Выныривай, Колибри - Лори Моррисон

Когда соревнования закончились, Аннабель сидела между Кайлой и Элизой. Обычно после плавания она испытывала удовлетворение от того, как гудят натруженные мышцы. Но сейчас просто чувствовала себя измотанной. Опустошённой. Аннабель почти не слушала Коллетт, которая объясняла, что они сделали хорошо, а над чем предстоит поработать. Аннабель и так знала, над чем надо поработать лично ей. Больше не соваться в эстафетную группу, чтобы не получать дисквалификацию.

Когда Коллетт закончила, Кайла сказала:

– Приходи к нам сегодня вечером, если ты свободна. Будем смотреть телик и поедать тако[9]. Джер весь изнылся, как ему надоел Замир. Надо его немножечко подбодрить.

Аннабель не могла представить, как сможет подбодрить кого-нибудь, находясь в таком ужасном состоянии.

– Спасибо. Но у меня, кажется, запланировано что-то вроде семейного ужина, – ответила она и поспешила к маме и Митчу, даже не посмотрев, не ждут ли её Мия с Джереми. – Мы можем уже поехать? – спросила Аннабель маму.

Та вовсю болтала с другими родителями, но возражать не стала. И даже не заставила Аннабель сказать всем взрослым «до свидания», называя каждого мистером или миссис. А мама делала так всегда. Несмотря на то что остальные дети на Острове обращались к родителям друзей по имени.

Когда они ехали домой, Мия прислала Аннабель сообщение, полное сердечек, а Джереми – видео, где жирафы бьют друг друга своими длинными шеями. Аннабель еле-еле смогла написать Мие в ответ «спасибо» и отправить Джереми смеющийся смайл. Потом она отбросила телефон.

Митч попытался обсудить с ней стометровку. По его мнению, она потеряла энергию, слишком сильно заводя руки за спину. Аннабель почти не слушала. Она смотрела, как за окном проплывают огромные серые дома, которые стояли пустыми и тёмными в межсезонье, а теперь вновь наполнились движением и светом. Весь тротуар был заставлен дорогими машинами, а террасы – мангалами. По изумрудным лужайкам носились дети в купальниках. Они выглядели такими счастливыми и беззаботными.

Мама завела свою старую пластинку:

– Ты выложилась по полной. Вот что важно.

Обычно она говорила это про школу. Аннабель издала короткий смешок. Ей совсем не становилось легче, когда мама говорила то же самое про плавание.

В понедельник Митч пораньше ушёл на обед и отвёз Аннабель с Джереми в бассейн за некоторое время до начала тренировки, чтобы Джереми помог Аннабель отработать старты.

Аннабель собиралась попросить и Мию позаниматься с ней. Она сказала себе, что напишет Мие в воскресенье днём. Потом – в воскресенье вечером. Потом – как только проснётся в понедельник… Но так и не смогла.

Аннабель иногда казалось, что Мия… нет, не радуется её провалам, но… просто делает вид, будто всё как обычно. Когда всё было совсем не как обычно.

– Слушай, я понимаю, это звучит странно, – сказала Аннабель Джереми, когда они шли к бассейну впереди Митча, которому позвонили по работе, – но не мог бы ты не говорить Мие, что я попросила тебя помочь?

Джереми нахмурился. Брови у него были светло-каштановые, на тон светлее волос.

– Вы поругались? – спросил он.

– Нет! У нас всё в порядке. Просто не хочу, чтобы она обиделась…

Аннабель не знала, как объяснить всё так, чтобы не показалось, будто она критикует Мию.

– Ну… Просто было удобнее заехать по пути в бассейн за тобой… а она живёт в другой стороне…

– А-а-а. Ладно. Проехали, – Джереми улыбнулся, но не своей обычной улыбкой, а какой-то слегка смазанной по краям.

– К тому же, кажется, я хотела видеть только тебя, – выпалила Аннабель. – Я знала, что ты поможешь и при этом не заставишь чувствовать себя паршиво.

Теперь Джереми улыбнулся по-настоящему.

Митч закончил разговор и догнал их:

– Ну что ж, давайте разберёмся с этими стартами.

И вот Аннабель стояла на одной из стартовых тумб, Джереми был в бассейне, и Митч заставлял его раз за разом проплывать последние десять метров брассом. При том что Джереми никогда не плавал брассом на соревнованиях. Аннабель ныряла и ныряла, а Митч давал указания.

– Ты можешь прыгать раньше! – прокричал он, когда она вынырнула после пятой или шестой попытки. – Как только Джереми протянет руку к стене.

Но Аннабель всё равно задерживалась на целую вечность. Ей казалось невозможным нырять, как она привыкла. Она уже не была уверена, что пальцы её ног всё ещё на тумбе, когда рука Джереми прикасается к стене.

Аннабель всегда умела прыгнуть чуть раньше, чтобы выиграть время, но не настолько, чтобы судья поднял флажок. Но, может, она просто обманывала себя? И на ранние старты смотрели сквозь пальцы лишь потому, что она была в средней группе? А теперь, в старшей группе, ей уже не будут этого прощать и она потеряет своё преимущество?

Когда Аннабель проплывала мимо Джереми, возвращаясь к стартовой тумбе, она увидела, что он уже задыхается.

– Извини, – проговорила она.

Джереми помотал головой.

– Всё нормально, – сказал он, пытаясь отдышаться. – Мне полезно потренироваться.

Джереми снова занял своё место в десяти метрах от финиша, а Аннабель поднялась на стартовую тумбу. Раньше она никогда не обращала внимания на то, как грубая поверхность тумбы царапает ступни. Но сейчас казалось, что она стоит на шипах. Аннабель было тяжело смотреть на Джереми, хватавшего ртом воздух, на то, как он выныривал и снова скрывался под водой – словно морской котик на Утёсном валу.

– Знаете что, – наконец не выдержала она, – нам нужен перерыв. Митч, можно мы перекусим?

Митч, поколебавшись секунду, посмотрел на часы и кивнул.

– Конечно, малыш. Но надо успеть нырнуть ещё хотя бы пару раз до тренировки.

Они набрали еды в кафе и уселись за столик рядом с Митчем, который отвечал на рабочие письма в телефоне.

– Ну что? Радуешься, что скоро поедешь на эти свои развивающие занятия? – спросила Аннабель у Джереми. – Жить в Бостоне, тусоваться с Замиром, да?

– Ага. А ещё заниматься занудной математикой для малышей.

Это Мия его так подкалывала, когда он стал ходить на уроки математики с девятым классом. «Давай, зажги со своей занудной математикой для малышей! Уравняй… весь мир!»

– Да уж, придётся решать уравнения круглые сутки, – согласилась Аннабель, стараясь, чтобы её голос звучал шутливо, хотя ей по-прежнему дико не нравилось, что Джереми уедет на целый месяц.

Он откусил огромный кусок от бургера и промокнул рот салфеткой, но маленькая капля кетчупа осталась в уголке губ. Если бы Мия была тут, она бы задразнила Джереми с этим кетчупом. А потом Аннабель сказала бы, где именно он испачкался, чтобы Джереми мог привести себя в порядок. Но сейчас, когда Мия его не дразнила, Аннабель почему-то не знала, как сказать о кетчупе. Она поймала его взгляд и облизнула уголок губ, но Джереми не понял намёка.