Бабочка - Марина Эльденберт

— Какого едха? — спросил я. — Это что, правда? Зачем им отслеживать калейдоскопников?

Я даже обернулся на Хара, но у друга был не менее удивленный вид. Мы втроем расположились на скамейках на стадионе, здесь можно было поговорить без лишних ушей. Первокурсники как раз готовились к силовым тренировкам, и до слов Родди я лениво наблюдал за их потугами и раздумывал, идти ли мне сегодня на свои.

— Чтобы не утащили форму, — пожал плечами Родрес. — Так написано в правилах.

— Да кому она нужна? — рассмеялся я.

Ну правда! Хуже формы, чем академическая, не придумаешь. Все выглядят так, словно сошли с конвейера «Бигихор», а девчонки в ней вообще напоминают храмовых служительниц.

— Видимо, кто-то пытался украсть.

Как же мало я знаю о калейдоскопниках. Нет, конечно, среди людей много таких, для кого «украсть» — стиль жизни. Но зачем рисковать своим местом в академии ради едховой тряпки? Это не укладывалось в голове.

— А что за правила?

— Есть целый список того, за что калейдоскопника могут исключить из Кэйпдора, — кивает Родрес. — Сейчас перешлю его тебе.

Я открыл принятый файл и присвистнул:

— Пятнадцать страниц? Шутите?

Хар, заглянувший мне из-за плеча, хохотнул:

— Для въерхов не наберется и одной.

Да уж. Мне, например, нужно очень постараться, чтобы вылететь из академии. По крайней мере, совсем забить на учебу. И то для начала ректор доложит отцу, тот вправит мне мозги. Ну это если теоретически. Мне незачем забрасывать Кэйпдор, я учусь для себя, а не для кого-то. Но для меня правила смягчены, и преподаватели могут закрыть глаза на многое. А вот человеку достаточно прогулять несколько пар без уважительной причины, немного не добрать до проходного балла на тестах, разок подраться на территории Кэйпдора, оскорбить магистра, появиться на занятиях без формы, повредить форму, каким-то образом оскорбить форму… У них вообще с этой формой куча подпунктов было! М-да. И Вирна Мэйс, правильная девчонка и образцовая студентка, не явилась сегодня на первую лекцию. И на вторую тоже.

Незадолго до конца второй пары программа Родреса, скачанная на мой тапет, показала, что Мэйс все-таки явилась, но заработала вызов к декану. Для любого въерха — ерунда, а для калейдоскопницы, как я понял из того длиннющего свода правил, — большие проблемы. Поэтому отправился следом, не раздумывая.

Как оказалось, успел вовремя. Декан лиабиологов (вот кто настоящая маруна!) собиралась выставить девчонку из Кэйпдора. Именно тогда, когда я ее нашел и решил познакомиться поближе. Да мне давно не было так интересно, хотя мы с калейдоскопницей еще толком не разговаривали. Я все продумал, а эта едхова декан чуть все не испортила. Но, с другой стороны, именно благодаря ей я поймал девчонку на крючок.

Теперь Вирна Мэйс — моя должница. И это самая хорошая новость за последнее время. Осталось лишь дождаться выходных.

— ЭЙ, А СТОЛЫ кто мыть будет? — крикнула Джей.

— Завтра мою за нас двоих! — Я вылетела за дверь раньше, чем моя напарница по смене у Доггинса успела что-либо ответить.

Мне нужно было успеть в «Бабочку», пока там еще нет посетителей и в то же время когда уже есть те, кто сможет рассказать про Лэйси хоть что-нибудь. То есть оптимально — за час-полтора до начала смены. Они там гримировались, перед тем как надеть специальную униформу, я никогда не видела Лэйс в гриме (выходить в нем за территорию заведения им запрещали), но она говорила, что это нечто фееричное, хоть и весьма трудоемкое.

На полном ходу влетев в полупустую гусеницу, я устроилась на сиденье (жестком, но хотя бы обитом искусственной кожей, благодаря чему сидеть было в разы теплее). Ближе к ночи, как частенько бывает в Ландорхорне, ветер усилился, от порывов перехватывало дыхание и хотелось завернуться в куртку с головой. Поэтому я запахнула ее плотнее и накинула капюшон, вглядываясь в мельтешащий за окнами ночной пейзаж.

Снова в центр, пусть даже не доезжая до Второго круга, но все равно гораздо ближе к Кэйпдору. О том, что произошло сегодня за дверями кабинета декана, я старалась не думать. Разумеется, ни на какую вечеринку я не пойду, осталось только понять, как донести это до того, кто не привык получать отказы. В том, что он эти отказы получать не привык, я поняла по уверенности, с которой мне сегодня поставили условие. Что ж, будет первое серьезное разочарование в жизни богатого счастливого мальчика.

Стоило об этом подумать, как накатило раздражение — раздражение пополам с глухой бессильной злостью: если бы пропал кто-то из семьи К’ярдов… окей, из семьи любого въерха, которые со мной учатся, вряд ли его родственника отправили бы в режим ожидания на неделю. И уж тем более вряд ли предложили бы расплатиться подобным образом, потому что за такое можно загреметь под суд. Когда речь заходит о человеке, тем более о девчонке, которой нечего тебе противопоставить, — дело другое. Рядом с ней можно чувствовать себя крутым и сильным.

Я поймала себя на мысли, что снова сжала кулаки и тут же их расслабила, стряхивая злость. Достала тапет и написала Митри: «Буду поздно. Уложи Тай и ложись сама». Не думала, что придет ответ, но он все-таки пришел: «Ты где?» — «Еду в „Бабочку“». Судя по тому, что Митри больше ничего не спросила, веры в политари у нее было еще меньше, чем у меня.

— Четвертый круг. Центральный парк Ландорхорна, — объявил механический голос.

Центральный парк Ландорхорна — место, где я бывала от силы пару раз. Слишком дорого стоил проезд, чтобы позволять себе кататься в такие районы, но родители как-то возили нас в центр. Первый раз — на годовщину свадьбы, но тогда я была совсем маленькой и мало что помню, кроме крутящихся каруселей, визга детей-въерхов и взлетающих в небо изгибов горок-аттракционов.

Второй раз мы ездили туда на день рождения Лэйс, и это я помнила уже гораздо лучше: нам с Митри даже довелось покататься на эйрлатах-аттракционах, а Лэйси с отцом прокатились на самой огромной горке, на которую нас не пустили, потому что мы еще были маленькие. Мама сказала, что не пошла кататься, потому что ее не пустили тоже, хотя я уже тогда прекрасно поняла, что она говорит это исключительно для того, чтобы нам не было обидно.

— Четвертый круг. Рингас-стрит.

Рингас-стрит — то, что мне нужно. Подхватив вещи, я вылетела на платформу, достаточно высокую, чтобы пассажиров здесь перевозили лифты. Да, мне доводилось бывать здесь раньше, но в такое время — никогда, поэтому я ненадолго залипла: искры огней и ленты магистралей, неон рекламы, фары дорогущих эйрлатов, мельтешащих над городом. Сверившись с навигатором, я направилась по лестнице мимо закрытых витрин бутиков. Надо отдать должное, это, пожалуй, было единственное, что здесь в такое время было закрыто. Вдалеке высился монументальный купол Догран-холла, самого известного, пожалуй, театра Ландорхорна, но нужная мне улица увела меня в сторону. Несмотря на будний день и позднее время, народу здесь было просто море. Причем даже когда я свернула с Рингас-стрит, аорты Четвертого круга.