Третий экипаж - Алексей Гребенников
Шрифт:
Интервал:
Это еще ничего. Мир и без того торчит – кризис, нервы. По-настоящему Смирнова били только под Бийском. Там он одного частника уговорил ехать как можно быстрее. «Хотите добрый совет?» – «Бесплатный?» – «А то!» Частник гордо откидывался в водительском кресле, прозрачно намекал: «Хорошо заплатишь, еще быстрее поедем». Хвастался: «Я в армии сержанта в страхе держал!»
Так, хвастаясь, вылетел на машину ДПС.
«Нас трое», – понимающе покивал старший патруля.
Смирнов догадался: «Наверное, по паре сотен на каждого?»
Старший согласно кивнул: «По три».
И частник согласился, указав на Смирнова: «Он банкует».
«А то! – согласился Смирнов. – Только у меня купюры мелкие».
Подошли еще двое. Все вместе, трое гаишников и частник, молча смотрели, как Смирнов охотно и откровенно выворачивает карманы. Мелочи (его золотой резерв) набралось до тридцати рублей, купюрами, правда, меньше. Пока частник злобно расплачивался, Смирнов укрылся в кустах, – советы у него кончились.
Через полчаса, счастливый, выбрался на дорогу.
Путь один: на Ташанту, семьсот пятьдесят восемь километров. Но и частник был не дурак, дождался Смирнова за поворотом.
«Мобила есть?» – «Не работает».
Тогда частник сорвал с руки Смирнова часы.
Так страстно срывали эполеты с декабристов царские псы.
А на вопрос, как Смирнову теперь определяться во времени, частник коротко ответил: «По солнцу».
В кратком изложении Анара история Смирнова-Суконина выглядела так.
Вызвали младшего лейтенанта в штаб округа. По широким ступеням поднялся он в тень исполинских колонн. Чувствовал себя бойцом несуществующей империи, да и настроение было неплохое. До конца службы сто пятьдесят дней, уже даже сто сорок девять, а время не стоит на месте, его не остановит даже главнокомандующий, так хитро природа позаботилась о срочниках. Опять же, невеста заканчивает диплом, впереди много хорошего. И сейчас Смирнов ночует дома, а не в казарме. Считай, почти альтернативная служба. И еще такая забавная деталь: предыдущий президент вроде как очистил российскую армию от всяких там толстяков, а первым, кого Смирнов встретил в служебном кабинете, оказался полковник совершенно непомерной ширины.
«Вы в каком виде, товарищ младший лейтенант? Не видите, перед вами целый полковник сидит! – Видно, что старым толстым генералам идет надежная смена. – В армии у нас каждая минута на учете, работаем по двадцать пять часов в сутки».
«Разрешите уточнить?» – «Разрешаю». – «Разве в сутках не двадцать четыре часа?» – «Это на гражданке. А в армии встают на час раньше».
Приказ оказался простым: доставить в Академгородок (адрес устно) трехлитровую бутыль с черной этикеткой «NIVI». Без крестов и черепов, но строгая этикетка. Передать лично в руки генералу Седову (адрес устно). Что скрывается под загадочной этикеткой, младшему лейтенанту на складе не объяснили, но, в отличие от полковника, дежурный (капитан, не старшина какой-нибудь) похвалил: «Сам догадался, что сегодня лучше не в форме?» Видимо, имело значение. Ответил: «Разрешите доложить. Сам!» А какая форма? Форму только обещали: погоны, как у летчика, покрой, как у моряка. Был Смирнов в своем единственном костюме – синенький, в елочку, аккуратно выглажен, не выглядит с чужого плеча. Правда, в продуктовых ларьках на просьбу Смирнова дать ему маленькую шоколадку «Алёнка» продавщицы, глянув на его скромный костюм, намекали: «В маленькой фольги нет».
«На чем повезешь бутыль, младший лейтенант?» – «На машине, товарищ капитан!» – «Знаешь, что такое NIVI?» – «Никогда не слышал, товарищ капитан!» «Тогда, – сплюнул капитан, – вези осторожнее». – «Разрешите обратиться, товарищ капитан!» – «Разрешаю». – «Хотите добрый совет?» – «Выкладывай». – «Вы, товарищ капитан, плевок сапогом растираете по полу. А лучше плевок сразу дезактивировать химией. А то ведь, как ни растирай, бактерию сапогом не раздавишь».
Специальной корзины для перевозок бутылей со строгой этикеткой «NIVI» в хозяйстве штаба не оказалось. Не беда. При Смирнове всегда находилась матерчатая сумка – Online educa Barselona. Что за educa такая, он не знал, но ведь и про «NIVI» никто ничего не знает. Свободной машины в штабе тоже не оказалось. Стояли во дворе штук пять легковых, но в них штабные водилы отдыхали, мало ли что. А первый же таксист, увидев сумку с «educa» и «NIVI», честно предупредил: «По Красному проспекту пробка от Совнархоза до Коммунального».
Пришлось спускаться в метро.
В вагоне Смирнова прижали к девушке.
Он сопел, отворачивался, потом не выдержал:
«Хотите добрый совет?»
Девушка заплакала:
«Я уже беременная».
В Академгородке, куда Смирнов добрался на переполненной маршрутке, генерал Седов, увидев бутыль, прижатой к груди младшего лейтенанта, попятился:
– Вы где, младший лейтенант, спецмашину оставили?
– А я, товарищ генерал, своим ходом.
Генерал не поверил:
– Вы знаете, что везли?
– Никак нет, товарищ генерал!
Было видно, что обычные слова у генерала кончились.
– Так вас и так! Несите на веранду. Осторожнее, так вас и так!
Гуськом – осторожный Смирнов-Суконин и генерал в штатском – поднялись на открытую веранду. Там сидел в плетеном кресле человек с открытым взглядом, в армейской рубашке и в защитного цвета шортах. Но был он не военный, это точно, потому что поаплодировал смелости и упорству Смирнова-Суконина. Видимо, понравился ему младший лейтенант своими сияющими глазами и то, как он нес бутыль с черной этикеткой, нежно прижимая ее к груди. У самого, кстати, глаза были темные, мерцающие, наверное, всё обо всём знал, а на полу валялись крутые велосипедные покрышки – Schwalbe, немецкие. Сам велосипед, прислоненный к перилам крылечка, был, впрочем, веломировский, отечественный; у таких только раму варят на Тайване.
– Разрешите обратиться?
– Разрешаю, так вас и так!
– Покрышки с выставочного байка?
Человек в армейской рубашке поаплодировал.
– Это зря. Там покрышки, считай, по году валяются.
Человек в армейской рубашке снова поаплодировал, правда, сдержаннее, потом спросил:
– Ты Аксенова любишь? Или так просто – имя симпатичное?
Младший лейтенант решил не врать: «Я вообще-то мало читаю».
Человек в армейской рубашке посмотрел на генерала, а тот слегка развел руками: извини, мол, других солдатиков, доктор Валькович, у меня для вас нет. Непонятно, чем они занимались до появления Смирнова. Трава у веранды и у крылечка мокрая, низкое небо, как везде, слегка моросит, у глухих ворот по внутренней связи давал кому-то отбой немолодой сержант. Ну, понятно, смородина, малина. А еще толстый серый кабель, так и тянется к трансформаторной будке. Конец красиво оголен, торчат медные блестящие нити.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!