Ведьма и Оборотень. Противостояние - Ольга Головченко

— Я уверен, у тебя есть дела поважнее, чем иметь дело с сумасшедшим Ликаем! — Он дернулся и упал на пол. Керан глубоко вздохнул и потер лоб.

— Ты прав, но пока мой информатор не скажет мне, где найти Халсбанд, я не занят. — Он натянуто улыбнулся.

Несмотря на то, что он старался держаться спокойно, иногда нервная система давала сбой. До сих пор он не мог понять Гера, как он мог так долго обходиться без Адамарис. Он не видел Тессу всего два месяца…

Успокойся, уговаривал он себя, и делал это в последнее время все чаще, пытаясь контролировать свою Ликайскую сторону, которая хотела вонзать свои клыки во все подряд.

Это было просто невыносимо! Не переставая, он пытался думать о чем-то другом, но что делать, когда проклятая Ведьма занимала все его мысли?

Когда он доберется до нее! Он еще понятия не имел, как поступит, но… ситуация… Он действительно был зол!! Он не собирался причинять ей физическую боль, он скорее отрубил бы себе руку, чем ударил свою женщину, но его Ликайская сторона просто требовала какого-то возмездия.

Животное внутри него было слишком властным и гордым. Хотя он старался изо всех сил, он не мог забыть, как она устроила из всего нелепый фарс.

С ней будет нелегко. Он понял это, когда впервые увидел ее. Но он справится с этим. Первое, с чем им придется иметь дело — это удовлетворить его Ликайскую сторону и восстановить ее утраченную гордость. Как только это произойдет, им придется учиться доверять, понимать, слышать друг друга.

План то был хороший, но жаль, что его главное действующее лицо все еще не появилось. Но скоро он найдет ее, а пока пусть развлекается. Получит именно то, о чем говорила все это время.

Счастливо прикрыв веки, представил ее обнаженное тело, которое будет таять от его нежных прикосновений.

Заставь ее умолять! обещал он себе. И он будет наслаждаться каждой минутой их близости, каждую минуту, когда во время близости она будет выкрикивать его имя.

Он заставит ее признать, что она принадлежит только ему и никому другому. Что никто другой не сможет доставить ей столько удовольствия, как он, и, что она никогда никого не захочет так сильно, как его!

Все это когда-нибудь она скажет! Он лично позаботится об этом!

— Я причинил тебе боль, это может повториться, — прошептал Леннарт. Керан посмотрел на его вздрагивающее тело, скорчившееся на холодном полу.

Действительно? Хотя он все еще не знал, как ему помочь, медик, который осматривал его, пока он был без сознания, сказал им, что травмы Леннарта, вероятно, были психологического характера, что совсем не хорошо. Психика Ликая, как и психика любого Бессмертного, была слишком сложной. Прежде всего, потому, что в нем накапливались многовековые, иногда даже тысячелетние проблемы, но Керан все же решил не сдаваться, плюс ему нужна была какая-то активность, он не мог просто сидеть и ничего не делать. Эта безнадежность медленно убивала его, и ему не потребуется много времени, чтобы закончить так же, как Леннарт.

— Все будет хорошо, я сильнее, чем могу показаться на первый взгляд, я могу защитить себя от тебя, — сказал он ему спокойным голосом, схватив его за сильную руку и пытаясь усадить на кровать.

— Зачем ты это делаешь? Ты практически не знаешь меня, — выдохнул Леннарт, уставившись на него своими темно-зелеными глазами, затуманенными болью и безумием. Керан без колебаний ответил на его взгляд и на мгновение серьезно задумался.

Это — правда, он не знал его, но его всегда очень интересовало, что случилось с этим сломленным человеком, который стал пугалом всего замка. Может быть, это было просто любопытство, а может, предлог, чтобы заставить его двигаться, он не знал. Но он не мог признаться в этом Леннарту.

— Это правда, но, ты, как и я, Ликай, этого достаточно, — сказал он и, прежде чем Леннарт успел это осознать, вытащил из-под рубашки шприц и вонзил его в обнаженную грудь Леннарта.

— Что происходит? — Керан в спешке отскочил от него и смотрел, как тот тщетно пытался встать с постели.

— Можете! — позвал он, на что дверь открылась, и в комнату вошел Гер с двумя Ликаями.

— Что вы делаете! — крикнул Леннарт из последних сил, и все вновь прибывшие бросили на него яростный взгляд.

— Успокойся, никто не хочет причинить тебе боль, я имел в виду это, когда сказал, что хочу помочь тебе, мы все это делаем, но пойми, ты слишком опасен, мы не можем просто позволить тебе бродить по замку, ты можешь кому-нибудь навредить. Мы не ожидали, что ты проснешься так скоро, — Керан покачал головой и попытался объяснить ситуацию, но, судя по растерянному и взволнованному взгляду Леннарта, это было совершенно бесполезно.

— Главное, успокойся, — предупредил его Гер, когда Леннарт махнул рукой и уронил с прикроватной тумбочки стакан воды. — Керан уже сказал, никто из нас не планирует причинять тебе вред, мы хотим помочь тебе, но в первую очередь мы должны изолировать тебя от опасности, которую ты можешь причинить себе и другим, — продолжал спокойно говорить Гер.

— Я не чувствую своего тела! Что вы со мной сделали! Я ничего не чувствую! — кричал Леннарт.

Все вздохнули с облегчением и подошли к полуразрушенной кровати.

— Ничего подобного, это обычное успокоительное средство. Оно успокоит, пока мы доставим тебя в безопасное место. Сделай глубокий вдох, — поправил его Гер, но Леннарт, похоже, совсем его не слушал и продолжал говорить свое.

— Не можешь этого сделать, не прикасайтесь ко мне! Я плохой! Я плохой! — он кричал, несмотря на всю усталость, в которую его вогнали успокоительные.

— Успокойся, закрой глаза и не сопротивляйся. Ты все равно не сможешь победить, — сказал Михей, кладя руку ему на плечо.

— Нет, — все еще пытался возразить мужчина, но усталость, странный жар, заставивший замолчать все голоса в его голове одновременно, наконец, одолели его, и он впал в блаженное состояние, которое всегда позволяло ему забыться, по крайней мере, на какое-то время.

— Я думаю, он заснул, — заявил Алан, глядя в спокойное лицо Леннарта, которое больше не было искажено судорожной гримасой.

— Куда вы хотите его отнести? — спросил Керан, с интересом глядя в лицо Геру.

— Я поручил паре Ликаев оборудовать одну из комнат в этой части замка железной кроватью с наручниками и решетками на окнах. Он причинил здесь много вреда, я не могу рисковать, чтобы это повторилось снова. Если так произойдет, мне придется принять худшее и, вероятно, самое трудное решение в моей жизни, — сказал Гер, глядя каждому из них в глаза так долго, что им было абсолютно ясно, о каком решении он говорит.

— Боюсь, Гер, что будет то же самое. Мне неприятно это говорить, но он слишком долго был сумасшедшим, вряд ли есть какая-то надежда, — тихо сказал Михей, хватая Леннарта за другую руку.

Гер тревожно потер лоб. Он прекрасно понимал, что в словах Михея есть доля правды.