Овертайм - Ава Хоуп

Так что предсказание Рида О'Хары практически сбылось! Совсем скоро я закричу на весь Лос-Анджелес: «Да здравствует моя задница в стрингах на рекламных плакатах Кельвин Кляйн!».

Кстати, после того поцелуя с великим победителем «Битвы экстрасенсов»57 сто двадцать восьмого сезона я просто вышла за дверь и избегала Рида до конца Олимпиады. Да, я трусиха. Трусливее меня разве что придурок Пирс, но черт с ним. Иисус ненавидит меня, а не его. Поэтому через неделю, на первой домашней игре сезона Лос-анджелесских орлов, мы с Ридом снова встретимся, ведь теперь он одноклубник моего брата.

Фантастика, да?

Завтра у меня стартуют съемки в телевизионном шоу «Ледяные танцы», где моя задница будет летать в паре с задницей какого-то смазливого певца, так что, если я хочу успеть на самолет, нужно поторопиться.

Вытаскиваю из шкафчика свой розовый чемодан на колесиках, беру спортивную белую сумку и выбегаю из дворца, на ходу раздавая несколько автографов и делая несколько фотографий с фанатами. Сажусь в черный мерседес и в последний раз бросаю взгляд на место, где когда-то стала чуточку счастливее.

***

Лос-Анджелес встречает меня теплым ветром и светло-розовым небом, окрашивающимся уходящим за горизонт солнцем. Покинув борт самолета, я направляюсь к терминалу, окруженному высокими веерными пальмами, покачивающимися от легкого ветерка.

Взяв свой чемодан с ленты багажа, в счастливом предвкушении направляюсь в зону прилета, где практически бегу на поиски Эштона. Я не видела его с июля, то есть почти три месяца! Поверьте, для меня это практически целая вечность. Я успела чертовски по нему соскучиться.

Увидев брата, я сразу же прыгаю на него, крепко обнимая. Эштон ловит меня в свои объятия и громко смеется:

— Тише, Эбс, мои легкие мне ещё пригодятся. — Он целует меня в макушку, слегка взъерошив мои волосы, и опускает меня на землю, а затем берет мои вещи и ведет меня в сторону парковки.

— Как все прошло сегодня?

— Ужасно! Я старалась представлять на месте Дилана милых котят, лишь бы только не сорваться на нем при зрителях.

— Получилось?

— Ну ты же не видел его имени в сводке некрологов?

Эштон усмехается и открывает для меня пассажирскую дверь своего «Халк-мобиля».

Да, вот вам один бесполезный факт обо мне: я люблю давать машинам прозвища. Брат водит зеленый «Хаммер», чем вам не «Халк-мобиль»?

Я вскарабкиваюсь на пассажирское сидение, словно обезьянка, и бурчу себе под нос:

— Спасибо, что не купил себе Форд F-65058. Гребаный великан!

Эштон кладет мой чемодан в багажник и садится за руль. Всю дорогу я делюсь с братом своими планами на ближайшие месяцы, а он рассказывает о новом клубе и предстоящей выездной игре.

Я уже была в Лос-Анджелесе, поэтому, пока мы едем домой, не пытаюсь разглядеть в окне какие-то достопримечательности города, мимо которых проносится наш внедорожник. Ну, мы направляемся не совсем домой. Эштон живет в доме своего одноклубника.

Спустя пятнадцать минут «Халк-мобиль» подъезжает к черным резным автоматическим воротам, за которыми, посреди деревьев, расположился белый двухэтажный особняк невероятных размеров. Взрослый мужчина в черном костюме, стоящий на охране, кивает Эштону, и мы проезжаем к центральному входу. Припарковав автомобиль, брат открывает для меня дверь, и я, изумленно улыбаясь, спрыгиваю с сидения на выложенную белой плиткой дорожку.

О. МОЙ. БОГ.

Я стою напротив огромного оббитого белой черепицей дома, вдоль фасада которого тянутся панорамные французские окна в пол, украшенные поверху небольшими горшками с розовыми, желтыми и красными цветами. Прямо передо мной находится большая коричневая дверь с витражным стеклом наверху, по обе стороны от которой растут фиалковые деревья. Чуть дальше я вижу баскетбольную площадку, небольшую зону барбекю, спрятавшуюся между высокими секвойями, и лестницу, ведущую, судя по шуму волн, к океану.

— Неужели это не сон? Это же дом моей мечты! Ущипните меня! — восклицаю я и тут же морщусь, когда кто-то и в самом деле щиплет меня за задницу.

Резко поворачиваюсь и впадаю в ступор, увидев знакомого голубоглазого кретина. Теперь я уверена, что Иисус не просто наказывает меня, он всеми возможными способами показывает мне свою ненависть. Шумно выдыхаю, поднимаю голову к небу и с громким стоном произношу:

— Черт!

— То ты называешь меня «Боже мой», а теперь обращаешься ко мне «Черт». Определись уже, Блонди, — ухмыляется Рид.

Опускаю голову и смотрю на говнюка, стоящего передо мной. Рид улыбается своей сексуальной улыбкой. Его светлые волосы взъерошены. Из одежды на нем только серые спортивные шорты, низко сидящие на бедрах.

Как же он меня бесит!

До одури.

Все утро мне пришлось сдерживаться, чтобы не убить другого говнюка, испортившего мне жизнь. Так что у меня осталось совсем немного самообладания. И этот остаток я трачу на то, чтобы не опустить взгляд и не начать любоваться идеальным рельефным телом Рида.

Я в полной заднице.

— Отнесу вещи в дом, — произносит Эштон, вытаскивая мой чемодан из багажника.

— Не надо. Я не буду жить с Ридом, — заявляю я, сложив руки на груди.

— Не доверяешь себе? — Вскидывает бровью блондин.

— Тебе.

Неожиданно Рид подходит ближе и сгребает меня в охапку, крепко обнимая. От его наглости у меня на пару секунд пропадает дар речи.

— Какого черта ты делаешь? — раздраженно интересуюсь я.

— Слышала что-нибудь об объятиях, Блонди?

— Звучит как какой-то запрещенный прием MMA59.

Усмехнувшись, Рид своими большими руками хватает мои ладони и кладет их себе за спину, тем самым заставляя обнять его в ответ. Сама не замечаю, как утыкаюсь в его шею и вдыхаю запах. Рид пахнет теплом. Это невозможно описать словами. Его успокаивающий стук сердца. Исходящая от его тела теплота. Сильные руки. Хочется раствориться во всем этом. В нем.

Какое-то время мы молчим, а затем Рид неожиданно произносит:

— Я тоже скучал, Блонди.

— Я не говорила, что скучала, — протестую я.

— А я поменял свой дар предвидения на телепатию.

Невольно улыбаюсь ему в грудь, осознавая, что он помнит наш разговор в Турине.

Рид отстраняется, берет меня за подбородок, чтобы я подняла на него глаза, и странно смотрит на меня своими ярко-голубыми глазами: