Эхо - Майнет Уолтерс

— Вы говорили, что история Билли должна быть рассказана, — напомнил он. — Но все то, чем вы поделились, уместится в двух-трех предложениях. А уж если честно, то писать тут практически не о чем. — Он немного помолчал, пытаясь навести порядок в мыслях. — Перед нами история алкоголика и мелкого воришки, воспользовавшегося чужим именем и солгавшего насчет своего возраста. Он от кого-то или чего-то скрывался: возможно, от жены или неудачного брака, и постепенно опустился, будучи либо слабохарактерным, либо психически больным. Еще Билли обладал некоторыми художественными способностями, и умер в вашем гараже потому, что вы живете рядом с его постоянным пристанищем, а двери у вас в тот день были открыты. — Дикон наблюдал, как забытая им в блюдце сигарета превращается в столбик пепла. — Может быть, я что-то упустил?

— Да. — Уголок рта миссис Пауэлл задергался еще сильнее. — Вы ни словом не обмолвились о том, почему он предпочел заморить себя голодом и зачем сжег свои пальцы.

Майкл, как бы извиняясь, развел руками:

— Скорее всего, Аманда, хронические алкоголики, да еще в глубокой депрессии, кончают именно так. Они обычно подменяют еду алкоголем, поэтому-то патологоанатом и говорил о добровольном саморазрушении. Такие типы частенько калечат себя, как бы доказывая, что кроме мук ничего не ждут от этой жизни. По моему мнению, ваш Билли был серьезно болен, постоянно пил, чтобы хоть как-то скрасить свое существование, и смерть в гараже является вполне логичным его концом.

По усталому выражению лица хозяйки, Майкл понял, что ничего нового он ей не сообщил. Видимо, она сама неоднократно осмысливала случившееся. Его интерес к Аманде возрос. Что за idee fixe[4]— проявление подобного интереса к жизни какого-то Билли Блейка? Здесь должны быть какие-то более весомые побудительные мотивы, чем сентименты, сострадание и размышление о несовершенстве общества.

— Я не нашла никого, кто проявил бы хоть малейший интерес к выяснению настоящей личности Билли, — пробормотала она, наклоняясь над ароматизатором и медленно перебирая пальцами розовые лепестки. — Полиция вела себя исключительно корректно, но было заметно, что им смертельно скучно. Я обращалась и в Министерство внутренних дел, и к своему знакомому члену парламента, чтобы они помогли отыскать хотя бы следы семьи Блейка, но они ответили, что это вне их компетенции. Лишь Армия Спасения проявила хоть какое-то сочувствие. Хотя в их файлах тоже не нашлось ничего полезного, тем не менее, они обещали сообщить мне, если что-нибудь прояснится. Впрочем, особого оптимизма не выказали и они. — Миссис Пауэлл выглядела теперь совсем несчастной. — Я уже не знаю, что еще можно предпринять. Прошло шесть месяцев, и я оказалась в тупике.

Несколько мгновений Майкл молча наблюдал за Амандой, увлеченный быстрой сменой выражений ее лица. То, что у миссис Пауэлл означало скрытую скорбь, у другого, более эмоционального человека походило бы скорее, на глубокое отчаяние.

— Но если вы придаете этому такое значение, почему бы не прибегнуть к услугам частного детектива? — посоветовал Дикон.

— А вы имеете представление о том, какую цену они запросят?

— Значит, вы все-таки пытались обратиться в сыскное агентство?

— Такие расходы я не могу себе позволить. Мало того, что расследование может затянуться на недели, а то и месяцы, никаких гарантий успеха они не дают.

— Но мы с вами уже установили, что вы женщина богатая. Вам что, есть перед кем оправдываться в своих тратах?

Какая-то тень эмоции — уж не замешательства ли? — пробежала по лицу миссис Пауэлл:

— Перед самой собой.

— Но не перед супругом.

— Нет.

— Вы хотите сказать, что его не встревожит то, что вы потратите целое состояние на поиски семьи незнакомого умершего бродяги?

Женщина промолчала.

— Но, видимо, ваших усилий по организации и оплате похорон Билли вам показалось мало? Почему?

— Потому что значение имеет жизнь, а не смерть.

— Весьма туманная причина, чтобы объяснить овладевшую вами одержимость.

Аманда рассмеялась так неожиданно, что звук ее чересчур высокого голоса заставил Дикона вздрогнуть. Он так и не понял, что именно: алкоголь — или страх? — вызвало проявление чувств на грани истерии. Было видно, какие усилия приложила миссис Пауэлл, чтобы взять себя в руки.

— Значит, понятие одержимости для вас кое-что значит. Да, мистер Дикон?

— Я чувствую, что в этой истории есть нечто, о чем вы предпочли умолчать. По-моему, вы зашли чересчур далеко в своих попытках изучения генеалогического древа Билли. Создается впечатление, — задумчиво добавил Майкл, — что вы все-таки чем-то обязаны ему. Похоже, вы с ним разговаривали, и Билли вас о чем-то попросил. Я угадал?

На лице Аманды проступило выражение разочарования: так же смотрела на Майкла его мать, когда они виделись последний раз. Сколько раз он хотел вернуть время назад, чтобы достичь взаимопонимания с ней. И вот теперь он испытывал то же желание помочь Аманде, как бы поступил сейчас по отношению к своей матери Пенелопе. Успокаивающим жестом Майкл положил ладонь на руку миссис Пауэлл, но та, видимо, даже не заметила этого.

Откинувшись в кресле, Аманда уставилась в потолок, а у Дикона возникло ощущение, что двери перед ним закрываются, и никаких шансов у него больше нет.

— Вы не забудете вернуть мне ключи от гаража, когда приедете в свой офис? — вежливо обратилась она к Майклу. — Ваша подруга наверняка прихватила их с собой.

— Так о чем вы беседовали с ним, Аманда?

Она посмотрела Дикону в глаза, но во взгляде ее была только скука. Журналист перестал представлять для нее интерес.

— Боюсь, что я зря потратила и свое, и ваше время, мистер Дикон. Надеюсь, вы без труда поймаете такси. От ворот лучше повернуть налево и выйти на главную дорогу.

Майкл еще раз пожалел о своем неумении разбираться в женских характерах. Он был уверен, что она обманывает его. Впрочем, женщины лгали ему на протяжении многих лет, и Дикон так и не понял, зачем они это делали.

* * *

В приемной на столе администратора Майкл нашел две связки ключей и записку следующего содержания:

«Ну и коза! Надеюсь, ей не удастся сожрать тебя с потрохами после моего ухода. Я сунула ее дурацкие ключи себе в карман и сразу же про них забыла. Оставляю их здесь вместе с ключами от твоей машины. По-моему, лучше будет, если их вернешь ты, а не я! Если тебе еще интересно, то пленку я оставила у Барри. Он обещал проявить ее сегодня же. Увидимся завтра. Привет. Лайза».

Подумав, что спешить ему некуда, Дикон сразу же отправился на третий этаж, где трудился Барри Гровер, совмещая должность архивариуса и фотолаборанта. Это было жалкое существо, которому недавно перевалило за тридцать, но он до сих пор оставался одиноким. Этот низенький пухлый господин в очках с толстенными линзами предпочитал копаться в газетных статьях, как истинный коллекционер-фанатик, и торчать в офисе до глубокой ночи, нежели после окончания рабочего дня спешить домой. Женская половина коллектива пыталась избегать всяческих контактов с Барри. Кроме того, о нем ходили всевозможные злые сплетни. Рассказывали о Гровере разное, но всегда с горячим убеждением в своей правоте. Он слыл и педофилом, и эксгибиционистом, и любителем подглядывать в замочную скважину. Возможно, эти слухи рождались лишь потому, что никак иначе нельзя было объяснить столь безумное пристрастие Барри к своей работе. Дикон, хотя и считал его таким же омерзительным, как и его коллеги-женщины, все же испытывал изрядную долю жалости к этому бедняге. Жизнь Гровера действительно была на удивление скучна и бессодержательна.