Рудольф Нуриев - Мария Баганова

Переломный момент в международной карьере Брюна наступил в мае 1955 года, когда он дебютировал в роли Альберта в балете «Жизель». Это его выступление вызвало самую настоящую сенсацию. Публику восхитии его талант и изумительная кристальная техника. С тех пор Брюн выступал на самых знаменитых сценах мира, включая труппу Баланчина «Нью-Йорк сити баллет», Балет Джофри, Королевский балет Лондона. Сотрудничать с Брюном стремились известные балетмейстеры.

Он был известен ведущей ролью в «Сильфиде» и «Жизели». Фредерик Аштон поставил с ним «Сильфиду» и «Жизель». Балетмейстер Джон Кранко создал для него «Дафниса и Хлою» с труппой Штутгартского балета в 1962 году, где Брюн был признан одним из лучших драматических талантов. В следующем 1963 году Брюну присвоили титул рыцаря ордена Даннеброг, а уже через несколько лет он был удостоен премии Нижинского.

Уйдя со сцены, он стал директором сначала Шведской оперы, а затем до самой смерти Национального балета Канады. Посмертно Брюна наградили за «образцовый вклад в культуру и историю Канады».

Но в 1961 году Брюн переживал творческий кризис. Он в совершенстве изучил искусство танца, стал лучшим, им восхищались, на него равнялись — но ему самому стало не о чем танцевать, не к чему стремиться. Исчезла внутренняя пружина, цель. Все чаще после громких оваций он уходил со сцены разочарованным, опустошенным. Встреча с Нуриевым дала ему новый стимул.

Они были совершенно разными и по темпераменту, и по школе. Утонченный и аристократичный, очень сдержанный и дисциплинированный Эрик и бравурный, яростный Рудольф, исполненный животного магнетизма. Брюн — голубоглазый блондин, с правильными чертами лица, напоминавший скандинавского бога, и Нуриев — скуластый, вихрастый татарин с раскосыми глазами.

Танец Эрика был изумительным по точности и техничности, а стиль Рудольфа датчане посчитали «грязным», грубоватым, изобилующим мелкими погрешностями. Он не умел держаться в рамках, рассчитывать силы и мог, подобно Альберту из «Жизели». на самом деле дотанцеваться до смерти — что с точки зрения аккуратных датчан было непростительным грехом. Но было в выскочке-татарине нечто, что заставило Брюна взять его в свой класс и начать с ним заниматься. возможно, именно его пылкость и безрассудство.

«Мне пришлось ломать руки, ноги и спину, а потом сызнова все собирать», — вспоминал Нуриев об их первых совместных занятиях. «Глядя на него, я сумел освободиться и попытался открыть тайну его свободы», — признавался Брюн.

Многие заметили, насколько сильное взаимное притяжение возникло между двумя танцовщиками. Эта связь переросла в настоящую любовь — на всю жизнь. Хотя их отношения никогда не были простыми, они ссорились, даже расставались — но тем не менее были вместе целых двадцать пять лет, до самой смерти Эрика.

Рудольф был крайне ревнив, но в то же время сам не мог хранить верность. Он совершенно не умел держать себя в руках итои дело поддавался эмоциям, а это шокировало Брюна. Из-за переживаний Эрик стал много пить, а будучи пьяным, становился жестоким, порой нарочно обижая Рудольфа, даже доводя его до слез. Но в то же время они очень многому научили друг друга, и каждый как танцовщик поднялся на новую ступень.

Через некоторое время Нуриев получил приглашение выступать в «Америкэн балле тиэтр», но из за собственной невоспитанности продержался там ровно неделю и ушел, оскорбив директора труппы.

Это могло бы стать концом его карьеры, если бы не встреча с Марго Фонтейн — кумиром западной публики. Она сама выразила желание познакомиться с «этим русским парнем», и тогда ее секретарь позвонила в Копенгаген Волковой и через нее предложила Нуриеву танцевать на гала-концерте. Тогда Нуриев еще ни разу не видел Фонтейн танцующей, но имя ее знал хорошо и сразу же согласился.

Великая английская балерина Марго Фонтейн была старше Нуриева на целых двадцать лет. В числе ее педагогов были русские примы Ольга Преображенская и знаменитая Матильда Кшесинская — фаворитка последнего российского императора. Они дали Марго очень хорошую школу. На сцене Фонтейн дебютировала в 1934 году и сразу понравилась публике и критикам удивительной пластичностью танца. В 1954 году Фонтейн была удостоена звания дамы Большого Креста. С 1981 по 1990 год она была почётным ректором Даремского университета.

В 1955-м она вышла замуж за панамского посла в Лондоне Тито де Ариаса. Страстный латиноамериканец влюбился в нее без памяти и довольно долго добивался взаимности. В конце концов Марго согласилась, обронив накануне свадьбы, что ее семейная жизнь будет какой угодно, но только не скучной. Так оно и случилось. В связи с нестабильной политической ситуацией в Панаме этот брак всю жизнь доставлял Марго массу хлопот, однажды она даже на сутки попала в тюрьму, обвиненная в причастности к планировавшемуся государственному перевороту. А спустя десять лет после свадьбы ее супруг стал жертвой покушения и остался парализованным до конца жизни. Расходы на его лечение «съели» большую часть состояния Фонтейн.

В начале шестидесятых Фонтейн уже перевалило за сорок. Она была мировой знаменитостью и планировала свой постепенный уход со сцены. Но уход достойный. Приглашая молодого, скандально известного русского танцовщика, Марго понимала, что рискует, что его молодость и темперамент могут оттенить ее уже немолодой для балерины возраст, но она пошла на этот риск и не проиграла. Благодаря партнерству с Нуриевым она продержалась на сцене еще пятнадцать лет, чего сама от себя не ожидала.

На своем бенефисе Фонтейн не стала сразу танцевать с Нуриевым, она захотела вначале посмотреть на его танец и манеру обращения с партнершей.

«Нуриев метнулся на авансцену и завертелся в каскаде дьявольски стремительных пируэтов. Но неизгладимое впечатление осталось даже не от виртуозности танцовщика, а от его артистического темперамента и драматизма. Никто не смог остаться равнодушным к горящему в его глазах пламени, к той невероятной энергии, которая обещала еще более волнующие впечатления», — вспоминал один из зрителей.

По всей видимости, на Марго Фонтейн его выступление произвело аналогичное впечатление, и через некоторое время она захотела попробовать дуэт с ним.

Начались репетиции. И тут он снова показал свой характер! «А вы на самом деле великая балерина? Что-то не заметил. Докажите!» — подначивал он свою уже немолодую партнершу. Такой наглости Марго снести не могла и, перестав щадить себя, принялась доказывать этому нахалу, на что она способна, — ив ответ встретила его восхищенный взгляд. Обдумав все «за» и «против», Марго Фонтейн посчитала эту пробу удачной и продолжила работу. Хотя это было непросто! Ругани и ссор было еще много; не умевший владеть собой Нуриев раздражался и называл их работу «дерьмом», в ответ Марго всегда улыбалась и самым медовым голосом просила уточнить, в каком именно месте она «дерьмо», чтобы она могла это исправить. Избранная ею тактика гасила эмоции партнера, и работа продолжалась.

Королевский театр в театре «Ковент-Гарден» ведет свою историю еще с 1720-х годов, когда на месте парка было построено его первое здание. Первый балет, «Пигмалион», с Марией Салле в главной партии, танцевавшей, вопреки традиции, без корсета, был поставлен в «Ковент-Гардене» в 1734 году.