Цена откровения - Галина Владимировна Романова

– Никаких историй болезни, Игорь Вячеславович. Я ведь потому и звоню вам, что меня главврач приказала вас предупредить.

– О чем?

– О неразглашении. Какие-то частники пришли и ногами топают. Нет, сказала она. Полиция – это другое дело. Официальные запросы и все такое. А этим – «большое нет».

– Понял, – произнес он невнятно. – Могла бы мне и на работе об этом сказать. Зачем звонить?

– Они могут к вам домой ввалиться. И пристать с расспросами. Вы разоткровенничаетесь. А они выводы примутся делать. Во-от… – выдохнула Лидочка и снова забормотала едва слышно: – В общем, рот на замок, Игорь Вячеславович. Приказ руководства.

Лидочка закончила разговор, а он еще пару минут держал телефон возле уха, не в силах шевельнуться.

То, что они нашли клинику, в которой наблюдалась Инга, логично. Она наверняка делилась с родителями или подругами этой информацией. Здесь ничего противозаконного.

А могла Инга рассказать, что спала со своим лечащим врачом? Могла оставить след их пребывания за городом в отдельно стоящих коттеджах? Могла поделиться с кем-то, что жаждет родить от него ребенка?

– Твою мать, а! – тихо молвил Игорь, роняя телефон на стол. – Чертова дура!

Вот вам и сон, Игорь Вячеславович, что называется, в руку. Явятся по его душу детективы и вывернут ее наизнанку.

Ай да Лидочка! Ай да молодец! Предупредила. Он хотя бы продумает слова, что станет произносить. Сложит их в правильные умные предложения, которые не повлекут за собой ненужных вопросов.

Он успел принять душ, побриться и заказать доставку еды на дом. Руки не слушались, мысли путались, сам ничего себе приготовить не смог бы. Пусть этим займутся профессионалы, решил он, заказав доставку хорошего обеда из трех блюд.

Еду доставили даже раньше. Он все разложил по тарелкам. Поел. Понял, что почти не чувствует вкуса. Точнее, ему было почти плевать, что он употребляет в пищу. Ел по привычке. И все время вздрагивал, когда на лестничной площадке гремели двери лифта.

Он их дождался. Они пришли за двадцать минут до его выхода из дома.

– Добрый день, – с вызовом поздоровалась жгуче красивая молодая женщина, стоя за его дверью и протягивая какие-то корочки. – Агата Володина. Частный детектив. Мы можем поговорить?

– А это с вами кто?

Он кивком указал на крепкого высокого парня за ее спиной. Короткая стрижка, острый подбородок, цепкий недоверчивый взгляд. Длинные сильные ноги. Он мог быть кем угодно: телохранителем, любовником, убийцей. Парочка подобралась будь здоров. Доверия к ним Игорь не почувствовал ни на грош. И решил все отрицать. Все вообще! Даже то, что земля круглая.

– Это со мной помощник, – мягко улыбнулась молодая женщина с удивительным именем Агата. И повторила вопрос, оставшийся без ответа: – Мы можем поговорить?

– Говорите.

Игорь встал на пороге, скрестив на груди руки. Впускать их в квартиру он был не намерен.

– Прямо здесь? – снова улыбнулась она.

– Думаю, это не займет много времени. Так что приглашать вас не вижу необходимости. Так что вы хотели, молодые люди?

– Ага…

Она слегка покусала нижнюю губу. То ли с досады, то ли еще по какой причине. Может, косметолог советовал подобным образом возвращать яркость уставшим от помады губам?

– И прямо здесь, на лестничной клетке, мы станем говорить о том, как вы трахали свою пациентку? – проговорила она достаточно громко и, не понижая голоса, продолжила: – А вы где обычно этим занимались? В больничном кабинете, на съемной квартире? Приглашали к себе Голубеву? Или все ваши свидания ограничивались выездом за город в пансионат…

И она, как под диктовку, перечислила все места, где они с Ингой бывали.

Он почувствовал, что бледнеет. Эта яркая стерва знала о них все. Даже то, где он живет. И этими сведениями она вряд ли разжилась в больнице.

– Скажите, Игорь Вячеславович, а идея отравить ее лекарственными препаратами пришла вам в какой момент? Когда она стала навязчивой, попыталась женить вас на себе? Или захотела родить от вас ребенка?

– Входите, – еле шевельнул он омертвевшими от ужаса губами и отступил в сторону.

Они вошли в его квартиру. Не разуваясь, прошли в кухню. По коврам в ботинках он не позволил бы им ходить. Расселись за его столом по-хозяйски.

– Кофе пахнет, – мечтательно улыбнулась Агата Володина. – Не предложите?

– Нет. – Он мотнул головой. И глянул на часы: – У вас пятнадцать минут. Мне на дежурство. Что вас интересует конкретно? Только не повторяйте тот самый бред, что вы несли, стоя на лестничной клетке.

– Хорошо, – кивнула Агата. – Вопрос первый: вы состояли с Ингой Голубевой в интимных отношениях?

– Да.

Повисла пауза. Они ждали продолжения. Он молчал.

– Хорошо. Без подробностей. И ладно, – забормотала она, машинально передвигая по столу подставки под горячее. – Значит, вы были любовниками. На постоянной основе или от случая к случаю?

– Скорее – второе.

– Она хотела за вас замуж?

– Нет.

– Почему? – искренне изумилась Агата, неестественно высоко задрав брови.

– Считала меня бабником. Утверждала, что жить с таким, как я, никаких нервов не хватит.

– А вы бабник? – Ее смеющийся взгляд прошелся по нему, будто раздел догола.

– Что еще вас интересует? – Игорь покраснел.

– Она хотела от вас ребенка?

– И да и нет. Сначала вроде бы хотела. Потом замолчала. Принялась обследоваться.

– В вашей клинике?

– Нет. Где-то еще. Не знаю. – Он замотал головой, на самом деле не зная. – Она призналась мне, что ходила на прием к психиатру.

– Зачем?! – воскликнула Володина. И покрутила пальцем у виска. – У нее намечались проблемы?

– Если и намечались, мне об этом ничего не известно. Она пила какие-то антидепрессанты. Он выписывал. Что было потом – не знаю. И как долго она у него наблюдалась, тоже. А что он выписывал, узнать лучше у него. Кто он – не знаю тоже.

– Когда вы в последний раз виделись с ней, как она себя вела?

– Обычно. – Он насторожился. И решил сыграть на опережение. – Была немного расстроена. Ей не спалось. Она меня попросила о снотворном. Я дал ей.

– А вы всегда его с собой возите? В ампуле?

Твою мать! Сука! Ну, откуда?!

– Не всегда. Но в тот раз привез. В предыдущее наше свидание Инга почти не спала. Измучилась вся. – Он принялся сочинять на ходу. Этого никто не мог знать – ни проверить, ни опровергнуть. – Попросила в следующий раз подстраховаться.

Он замолчал и еще раз прогнал сказанное в уме. Выходило убедительно.