Цена откровения - Галина Владимировна Романова

– Нашли?

– Нет. – Он зло ощерился. – Убийцу не нашел. Зато обнаружил о-очень много странных фактов из жизни друга, которые в корне перевернули мое о нем представление. Понимаешь, куда я клоню?

Сергей молчал.

– Продажным он был и подлым, как оказалось. Даже меня подставлял несколько раз. А я все недоумевал прежде: как, почему, откуда прилетело? Н-да… – Подполковник покосился на верхний ящик стола. – Ты, конечно, можешь сейчас и заключение изучить, и с патологоанатомом беседу провести. А толку? Что, если твоя девушка устранила женщину, чье место потом заняла, а?

– Вы и это знаете?

– Знаю. А вот ты не знал. Так?

Сергей мотнул головой. Врать смысла не было. Когда ему об этом сообщили в банке, он онемел.

– Вот так-то, капитан, оно поворачивается. Мой тебе совет: не лезь ты в это дело…

– Но как я могу не лезть, Агата?! – возмущался он тем же вечером, напившись. – Она что же – обманывала меня?! Сама устранила Голубеву, заняла ее место и…

– А потом взяла и отравила себя! – фыркнула Володина. И пододвинула к нему тарелки с едой. – Ты закусывай, закусывай, Илюшин. Я не слабачка, конечно, но тащить тебя до машины не стану. И вообще… У нас с тобой должен был состояться серьезный разговор, а ты надрался как свинья.

– Прости. – Он полез из-за стола. Закачался. – Прости. Дай мне пять минут. Я сейчас.

Он пробыл в туалете дольше пяти минут. Умывался ледяной водой. Подставлял голову и лицо под сушку, убрав теплый воздух. Потом снова плескал холодной водой. По пути из туалета до столика, который они занимали этим вечером, вышел на улицу, глотнуть свежего воздуха. Промерз за минуту. Вернулся, судорожно передергиваясь.

– Уже лучше, – похвалила его Агата с кислой улыбкой. – Голова как? Соображает?

– Нормально. – Он подозвал официанта и заказал себе двойную порцию крепкого кофе, сделав акцент: – Самого крепкого!

Кофейная чашка опустела, когда он первым нарушил паузу.

– Ты тоже считаешь ее причастной к смерти Голубевой? Агата, не молчи! – прикрикнул Сергей, потому что Володина вдруг сделалась задумчивой и непривычно грустной.

– Нет. Я не считаю ее причастной. Но! – Она скомкала бумажную салфетку в твердый шарик и принялась катать его между пальцев. – Но, согласись, как-то странно. Что это за мор такой на них напал? Сначала один старший бухгалтер внезапно скончался от инсульта. Потом временно исполняющая ее обязанности с какой-то блажи внезапно глотает горстями таблетки и совершает самоубийство.

– Самоубийство?!

Он об этом не подумал, если честно.

– А как еще ты назовешь то, что Настя вдавила педаль газа в пол, выскочив на оживленный перекресток, когда горел красный сигнал светофора? Она не в себе была?

– Не похоже.

– Вот. Ты с ней говорил. Ее голос тебе показался слабым, но не настолько же, чтобы цвета не различать.

– Это ты к чему?

У него начала болеть голова. Слова Володиной влетали в мозг горячими камнями. Он мог поклясться, что слышит, как шипит обожженная плоть и плавятся кости черепа.

Не надо было напиваться. Сергей поморщился. Он не пьющий человек и за здоровый образ жизни двумя руками. А тут не выдержал. Думал, станет легче.

– Это я к тому, – ввинтился в его голову голос Агаты острой иглой, – что свидетели из левого и правого ряда утверждают, что девушка вполне нормально сидела за рулем. И на зомби была не похожа. Почему она поехала, Серж? Никаких звонков, способных ее отвлечь. Никто ее не ослепил, не подтолкнул. Вообще ничего!

– Самоубийство, значит? – Он опустил голову. Ему казалось, что глаза сейчас лопнут, так на них давило изнутри.

– Ничего это не значит! – возмутилась Агата. – Ее поведение могло производить впечатление нормального, но таковым не являлось. Вот что я думаю!

– Бр-рр! – замотал он головой. – Еще раз и по-русски! Что ты имеешь в виду?

– Алкаш, – вполне миролюбиво обронила Агата. – Я имею в виду, что та горсть таблеток, которую она приняла за день, вполне способна спровоцировать какие-нибудь галлюцинации. Она могла бы спокойно доехать до дома. И просто отлежаться. Но вышло так, как вышло.

– Другими словами?..

– Другими словами, ее не пытались убить. И сама она себя не пыталась убить, это ясно.

– Несчастный случай? – предложил он ей подсказку.

– Может быть. Несчастный случай из-за неосторожного обращения с лекарственными препаратами. А может быть, ее просто хотели вывести из строя. Не навсегда. Ненадолго. Временно.

– Зачем? – Он поднял на Агату мутные глаза.

– Я не знаю. Но интересно было бы узнать. И хочу, чтобы ты показал мне квартиру, где жила Настя.

– Я уже отдал ключи ее родственникам, – признался Сергей.

– Попросишь снова, – холодно глянула она на него. – Это важно. Для расследования, которое я все еще веду. Не забросила.

Агата допила остатки воды из стакана. Они расплатились. И пошли к выходу. В машине, которую вела она, долго молчали. И почти у самого его дома она вдруг сказала:

– Не сдавайся, Серж.

– Что? – Он вздрогнул, потому что успел задремать.

– Никогда не сдавайся. Даже если это кому-то удобно. Не сдавайся.

Она резко опустила ногу на тормоз, их слегка качнуло. Агата смотрела на него, не моргая. И в темноте салона ее черные глаза казались ему черными дырами, затягивающими, опасными.

– Но… выходит, что она врала мне, – попытался неуверенно возразить он. – Такие вещи узнаю…

– Чушь! Она хорошая была – Настя твоя. Очень хорошая. Единственная переживала за Голубеву по-настоящему. Может, потому, что была такой хорошей, и ушла следом за ней. Я готова тебе помогать.

– У меня нет таких денег. Я помню расценки твоего детективного агентства.

– Я помогаю тебе бесплатно. Ты помогаешь мне. Идет? – Агата протянула ему ладонь.

– Тебе? Я?! – фыркнул он недоверчиво. – Ты же у нас ас! А я просто опер.

– Но у меня нет возможности организовать обыск в банке, а у тебя есть.

– Обыск? В банке? Ты серьезно? – Он покрутил головой. – Меня самого обыщут, если я приду к своему руководству с таким предложением. А что тебе там не нравится? Твой айтишник что-то нарыл?

– И да и нет. У меня одни предположения. Не подтвержденные документально. На первый взгляд все прозрачно. Чисто. Но что-то меня вот здесь гложет. – Она едва тронула левую сторону груди. – В чем подвох, не пойму. Но он точно есть. Мое чутье меня еще ни разу не подводило.

Роман только что выпроводил из квартиры Анну. Минувшей ночью она работала, завернула к нему под утро. Разбудила, возбудила! И проделала основательную брешь в его бюджете, продлевая и продлевая время.