Артур отпил из бокала. Солнечный напиток наполнил его грудь теплом.

— Как вас зовут? — спросил он, чтобы начать разговор.

— Эдит. Отец обожал песни Эдит Пиаф. Вот откуда это имя. — Она тут же подняла ладошку вверх, защищаясь. — И больше не будем о французской певичке прошлого века.

— А о чем?

— О чем хочешь. — Она сказала это равнодушным тоном, соскользнув на демократичное обращение на «ты». — Может, расскажешь о себе? О том, как ты одинок.

— Вы уверены, что я одинок? — продолжал держать дистанцию Артур.

— Сегодня я ни в чем не уверена, — ответила она, покачав головой, и отвела взгляд.

Артур невольно отметил синеву под ее нижними веками. Волосы густые, чуть вьющиеся. Лет тридцать, не меньше, прикинул он.

— Мне кажется, вы американка, я не ошибаюсь?

— Нет, ты угадал. Родом я из Калифорнии.

— Вам здесь нравится?

Эдит улыбнулась и слегка наклонила голову. Этот жест мог обозначать и утвердительный ответ, и просто желание слушать.

— Вы впервые здесь?

— Допустим. — Снова ее яркие губы дрогнули в усмешке, и он не нашел ничего лучше, как уставиться в свой бокал. — Мне нравится здешняя изысканность. Никого лишнего, только достойные люди. — Она высоко подняла бокал, покачала в руке, глядя, как играют искры в темной влаге, затем, стукнув краем своего бокала о его пустой бокал, поднесла ко рту. — За знакомство. И не будь снобом, говори мне «ты». Кстати, как тебя зовут?

— Артур, — представился он, осознавая, что с каждой репликой подпускает ее к себе все ближе и ближе. Но что может значить пустая болтовня двух скучающих туристов? — За знакомство, — сказал он, радушно улыбаясь.

Выпив, он еще раз взглянул на Эдит, отмечая слишком тонкую нежную кожу, слегка покрытую нежным загаром. Такая кожа обычно бывает только у блондинок, отметил он про себя, а вслух сказал:

— Мне кажется, мы с тобой где-то встречались. Но тогда твои волосы были пшеничного цвета.

Эдит рассмеялась. Зубы у нее были мелкими, но ровными и белыми. Одним большим глотком она осушила бокал.

— Может, еще по одной? — спросила она. — Еще бокал, и ты свыкнешься с цветом моих волос.