2133: Путь - Сергей Извольский

знал, что не каждый удар ножом пробьет такую ткань; а если даже пробьет — то под плащом еще и униформа, тоже из специальных материалов. Поэтому ударил Никлас егеря кинжалом в ухо. Рукоять очень отчетливо передала ощущение касания клинка по кости, тяжелый кинжал вошел в голову по самую крестовину.

Выдернув нож и плечом отпихнув от себя мертвого егеря, Никлас обернулся к Кристине. Жрица культа стояла от него в нескольких метрах, но поглощенная наслаждением от страданий и стонов сестры не слышала и не замечала ничего вокруг.

Неподалеку вдруг раздался громкий испуганный возглас, перекрывший звук падения тела егеря. И Кристина, и Никлас обернулись одновременно: надо же, губастая уточка. Похоже, только что поднялась по лестнице и увидев, как Никлас убил егеря, не сумела сдержать эмоции.

— Ш-шайзе! А ты что здесь делаешь? — в злом недоумении спросила Кристина.

Естественно, Марша Юревич не ответила — приоткрыв надутые губы, она сейчас с испугом смотрела на кинжал в руке Никласа. Кристина увидела направление ее взгляда и резко обернулась. Никлас в этот момент шагнул вперед, собираясь призвать жрицу Пути сохранять спокойствие. Но едва открыл рот, как лишь в последний момент успел уклониться от мелькнувшей металлической гири.

Плеть с металлическими когтями, которой хлестала Кристина сестру, уже упала на пол, в руках девушки оказался — вынутый из рукава в буквальном смысле, кистень. И только реакция с долей удачи спасли Никласа — иначе лежать ему сейчас с пробитой головой. Удар Кристины достиг цели только частично — металлический шар прошел вскользь, разбивая бровь. Не обращая внимания на кровь, Никлас — сокращая дистанцию во избежание обратного удара, уже оказался совсем рядом с такой опасной жрицей.

Кристину убивать он не собирался — ему нужны были ответы на вопросы. Поэтому почувствовав, что она снова замахивается, Никлас даже не ударил, а оттолкнул ее. В правой руке был кинжал, поэтому — чтобы наверняка, он упер жрице ступню в живот и распрямил ногу. Впрочем, разгоряченный недавними схватками и мельканием кистеня, сделал это довольно резко. Но Кристина не упала, даже почти сохранила равновесие — взмахнув руками и отбегая назад.

Задержали ее только перила галереи. Задержали, но не остановили: инерция толчка оказалась слишком сильной. Невысокие перила ударили Кристину на уровне ягодиц, она в очередной раз взмахнула руками. Мелькнули поднимающиеся вверх сапоги, оказавшиеся выше головы; Кристина — выронив кистень, успела обеими руками схватиться за перила. Не удержалась — ладони с полированного дерева соскользнули, она сделала сальто назад и исчезла из вида.

От нее остался только девичий крик — больше удивленный и злой, чем испуганный. Но остался совсем ненадолго, будучи через несколько мгновений оборванным глухим звуком упавшего внизу тела.

Настороженно оглядываясь по сторонам, Никлас подошел к перилам. Кристина упала у подножия лестницы на первом этаже. Лежала она без движения, но никакого движения — после падения в жесткий пол с такой высоты, Никлас от нее и не ждал.

Неподалеку от Кристины лежало еще одно недвижимое тело. Похоже, тоже недавно сброшенное с высоты четвертого этажа галереи. Присмотревшись, Никлас узнал погибшего — Марк, лощеный секретарь рейхсграфа. В этот момент несколько капель крови из разбитой брови упали вниз, Никлас даже понаблюдал за их полетом.

В особняке стояла мертвая тишина. По-настоящему мертвая.

Никлас обернулся на Маршу — губастая уточка замерла с открытым ртом, боясь дышать. Посмотрел на Катрин — лежит, закрыв голову руками, без движения.

Выдохнул сквозь стиснутые зубы, выругался негромко.

Связываться с Путем — очень плохое решение. Ссориться с Путем, тем более на землях Нового Рейха — решение еще хуже. Не говоря уже о том, чтобы убивать жрецу Пути и двух егерей личной карательной бригады кайзера. Которые еще и явно из офицеров военной аристократии — это даже без знаков различий понятно, рядовые егеря белую жрицу охранять просто не будут…

Впрочем, выбора у Никласа не было, на предложение мириться и не драться никто из них точно не отреагировал бы. Мысли, отпуская прошлое и неважное, вновь лихорадочно заметались. Ясно, что отсюда надо бежать, срочно. Причем прежде чем бежать, нужно подчищать следы — любой коронер, не говоря уже о профессионалах, оказавшись здесь с легкостью отрисует картину произошедшего. И наверняка в этом доме найдутся следы присутствия Никласа — речь даже не о крови, которой он тут растерял, а о документах.

Оставить все как есть? Тогда он получит официальное обвинение в гибели жрицы Пути, и оспорить это обвинение будет непросто. Сжечь дом? Может привлечь внимание патрулей ландвера. Но особняк в лесу, от Грайфсвальда удален и судя по происходящему здесь, обособлен. Так что далеко не факт, что пожар заметят или захотят заметить, даже если увидят сквозь ливень зарево.

Дом надо сжигать, решено.

Вопрос следующий — куда бежать? Возвращаться по обратному пути вариант плохой — в Е-Зоне культ Пути влиятелен. Если передвигаться легально, Никлас даже до Авиньона не доедет. Уходить в земли Империума? Тоже вариант не очень: пять лет назад отец поссорился с консулом Москвы, теперь человеку с фамилией Андерсон пересекать границы Империума нежелательно. А если делать это под фамилией Бергер? Но где искать документы? — он даже не помнит, где лаборатория, а время сейчас точно играет против него.

Или все же рискнуть, быстро валить отсюда и поехать на запад?

Так, отставить: неподалеку ждет Пауль. Черт с ними с документами, искать не стоит. Надо сжигать дом и как можно быстрее встретиться с Паулем, обсудить произошедшее. Когда они — еще в Африке, в Дакаре, планировали совместную поездку — тайную, чтобы по пути ни разу не встретиться и не пересекаться, Пауль как чувствовал беду. И тогда на вопрос Никласа: «Зачем такая конспирация?» ответил, что на всякий случай.

Карту территорий рядом с местом назначения Пауль Никласу тогда тоже показал, и заставив заучить, прогнал по дорогам маршрута, чтобы тот легко сумел найти развалины церкви в заброшенной деревне неподалеку. Где Пауль обещал его ждать — вчера, сегодня, завтра и наверняка еще несколько дней.

В том, что Пауль сейчас на месте — Никлас не сомневался. Сомневался Никлас в том, что в выражение «на всякий случай» Пауль вкладывал возможность убийства белой жрицы культа Пути и егерей личной гвардии кайзера.

Ладно, это все потом, потом — взбодрил и мысленно подстегнул себя Никлас. Все недавние размышления пронеслись в его голове всего за несколько секунд, и сейчас он обернулся к губастой дочери купца первой гильдии Марше Юревич — которая так и стояла на лестнице, похоже еще даже ни разу не вздохнув.

— Ты видела еще кого-нибудь в здании?

Девушка даже не сразу поняла,