Мы - были! Призыв - Иар Эльтеррус

В другое время и в другом месте многие сорвиголовы из их отчаянного экипажа стали бы пиратами, но попробуй, попиратствуй сейчас. Проклятый Благими орден сделал это благородное занятие совершенно невозможным. Стоило хоть малейшему слуху о появившихся где-нибудь джентльменах удачи просочиться наружу, как на месте нападения объявлялись гигантские дварх-крейсера[8]Аарн и каким-то непонятным образом очень быстро находили виновного. Судьбе экипажа пиратского корабля после этого не позавидовал бы никто. Причем, орденские чистоплюи даже рук сами не марали. Они просто лишали корабль двигателей и отбуксировывали его куда-то очень далеко, предоставляя людям самим умирать от голода и жажды. Тем не менее, каждые пару десятков лет хоть один капитан да рисковал заняться пиратством, но, к сожалению, очень быстро попадал в цепкие лапы Аарн. Напуганные его судьбой авантюристы и сорвиголовы предпочитали идти в наемники, черные археологи, вольные торговцы. Но не рисковали становиться пиратами, проклиная про себя орден, лишивший их такого быстрого и почти безопасного способа обогащения.

Ренни и сам в юности едва не соблазнился предложением стать пилотом пиратского рейдера, созданного с применением последних кэ-эль-энахских технологий, но, слава Благим, в последний момент одумался и решил сперва посмотреть, что из этого получится. Увы, капитану рейдера, несмотря на все его хвастливые заверения, что поймать его невозможно, удалось погулять на свободе всего несколько лет. А потом его отловил личный дварх-крейсер Т'Сада Говаха, адмирала-дракона. Как Ренни после этого благодарил Благих, не давших ему стать пилотом этого злосчастного рейдера... Вот тогда он и принял приглашение капитана Герсена, у которого как раз отбросил коньки от наркотиков первый пилот. И не жалел об этом.

Миск совершенно остыл, и пить коричневатую бурду стало невозможно. Ренни скривился и швырнул недопитый стаканчик в утилизатор, ответивший ему желтой вспышкой и мягким гудением. Нет, такого рейса у них еще не бывало... Не работал капитан Герсен до сих пор ни на кого. Никогда и ни при каких обстоятельствах не работал. Почему же сейчас изменил своим принципам? Первый пилот зло ругнулся сквозь зубы и почесал затылок. Нечисто тут что-то, как бы не влипнуть...

Не нравился ему странный псевдоархеологический невероятно богатый фонд, перед представителем которого капитан едва ли не на цырлах бегал, выполняя его малейшее пожелание. Хотя заплатили экипажу, конечно, настолько хорошо, что оставалось только изумляться. Да и поисковое оборудование установили такое, что просто мечта. А новый главный комп «Пьяного Паруса»? Эту зверюгу можно на боевой крейсер или линкор ставить, а не то что на их лоханку! Впрочем, обшарпанный вид старого корабля весьма обманчив – во всей галактике корабль с таким ходом надо еще поискать. Орденские корабли, конечно, не в счет, но тягаться с Аарн глупо в любом случае. А так... Гипердвигатели «Пьяного Паруса» обновлялись каждые два-три года. Хотел бы Ренни знать, откуда у капитана такие деньги. Но у Герсена никогда ничего не узнаешь.

– Рубка! – рявкнул динамик голосом капитана, и Ренни даже подпрыгнул от неожиданности. – Кто на вахте?

– Первый пилот.

– А, малыш, – голос капитана чуть потеплел, и изображение старого лиса появилось на экране перед Ренни. – Слушай сюда, есть у меня пару мыслишек, где искать.

– А что мы такого ищем, кэп?

– Хитрый мальчишка! – оскалил зубы капитан. – Учти, чего не знаешь, за то не отвечаешь. Учись, сынок, пока я добрый. Узнаешь, если найдем.

– Ваше дело, кэп, – пожал плечами первый пилот. – Ладно, что там по поводу поиска?

– Смотри сюда.

Навигационная панель перед Ренни засветилась и на ней проявилась подробная звездная карта безымянного шарового скопления.

– Видишь в третьем квадранте туманность? – продолжил капитан.

– Ну, вижу...

– Без ну! Моя интуиция буквально вопит о ней. А она меня пока не подводила.

Ренни задумчиво почесал затылок. Действительно, ничем другим объяснить удачливость Герсена он не мог. И раз капитан говорит, что нужно осмотреть туманность, то это, во-первых, НАДО сделать, потому что он капитан, а, во-вторых, это СТОИТ сделать, потому что интуиция у него действительно сумашедшая.

– Прокладывать курс, кэп? – спросил он.

– Давай, мальчик мой, давай, – почти добродушно протянул капитан. – Разгонишь корабль до максимума. Сколько туда лететь?

– До места примерно сорок пять парсек, – потер нос Ренни. – На полной скорости часов за семь догребем. Ну, а там...

– Что будет там, поглядим на месте, – прервал его старый лис. – Давай, ставь корабль на курс, и можешь идти спать. Проследить за курсом во время инерционного полета в гипере[9]сможет и Чмошник.

Ренни ухмыльнулся и кивнул, глядя, как тускнеет изображение капитана на главном экране связи. Чмошник, значит... Ладно, капитану виднее. По-другому на «Пьяном парусе» второго пилота никто не называл. Парень, в общем, был бы и ничего, но при малейшей дозе спиртного съезжал с катушек. А выпить он любил... Увы, выпив хоть полста грамм, становился буйным и крайне тупым, напрочь забывая все, что знал и умел. Его даже на вахты опасались ставить, так как он часто для храбрости принимал на грудь немного, после чего начинались «чудеса». Однажды в подпитии исхитрился завести корабль в поле тяготения черной дыры, Ренни с капитаном едва сумели выкарабкаться. Был нещадно бит после этого и заперт в карцере, со строгим запретом когда-либо дотрагиваться до пульта. Теперь, если ему и доверяли следить за курсом, то при любой необходимости обязали звать Ренни или капитана, и ни при каких обстоятельствах ничего не делать самому. Чмошник возмущался, скандалил, но это ничего ему не давало, кроме дополнительных зуботычин. Если бы они не находились столь далеко от ближайших портов, капитан давно бы списал дурака с борта. Вспомнив о нем, первый пилот только покачал головой – и кто мог заподозрить такое в молодом парне с великолепными аттестациями? Видимо аттестации давались Чмошнику только затем, чтобы побыстрее избавиться от него. Ренни вызвал второго пилота и приказал явиться в рубку, одновременно пытаясь припомнить, как его зовут на самом деле. Но вскоре оставил бесполезное занятие.